— У вас на излечении находится мой брат Питер Малкахи.

— Он пока не переведен в терапию, — сказала медсестра, изо всех сил стараясь показать, что не узнает меня.

— Могу я его навестить?

Она осуждающе посмотрела на нас с Кэссиди:

— Вы сможете держать в узде свою группу поддержки?

— Постараюсь. Между прочим, это моя жена и его подруга, — сказал Аарон. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть на реакцию Кэссиди, но не осмелилась, опасаясь все испортить.

Медсестра, презрительно фыркнув, провела нас через весь зал, где среди задернутых шторами боксов сновали люди, в дальний угол, в котором лежал забинтованный по пояс Питер. Со всех сторон из него торчали какие-то трубки. Увидев нас, он хотел было улыбнуться, но его рот перекосило. Медсестра объявила, что к нему пришел брат, и Питер, у которого были только сестры, кивнул с полусонным воодушевлением.

— Привет, братишка! — поздоровался он с Аароном.

Медсестра жестами показала, чтобы мы держались поближе к кровати больного, и стала задергивать штору у нас за спиной.

— Ему ввели обезболивающее. На всех оно действует по-разному. — Оказавшись позади меня, она сурово добавила: — В вашем распоряжении всего несколько минут, и если из-за вас возникнут проблемы, я попрошу полицейских, которые сейчас здесь находятся, выставить вас отсюда под зад коленом. — И она удалилась, решительно задернув штору и полностью отгородив нас от внешнего мира.

— Ну ты даешь! — прошептала Кэссиди. — Едва здесь появилась и уже заработала такую репутацию.

— Спасибо, что пришли. Это так много для меня значит, — вдруг зафонтанировал Питер, будто принимал пришедших к нему на день рождения гостей, а не лежал на больничной койке с огнестрельным ранением.

— Питер, мы не забираем тебя домой.

— Почему? Заберите, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести.

— Некоторое время тебе придется провести в больнице, — сказала я ласково.

— В этом нет никакой необходимости! Я уже чувствую себя гораздо лучше.

— Интересно, что он скажет, когда закончится действие болеутоляющего? — заметила Кэссиди.

Я почему-то чувствовала ответственность за то, что с ним приключилось, и во искупление решила сделать ему приятное.

— Мы можем позвонить, кому скажешь.

Питер неуклюже нащупал руку Аарона.

— Брат здесь, и это самое главное.

— Питер, прекрати валять дурака, — потребовала Кэссиди.

Питер перевел на нее затуманенный взор.

— Ты в курсе, что я ранен? Или ты это и сделала?

— К сожалению, нет, — сказала Кэссиди и повернулась ко мне: — Должна заметить, это серьезное заявление, Молли. Ты не зря проведешь здесь время.

Я жестом попросила ее потерпеть еще чуть-чуть.

— Питер, скажи, что ты хотел найти в квартире Ронни?

— Документы Пентагона, — снова не сдержалась Кэссиди.

— Пистолет, из которого стреляли в Гарта. И я его обнаружил. Правда, пришлось пожертвовать собой. — У Питера все заметнее закрывались глаза и заплетался язык. Силы, потраченные на то, чтобы очнуться от анестезии, быстро иссякали.

— Нет, это не тот пистолет. Ронни сразу же сдал оружие полиции. Он стрелял из пистолета девятого калибра, а Гарт убит пулей калибра семь и восемь десятых.

— Ну, тогда первоначальный план слияния. Кимберли говорит, его сильно изменили, и это вывело Ронни из себя. — Совершенно обессилев, Питер упал на подушки.

Я не сразу поняла, о ком идет речь.

— Ты имеешь в виду секретаршу? Племянницу Ронни?! Это и есть твой внутренний источник?

— А ты — моя самая любимая девушка. — Питер отпустил руку Аарона и, схватив мою, сжал крепче, чем казалось возможным в его состоянии.

— Очень приятно, — пробормотала я, пытаясь освободиться, но, как это бывает с китайской бамбуковой игрушкой-ловушкой, чем больше я старалась, тем сильнее он меня держал.

— Я люблю тебя, Молли! — Питер потянул меня за руку, пытаясь снова принять сидячее положение, но все кончилось тем, что я потеряла равновесие и почти ткнулась носом в кровать как раз в ту секунду, когда вошла Трисия.

