– Переоденусь, и тогда можно будет приступать к трапезе.

Он не заметил лукавого взгляда, которым проводил его Гэнди, не видел, как хитро переглянулись Гэнди и Лайнус за его спиной. Рис одним духом взлетел на второй этаж и тут увидел Тилло, явно поджидавшего его на лестничной площадке. Лицо старого менестреля нахмурилось при виде Риса.

– Ты играешь с огнем, Рис. Неужели ты не видишь, к каким опасным последствиям может привести твое безрассудство? Ты затеял очень опасную игру.

– Чего это ты раскудахтался? Ты же знал о моем намерении захватить Роузклифф. Оно исполнилось. Более того, все произошло без лишнего кровопролития. Отрицать это бесполезно.

– Ты выслал из замка всех англичан. Но для чего ты оставил ее? Почему не отпустил вместе с другими?

– Почему это тебя так тревожит? – раздраженно спросил Рис и, стремясь покончить с неприятным разговором, побежал наверх.

Ему не терпелось увидеть Изольду и ее работу.

– Ты играешь с огнем, Рис, – повторил ему вслед голос Тилло. – Но помни: ты первый, кто сильнее всех может обжечься.

Рис пренебрежительно махнул рукой:

– Не пугай, не страшно. Я захватил Роузклифф, а скоро расправлюсь и с самим Фицхью.

– Но тогда зачем ты сражаешься с женщиной?

Рис не поверил собственным ушам: ему говорили дерзости прямо в лицо. Сдержавшись, он надменно ответил:

– Это не в моих правилах. Я предпочитаю их соблазнять. Это намного проще и приятнее.

Он побежал дальше наверх, оставив внизу преданного Тилло. Отмахнувшись мысленно от его обвинений как от надуманных, он толкнул двери в спальню и, войдя, первым делом взглянул на стену, где должна была быть картина. Увиденное приятно поразило его. Однако Изольды поблизости не было. Сгорая от нетерпения, он бросился дальше. Не отдавая себе отчета, он летел навстречу жгучему, испепеляющему огню страсти, о котором его предупредил Тилло, словам которого он не внял. Рис нашел Изольду на смотровой площадке. Девушка стояла и смотрела в бескрайнюю даль, была наедине с небом и морем. Судя по ее виду, она нисколько не обрадовалась ему. Как это ни глупо, но в глубине души Риса теплилась надежда, что она благосклоннее отнесется к его появлению.

– Поздравляю, Изольда. Ты не только оправдала, но даже превзошла мои ожидания.

Она еще сильнее ушла в себя, явно не желая вступать с ним в беседу.

– Никак не ожидал. У тебя, оказывается, настоящий талант, – разливался соловьем Рис.

– Твои похвалы для меня ничуть не лучше оскорблений и насмешек, ведь тебе нельзя верить. Ты искусный обманщик, мне это известно лучше, чем кому бы то ни было, – отрезала Изольда.

– Напрасно ты так. Я искренен, как никогда, – возразил Рис. – Я объездил Англию вдоль и поперек, бывал и за морем, видел много картин и фресок. Можешь мне не верить, но, признаюсь честно, тебе удалось создать нечто восхитительное. Теперь я уверен, ты способна сделать из Роузклиффа настоящий дворец. В этом у меня нет никаких сомнений.

Похвала все-таки польстила Изольде. Она склонила голову и вымолвила:

– Не слишком ли опрометчиво твое суждение? Разве можно судить о таланте художника по одному лишь наброску?

– Почему же нет? В нем столько силы и чувства, что иногда не встретишь в законченной картине. Я с нетерпением буду ждать окончания работы.

– Не знаю, что ты видел за морем. Более того, мне неизвестно, умеешь ли ты разбираться в живописи, но сегодня я рисовала без особого вдохновения. Впрочем, нет, меня воодушевляла ненависть.

– О, ненависть – прекрасное чувство, такое возбуждающее, такое сильное! – Рис по привычке перешел на насмешливый тон. – От ненависти до страсти один шаг.

Однако поумневшая Изольда не стала ввязываться в словесную дуэль: она уже знала, что это бесполезно.

Заметив ее молчание, Рис сменил тон и уже серьезно сказал:

– Скоро ужин. Надеюсь, вы соблаговолите спуститься вниз и отведать вместе со всеми плоды собственных дневных хлопот.

