– Да-да. Мне уже говорил об этом Гэнди. – Ривиус кивнул с безучастным видом. – Вы играете на каком-нибудь инструменте?

– Да, на арфе, но не так искусно, как Гэнди, а также на свирели.

– Если она научится играть на гитаре, то, боюсь, в следующий раз не захочет воспользоваться нашими услугами, – пошутил Гэнди, возведя глаза кверху и скорчив горестную мину.

Изольда рассмеялась:

– Вряд ли я смогу тягаться с настоящими музыкантами. Как бы там ни было, вы желанные гости в Роузклиффе. Может быть, вы посетите замок еще раз, попозже, чтобы мои родители тоже увидели ваше представление?

– А они скоро приедут? – как бы невзначай поинтересовался Ривиус.

– Нет, они поехали в Лондон, чтобы присутствовать на коронации нового короля.

Презрительная улыбка спряталась в уголках губ и густой бороде.

– Как тебе подобное развлечение, Тилло?

– Слишком далеко, такое путешествие не под силу моим старым ногам, – ответил старик в пурпурном одеянии.

– Я могу понести тебя, – предложил Лайнус.

– А мне нравится здесь, и никуда отсюда я не пойду, – заявил Ривиус, смотря прямо в глаза Изольде. – Итак, вы хотите, чтобы я дал вам несколько уроков игры на гитаре?

Она кивнула:

– Если вы не против. Я, конечно, заплачу вам за труды.

– Ну что ж, – задумчиво сказал он. – В таком случае можно приступить прямо сейчас.

– Так быстро? – обрадовалась Изольда. – Я согласна, хотя уже довольно поздно.

– Всего несколько минут. Я научу вас, как правильно держать инструмент. Кроме того, гитара требует сосредоточенности, во время игры нельзя отвлекаться. В таком замке, как ваш, наверное, много шумят, поэтому у занятий поздно вечером есть одно преимущество – тишина и покой.

Ривиус бросил многозначительный взгляд на товарищей:

– Ступайте спать. Я лягу чуть позже.

Он ведет себя точно так, как хозяин со слугами, – невольно отметила про себя Изольда. Он был не груб и не суров, но в нем чувствовалась внутренняя сила и властная манера повелевать. Откуда это у странствующего менестреля?

– Спокойной ночи, – сказал Тилло, первым вставая со скамьи.

– Приятных сновидений, – подхватили карлик и гигант, двигаясь следом за Тилло.

Остался один только Сиду. Песик сидел и переводил блестящие глазки с Изольды на Ривиуса, как будто спрашивал: «Чем это вы здесь будете заниматься?»

Но его немой вопрос остался без ответа.

Ривиус взял гитару, провел по струнам.

– Где начнем урок? – пропел они тоном чуть выше продолжил: – Мне нужен стул. Хочу понять я «между строк», уловит ли дама мой намек…

От его непринужденной манеры Изольде стало весело.

– Ясно, нам понадобятся два стула, а лучше скамья. Вон там, возле очага, нам будет вполне удобно.

Она прошла к очагу и села. Не дожидаясь приглашения, Ривиус расположился рядом с ней.

– Как вы научились играть на гитаре? – спросила Изольда, пытаясь прикрыть вопросом охватившее ее смущение.

Он пожал плечами:

– Когда-то я служил в одном доме, там приобрел первые навыки.

– А вы давно стали странствующим менестрелем?

– Я бы так не сказал. Но кажется, вы изъявили желание учиться играть на гитаре. Наверное, здесь, в сельской глуши, довольно скучно и одиноко, похоже, арфа, свирель, а теперь гитара скрашивают ваш досуг.

– Нет, нет. Я все время занята, а научиться играть на гитаре хочу для того, чтобы порадовать близких.

– Тогда другое дело.

Его глаза встретились с ее глазами. Он сидел так близко, что у нее перехватило дыхание. Его твердый немигающий взгляд тревожил, волновал, возбуждал в ней не известное прежде чувство. Он подавлял ее, в его присутствии она чувствовала себя слабой и беззащитной, хотя в этом ощущалось невыразимое очарование.

– Итак, – он протянул ей гитару, – возьмите левой рукой за гриф, а правой прижмите ее к телу. Смысл игры сводится к тому, чтобы правильно пережимать струны на грифе и тем самым вызывать звуки разной высоты, примерно вот так.

