14. Лотарингия
Эта карта наглядно отражает последовательность этапов овладения Лотарингией: 1552, 1632, 1641, 1642, 1648, 1659,1661 годы. Этапы, за которыми следовали продолжительные периоды частичной или полной оккупации. В то же время видна сложность границ и территориального переплетения между Францией и империей. Это был неуловимый переход от относительной французской простоты к германской сложности.
Сначала Лотарингию «обгрызли» со всех сторон: 1632 год — аннексия Клермонтуа (Клермон-ан-Аргон) и оккупация Мецского епископства, Стене и Дюн-сюр-Мёз в 1641-м; Вестфальский договор (1648) признал окончательной аннексию трех епископств. После 1552 года Франция оккупировала епископства Верден, Туль и город Мец. Мецское епископство, в миру княжество (столица Вик-сюр-Сей), не входило до 1632 года, оставаясь юридически частью Священной империи. В 1659 году по Пиренейскому миру аннексируются северные земли по Маасу с Монмеди, мозельские земли с Тионвилем. В 1661-м Тионвильский анклав увеличился за счет Зирка и образовавшаяся полоса земель позволила соединить на королевской территории Верден с Мецем и Мец с Эльзасом. Наконец, результаты политики присоединения — эти противозаконные и односторонние аннексии в мирное время — после Нимвегенского мира не всегда признавались. Лотарингия была, с другой стороны, долго и систематически оккупированной с 1633 по 1661 год, затем с 1670 по 1698-й. С 1737 по 1766 год успешное управление Антуана Мартена де Шомона де ла Галезьера, которого король Франции назначил канцлером Лотарингии под номинальным правлением Станислава Лещинского, завершило переходный период.
Случай Эльзаса более парадоксален. Первоначально французское внедрение не было желательно. Его породила война. Габсбурги были здесь сеньорами на двух третях земель. Французское продвижение в Эльзасе 1634–1648 годов следовало из взятия в залог и права покровительства, «более прекрасного, более почетного и более славного, нежели любое другое» (Жан Боден[50]). Покровительства перед лицом непреклонных отвоевательных устремлений Габсбургов в стране более чем на треть протестантской, против насилия шведских войск, предоставленных самим себе после смерти Густава-Адольфа. Покровительства, скрепленного согласием князей и народов. «В январе 1634 года граф фон Сальм, видам Страсбургского епископства, обязанный защищать Хагенау и Саверн, передал эти города командованию французской армии наблюдения маршала де Ла Форса» (Жорж Ливе). Маршал потребовал «утверждения населением». Продвигавшаяся Франция была Францией Нантского эдикта и Эдикта милости, но не Францией эпохи отмены Нантского эдикта, и ее представлял маршал де Ла Форс, крупный гугенотский сеньор. В пользу французского протектората играл фактор близости. Император был далеко, империя представлялась тревожной и, для простестантов, подозрительной. «Договоры протектората» несут след политической раздробленности. Французский суверенитет не одинаково перемещался с юга на север Эльзаса. В Верхнем Эльзасе и Зундгау была полная административная пустота, старые власти исчезли, сохранились только низшие органы. Судебные и финансовые органы перешли в руки оккупантов, которые взяли на себя поддержание внешней безопасности и полицию. На оккупированных ими территориях шведы разместили организацию с центрами в Страсбурге; она была потрясена отходом их войск. Несмотря на австрийские попытки сопротивления, утвердилась французская власть.
Эльзас и Лотарингию объединяло по крайней мере одно. В начале XVII века они разделяли общее для империи демографическое ослабление. Мир больной, мир истощенный. Включение во французское единство несло немедленную выгоду. Лотарингия потеряла, как относительно укрытая провинция империи, между 1625 и 1660 годами половину населения (войны, вторжения, голод, эпидемии, годы чумы 1633–1636 были исключительно суровыми). Эльзас, где французский протекторат сыграл свою роль быстрее и лучше, казался не столь глубоко пораженным. Эльзас в гораздо большей степени, чем Лотарингия, ввиду его стремления к присоединению, ввиду глубины французского патриотизма его жителей на службе в армиях имперской и революционной Франции, был сектором исключительного демографического подъема XVIII века. Вдвое, а то и почти втрое большего в сравнении с темпами Каталонии, Валенсии, благополучных провинций Англии. Двести пятьдесят тысяч жителей в конце XVII века, более 600 тысяч — 90 лет спустя.
