Но вот вопрос – захочет ли после этого общаться с ним Изольда?

От одной этой мысли холодный озноб пробежал по спине и задрожали руки. Его дрожь передалась мечу, который он держал, и приподнятый острый конец слегка закачался в воздухе. Колебания меча не ускользнули от острых глаз Джаспера.

– Да у тебя меч дрожит в руках? Не от страха ли? – спросил язвительно Джаспер. – А может, от неуверенности? Впрочем, и то и другое одинаково плохо.

Рис покрепче обхватил рукоять меча и сразу почувствовал острую боль от незаживших ран. Ничего, все к лучшему, поспешил он успокоить себя. Боль придаст ему сил и ярости. Он еще раз пристально взглянул на Джаспера. Время его лучшей формы уже прошло, он постарел и был уже не так ловок и силен, как раньше. Тем не менее, высокий и рослый, без грамма лишнего веса, Джаспер по-прежнему был серьезным противником, к которому нельзя было относиться с пренебрежением. Рис смело взглянул ему в лицо:

– Я дрожу не от страха, а от предвкушения битвы, о которой мечтал двадцать лет.

– Только сегодня ставки намного выше, чем в ту пору. Вероятно, поэтому ты слегка волнуешься.

– Чепуха, – огрызнулся Рис. – Ничего не изменилось с тех пор.

Лезвия сверкнули, и мечи зазвенели. Поединок начался.

Интересно, наблюдает ли Изольда за ходом битвы?

От этой мысли рука у Риса опять дрогнула, и меч отклонился в сторону.

– Должно быть, Изольда любит тебя, – заметил Джаспер. – Иначе нельзя объяснить ее странное поведение. Несомненно, это так.

– Но недостаточно, – пробормотал Рис.

Он нанес сильный удар, затем другой, решительно тесня Джаспера. Рис ощущал на себе взгляды воинов, окруживших место поединка, мысленно представлял лица невидимых деревенских жителей и обитателей замка. Он знал, что Фицхью нетерпеливо ждет своей очереди в случае гибели своего брата. И он убьет его, мысленно поклялся Рис, нанося очередной удар и усиливая натиск.

Джаспер отступал, но Рис понимал, что это всего лишь тактическая уловка, и не поддавался на нее.

– Подумай о том, почему ты сражаешься со мной, – сказал Джаспер. – Твой отец погиб от моего меча. Зато была спасена Джослин. А ведь он собирался убить ее. Но вместо нее умер сам. Неужели, зная об этом, ты продолжаешь чтить память человека, который намеревался убить женщину? Неужели ты считаешь, что твой отец сделал бы больше для местных жителей, чем сделала Джослин? Кто их лечил, кормил во время голода, мирил при необходимости? Кто делал все, чтобы их жизнь стала лучше?

– Побереги дыхание для битвы, – процедил сквозь зубы Рис, не желая ничего слышать.

Он сделал выпад, но Джаспер ловко отбил его. На миг их клинки сцепились. Они оказались совсем рядом и злобно смотрели друг другу в глаза.

Вдруг Рис заметил, что у Джаспера точно такой же цвет глаз, как у Изольды. Он был потрясен. Надо же – точно такие же серые, с мягким внутренним светом.

– Нет! – закричал Рис, нанося яростный удар.

Он оторопел от сделанного внезапного открытия.

Джаспер пошатнулся, отступил на шаг назад и споткнулся о камень. От неожиданности он потерял равновесие и упал на колено. Миг, и он оказался на ногах. Мгновения хватило бы Рису, чтобы нанести смертельный удар.

Но он не сделал этого.

Он чуть помедлил, из-за его неповоротливости благоприятный момент был упущен. Рис выругался. Неужели он даст себя убить из-за ее серых глаз? Погибнуть ради женщины, которая не решилась пренебречь семьей ради него, Риса?

Рис опять чертыхнулся и с новой силой набросился на Джаспера, все сильнее тесня противника.

Теперь оба бойца настолько устали, что не могли уже ничего говорить. Из их груди вырывалось одно лишь свистящее дыхание. Они кружили вокруг друг друга. Земля под их ногами превратилась в грязную скользкую кашу. В небе послышались раскаты грома. Вокруг раздались подбадривающие обоих бойцов возгласы:

– Бей его! Бей!

– Сделай его!

– Будь осторожнее. Береги дыхание!