Он склонился над ней, обхватив ее левой рукой и положив ладонь поверх ее ладони. Тепло его руки, горячее дыхание волновали Изольду, и мурашки пробежали по ее спине, а сердце тревожно забилось.

– Разные струны, их сочетание рождает мелодию, – шептал он почти ей на ухо.

Невероятно, но сердце Изольды застучало еще быстрее, еще взволнованнее. Он прижал ее пальцы к струнам, правой рукой взялся за ее правую руку, она почти находилась в его объятиях. От волнения красные точки заплясали у нее перед глазами.

– Проведите пальцами по струнам.

Ей показалось – попроси он в этот миг ее о чем-нибудь другом, она не нашла бы в себе сил отказать ему.

Прозвучавший нескладный аккорд вывел ее из задумчивости.

– Вы можете перебирать струны либо большим, либо всеми пальцами.

И он провел ее пальцами еще раз по струнам. На этот раз вышло намного лучше, получилась мелодия валлийской народной песни.

Изольда удивленно уставилась на свои руки: неужели эту мелодию извлекла она?

– Тихая лунная ночь, – запела она слова валлийской песни.

Рис буквально окаменел – дочь его заклятого врага пела одну из самых задушевных колыбельных песен. Он никак не ожидал, что она узнает песню по двум-трем нотам. Но тут он чертыхнулся про себя: что ж удивительного, у нее мать родом из здешних мест, и она говорит на валлийском языке не хуже, чем он. Несмотря на это, Изольда Фицхью не выглядела в его глазах настоящей валлийкой. Он выпустил ее из своих объятий, музыкальный урок закончился.

– Думаю, на сегодня достаточно.

Изольда по-прежнему сидела, склонившись над гитарой и медленно перебирая струны. Увлекшись игрой, она напрочь забыла о своем учителе, но в отличие от нее он не сводил с ученицы пристального взгляда. Ни одна мелочь не ускользнула от него: одухотворенное лицо, тонкие руки, изящный изгиб спины, шелковистые волосы, от которых исходил запах лаванды. Рис нахмурился. Как это ни странно, но она пробуждала в нем чувство, противоположное ненависти.

Изольда была юна, чиста, прекрасна. Не только Рис, но и любой другой мужчина не смог бы устоять перед обаянием ее девической прелести. Вот почему она так ему нравилась, вот откуда у него пробудилось влечение к ней, такое неожиданное, и совсем не ко времени. Ибо она была из рода Фицхью и он ненавидел и ее, и всю ее семью.

Но Рис никак не мог совладать с проснувшимся внутри его демоном. Изольда провела пальцами по струнам и тихо рассмеялась:

– В самом деле очень хороший инструмент. Интересно, а где вы его приобрели?

Под взглядом ее лучистых глаз страсть с новой силой вспыхнула в сердце Риса. Взяв гитару, он буркнул:

– В Йорке.

– Но ведь завтра мы продолжим наши занятия? – спросила она, вставая.

– Как вам угодно, – ответил Рис и отвернулся.

Изольда, не зная, о чем говорить дальше, чуть помедлив, сказала:

– Вы и ваши товарищи можете пожить некоторое время в Роузклиффе. Если вам надо что-то починить из одежды или сшить, или, может, надо что-то постирать и погладить, вы только скажите, прислуга все сделает.

Рис прищурился. Она хочет, чтобы они остались, ну что ж, это как нельзя лучше совпадает с его намерениями.

– С благодарностью принимаю ваше предложение. По-видимому, наше представление понравилось вам. Мы с удовольствием задержимся. Возможно, ваши родители, если они приедут через несколько дней, тоже посмотрят его, и, может быть, оно им так же понравится, как и вам.

– О нет, они вернутся лишь через несколько недель. Откровенно говоря, они вряд ли приедут раньше нового года.

– Понятно, – как бы сожалея, ответил он, но на самом деле восторг сомкнул его уста.

Несколько недель! За такой срок он, вне всякого сомнения, сумеет осуществить задуманный им план.

По ее губам пробежала улыбка, как ему показалось, невинная и в то же время лукавая и дразнящая. Неужели под девической внешностью скрывается чувственность и страстность, как у настоящей женщины? Нет, нет, ему это просто мерещится. Рис встряхнул головой и, протянув вперед гитару, подошел поближе.