С 1648 по 1652 год Фронда прорывается наружу, несмотря на Ланс (20 августа 1648 года), закрепивший достижения Рокруа. Франция на миг вернулась к эпохе Испании десятью годами раньше. Испанские войска в Бордо и Нанте. Заколебались самые верные — Сегье, Сюлли, Тюренн. Эта Фронда, которую Таллеман де Рео[51] назвал «войнушкой» (guerrette), — оказалась самым великим испытанием, самой большой угрозой, с которой когда-либо сталкивалась Франция, периодом, который трудно было завершить из-за полуварварского состояния, изоляции и социального разложения.
Но движение вперед возобновилось. В 1652–1668 годах — постепенное овладение Фландрией и методичная осада ФраншКонте. После двух лет крупнейших дипломатических маневров столетия в ходе островной конференции (август — ноябрь 1659 года) между Луисом де Аро и Мазарини был заключен Пиренейский договор.
Франция получила Руссильон и часть Сердани. Одновременно Франция злорадно припечатала к Испании Каталонию, которая все помнила и ничего не простила. Уступка Авена, Филипвиля и Марьенбура — цена кастильского pundonor, выкуп принца Конде, восстановленного во всех его должностях и именах — начало глубокого демонтажа Нидерландов. Артуа почти полностью, Гравлин и Бурбур близ Дюнкерка, уступленного англичанам (выкуплен Францией у Карла II в 1662 году), территории Эно, а также другие к востоку и к югу от Люксембурга, Тионвиль в частности, завершающие окружение Лотарингии. В счет будущего заключается брак инфанты Марии-Терезии с юным 22-летним королем; поскольку в Испании Салический закон в то время не действовал, инфанта могла наследовать престол, не опасаясь появления конкурента мужского пола: инфант Проспер был мертв, Фердинанд — на последнем издыхании, будущий Карл II еще не родился; в акте от 7 ноября 1659 года инфанта отказалась от своих прав при «условии», которое связывало и тем самым аннулировало отказ невозможной выплатой умеренного для инфанты приданого в 500 тыс. золотых экю.
С помощью этой ситуации Людовик XIV добился в Лондоне, в Италии, противостоящей Магрибу, признания превосходства в Европе, которое уже не будет оспорено. Успех Деволюционной войны, несмотря на выношенность замысла и благоприятные условия англо-голландского конфликта и чуму, опустошившую восток и юг Англии, оказался незначительным. Предваряемая шедевром злонамеренности — «Трактатом о правах наихристианнейшей королевы на разные государства Испанской монархии», — французская армия в мае 1667 года начала операции, более похожие на крупные маневры, чем на войну. Однако успех, учитывая соотношение сил и первоначальное преимущество, оказался незначительным. Известен выбор Людовика XIV в Аахене (2 мая 1668 года). Он отказался от Франш-Конте, укрепления которого, еще годные, были срыты, несмотря на то что посредники и враги настаивали на их сохранении, зато Франция получила Берг, Фюрне, Армантьер, Куртре, Менен, Лилль, Дуэ, Турне, Ауденарде, Ат, Бенш, Шарлеруа с прилегающими к ним землями. Испанские Нидерланды утратили жизнеспособность.
Тысяча шестьсот шестьдесят восьмой год знаменовал собой поворот: осознание того факта — чему усиленно содействовал Людовик XIV, — что Франция замещает Испанию. Относительный провал Аахенского договора был обусловлен созданием фронта протестантских держав севера против французского продвижения: имеется в виду непосредственно Англия, Швеция и, особенно, Голландия.