Она незаметно вздрогнула и окинула его настороженным взглядом. Рис продолжил:

– Да-да, мне было вовсе не трудно догадаться. Как только я приехал в замок, так сразу заметил благотворные следы твоего влияния. Такой порядок и спокойствие – дело твоих рук, и больше ничьих.

– Скорее, это следствие твоего отсутствия, – съязвила Изольда.

Рис махнул рукой. У него пропало всякое желание вступать в поединок остроумия. Перед собой он не мог лукавить. Она ему нравилась. Ее волосы, плечи, которые он жаждал обнять, ее губы, которые он хотел целовать и целовать, – он был бессилен, его влекло к ней. Он, который на своем веку одержал столько побед над признанными красавицами Англии, теперь испытывал странную неуверенность, пожалуй, даже робость перед этой девушкой из валлийской глубинки. Он захватил Роузкпифф, одержал блестящую победу, но не сумел победить слабую женщину. Он завладел замком, но не обладал ее сердцем, и это последнее во многом омрачало его настроение, более того, уязвляло его самолюбие победителя.

«Ладно, еще поглядим, кто кого», – пообещал себе Рис. Времени у него было достаточно, он сумеет приручить эту упрямицу, заставит ее покориться. Никуда она не денется!

За ужином она устроилась на дальнем конце стола, почти на самом краю, – подальше от привычного хозяйского места. Все, кто был в зале, замерли, ожидая, что скажет Рис в ответ на такую выходку.

– Сядь рядом со мной, – сказал тот, войдя в зал и увидев, где расположилась Изольда.

– Нет.

Рис круто обернулся и бросил на нее грозный взгляд:

– Я здесь властелин. Все, кто живет в замке, подчиняются моей воле, и ты не исключение из правила.

– А вот тут ты ошибаешься.

Изольда вскочила из-за стола и решительно пошла к лестнице.

– Вернись, в противном случае тебе придется горько пожалеть о своем необдуманном поступке.

Изольда даже не подумала остановиться. Он догнал ее, схватил за руку и резким движением повернул лицом к себе. Вскрикнув от боли, совершенно безотчетно девушка размахнулась свободной рукой и влепила ему звонкую пощечину. От удара, казалось, содрогнулись не только все, кто сидел за столом, но и сами стены зала. Все затаили дыхание, со страхом представляя, в какую форму может вылиться гнев Риса.

Он схватил ее обеими руками и привлек к себе. Она отстранялась от него, отворачивала лицо, но все напрасно, он уже склонился над ней, и его горящие глаза находились рядом, почти напротив ее глаз.

– А сердце у тебя бьется, словно у пугливого зайца, – вдруг насмешливо обронил Рис. – Неужели ты так испугалась?

Ей очень хотелось сказать «нет», но страх оказался сильнее, и она честно призналась:

– Да.

– Вот и хорошо. Я вижу, у тебя осталась хоть одна крупица благоразумия.

– Да, мне страшно, – торопливо заговорила Изольда, – но я не буду сидеть рядом с тобой. Мне противно смотреть, как ты разыгрываешь из себя хозяина Роузклиффа.

Кидая последние слова, она понимала, что играет с огнем, что она может окончательно вывести его из себя, но в душе махнула на все рукой: семь бед – один ответ. Но вопреки ее опасениям в голосе Риса слышалась не ярость, а холодная язвительность.

– Ты будешь сидеть рядом со мной во время трапезы. Или предпочитаешь, чтобы мы поужинали вдвоем, так сказать, в интимной обстановке? Ты этого хочешь?

– Нет-нет! – пугливо воскликнула Изольда.

– В таком случае делай, что тебе говорят.

– Не пора ли кончить на этом? – вдруг раздался чей-то голос совсем рядом.

Изольда оглянулась и увидела Тилло. Старый менестрель был в два раза ниже Риса, зато в два раза старше, поэтому бесстрашно вступил в разговор, чреватый для него непредвиденными последствиями.

– Тебе что здесь надо? – грубо кинул старику Рис, и лицо его покраснело от гнева.

– Не смей его обижать. – Изольда инстинктивно встала на защиту совершенно беззащитного Тилло. – У него хватило смелости встать на мою защиту, хотя его единственное оружие – это разум и здравый смысл.

Рис перевел глаза с Тилло на Изольду, но вспышка гнева, осветившая его лицо, похоже, уже погасла.