Рис взмок от пота. Соленый пот тек по спине, по рукам, обжигая свежие раны. Он напряг и расслабил мышцы. Ничего, еще немного, и он взломает защиту противника. Рис бился, механически нанося и отражая удары. Через сколько же боев и поединков ему пришлось пройти, чтобы приобрести подобный автоматизм движений? Сотни и сотни, возможно, даже около тысячи. Хотя Джаспер Фицхью был достойным противником, молодость все равно должна была победить. Заветный миг становился все ближе.

Хотя до конца поединка было еще не близко, Рис уже предчувствовал приближающуюся победу. Ряд мелких, но вполне осязаемых признаков говорил в его пользу. Джаспер явно устал. Он запыхался и уже не так энергично размахивал тяжелым мечом, как в самом начале. Рис не забывал о том, что тот опытный боец, и отдавал ему должное. Но Джаспер был намного старше, он уже выдыхался. Еще немного – и все будет закончено.

Вдруг ослепительная молния расколола небо на две половины. Страшная вспышка, и гром потряс воздух прямо над головами бойцов – словно невидимый великан кулаком потряс небесную твердь. Оглушенные и ослепленные противники отшатнулись в разные стороны и застыли как столбы. Но Рис все-таки различал испуганные крики всадников и конское ржание.

От страха мурашки пробежали по всему его телу. Ему неожиданно стало страшно, внезапный ужас овладел его душой.

– Боже мой! – удивленно воскликнул он, начиная понимать, что же произошло на самом деле.

Слишком близко от них молния ударила в землю, оглушив и напугав людей. Его противник был растерян и ошеломлен. Старший Фицхью стоял, обхватив голову руками. Вид у него был ошарашенный, он как будто ничего не слышал.

Рис помотал головой, пытаясь прийти в себя как можно быстрее. Удобный момент наступил! Оглушенный Джаспер был беззащитен, он опустил меч, и его ничего не стоило достать одним ударом.

Рис весь подобрался. Надо было воспользоваться беспомощностью противника. В этом не было ничего бесчестного. Если бы Фицхью первым пришел в себя после удара молнии, то поступил бы точно так же.

Рис напрягся перед завершающим ударом. Он знал, куда следует нанести удар – в слабо защищенное место между плечом и шеей. Столько лет он ждал этого момента, снедаемый ненавистью и злобой.

– Двадцать лет, – напомнил он себе.

Джаспер нахмурился и потер ухо. Он по-прежнему ничего не слышал, тогда как Рис уже полностью пришел в себя.

Он хорошо слышал крики людей, ржание напуганных лошадей. Джаспер был целиком в его власти.

«Надо бить! Сейчас!» – шептал ему внутренний голос. Он хорошо слышал его – жестокий, суровый, безжалостный, очень напоминавший голос отца. Но странная нерешительность овладела Рисом, он не мог понять, почему медлит. Он поднял меч. Оставалось лишь сделать последнее движение, и его месть наконец-то свершится.

Как вдруг раздался чей-то истошный крик:

– Пожар! Пожар! Башня горит!

Рис замер с поднятым мечом.

– Огонь в башне!

Крики становились все громче. А ведь Изольда находилась именно там!

От этой мысли кровь заледенела в жилах Риса. Он испугался так, как никогда еще в жизни, потом быстро оглянулся и остолбенел. Над башней вздымались густые клубы дыма, и временами выбивался наружу огонь. Изольда говорила, что она направляется в башню. Именно туда. Если сдержала слово, то не попала ли в ловушку? Не оказалась ли в огненном кольце?

Рис тут же забыл о поединке, о мести, о противниках, которые, судя по их виду, еще не пришли в себя. Он развернулся и что есть духу помчался в замок. В его голове крутилась лишь одна мысль: если Изольда в башне, он должен вызволить ее оттуда.

Поле, мост, ворота, и наконец-то двор замка. Вокруг царили шум, суета и столпотворение. Воины и прислуга метались из стороны в сторону.

Он вбежал в большой зал, расталкивая всех, кто попадался ему на пути. Здесь, в помещении и на лестнице, уже чувствовался запах дыма.

– Изольда! – в отчаянии закричал он. – Где ты?

Но в ответ раздалось лишь глухое эхо ее недавних слов, брошенных ему в лицо: «Не подходи ко мне, если ты прольешь кровь отца или дяди». А потом ее вопрос: «Неужели месть для тебя важнее меня?»