— Мы не помешали? — спросила она с присущим ей апломбом.

— Черт побери, а семья-то у меня прямо на глазах растет, — лениво растягивая слова и прищурившись, произнес Питер.

Трисия стояла в просвете между шторами, а из-за ее спины, сунув одну руку в карман, а другой пощипывая нижнюю губу, на меня уставился Кайл. Я никак не могла взять в толк, как он здесь оказался: я ему не звонила. Что, конечно, могло вызвать осложнения, потому что Кэссиди и Трисии я позвонила сразу. Ему я не стала звонить по одной простой причине — здесь был Питер, а мне не хотелось, чтобы он узнал, что я находилась рядом с Питером. А еще очень не хотелось, чтобы он узнал, что я снова оказалась там, где было оружие.

В моей жизни случались события, которые настолько ярко врезались в память, что при воспоминании о них я до сих пор вздрагиваю. В третьем классе, например, на рождественском утреннике меня вытолкали на сцену — сцены я боюсь до сих пор. А в одиннадцатом я подумала, что Том Гарретт решил пригласить меня на выпускной вечер, хотя на самом деле он подошел ко мне, чтобы поговорить о моей лучшей подруге. С тех пор, прежде чем ответить на обращенный ко мне вопрос, я задаю кучу наводящих вопросов. Или в колледже — я влетела в свою комнату, как раз когда моя соседка занималась любовью с двумя студентами, — теперь, прежде чем войти, я всегда стучусь в дверь. Вот и этот случай наверняка оставит след в моей памяти.

— Похоже, вы считаете больницу подходящим местом для тусовок? — Наша медсестра рывком раскрыла шторы и указала нам на выход.

— Но ведь мы одна семья, — попробовала было возразить Кэссиди.

Медсестра одарила нас слащавой улыбкой, давая понять, что мы ее не провели.

— Да будь вы, уважаемая, хоть Иисусом Христом со всеми его апостолами, я бы все равно вышвырнула вас вон. Вас здесь слишком много. Уходите, дайте больному отдохнуть.

— А Молли может остаться? — скорбно произнес Питер.

— Нет! — в один голос ответили Кэссиди и Трисия, оттолкнули меня, чтобы он не мог до меня дотянуться, и последовали за мной к двери. Шествие замыкали Аарон и Кайл. Я слышала, как Аарон говорит Кайлу, что он «новый друг Кэссиди», и затаила дыхание, когда, помолчав, Кайл представился моим другом. Может, он и не так сердит, как мне показалось?

— Зачем ты притащила с собой Кайла? — зашептала я Трисии на ухо, стараясь скрыть волнение.

— Он был рядом, когда от тебя пришло сообщение. Не могла же я от него сбежать — это вообще был бы верх глупости.

— Он был рядом? — повторила Кэссиди не так тихо, как мне того хотелось.

— Хотел посоветоваться, что подарить Молли на день рождения.

— Это за полгода до столь знаменательного события! — пробормотала Кэссиди.

Трисия пожала плечами и начала выискивать у себя заусенцы — верный признак, что она лжет.

Но сейчас было не до уточнений. Когда мы снова оказались в приемном покое, я повернулась к Кайлу и, указав на стоящие в стороне от траектории движения стулья, спросила:

— Давай поговорим?

— Могу я к вам присоединиться? — раздался голос.

— Нет, — отрезал Кайл прежде, чем я сообразила, что вопрос исходит от появившегося невесть откуда Донована. Кайл взял меня под локоть и решительно повел в указанном мной направлении.

— Тебе еще не пора? — спросил он тихо, отпуская мою руку.

— Но я хотела поговорить с Венди…

— Ты не поняла вопроса.

Он замолчал, давая мне возможность поразмыслить над тем, что он имел в виду. Меня вдруг осенило, что он говорит не о происходящем сейчас.

— Хочешь сказать, не пора ли мне заканчивать со статьей?

— Нет. Не пора ли прекратить лезть на рожон и подставлять себя под пули?

Я чуть было не возразила, что в меня-то как раз никто не стрелял, но благоразумно решила оставить эту фразу при себе.

— Я всего лишь хочу написать статью, — сказала я просто.

— А чего хочет Малкахи?

— Опередить меня.