Ленчик подавленно молчал.

— Почему на вас напали? У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? Почему именно на вас?

— Откуда вас мать нашла? — вместо ответа спросил Чернов.

— Вы не знаете? Через общих знакомых. Ваша покойная жена была воспитательницей моего сына.

Ленчик поднял глаза. По лицу его поползли красные пятна.

— Ваш сын болел? Когда Света умерла?

— Да. К счастью, не тяжело. Я очень сочувствую вашему горю…

— Вот! Куча народу переболела, воспитательницы в больницах, Света умерла, а никому нет никакого дела! А я знаю…

И Ленчик торопливо начал пересказывать все, что передумал и предпринимал за время, прошедшее после смерти жены.

— …Я ведь куда в это утро ехал? На встречу с руководителем РУВД. Он меня накануне возле прокуратуры подобрал. Я там, конечно, вел себя не лучшим образом, около прокуратуры, но я не могу смириться с этим равнодушием, понимаете? Света для меня — все, вся моя жизнь! А там ведь явный криминал произошел, в этом детсаду! Кто такой Миша? Куда делась повариха Катерина? Что, в конце концов, произошло? Что за ампула была в супе?

— Вы думаете, кто-то хотел инфицировать детский сад намеренно? — изумилась Елена.

— Я этого не говорил. Может, и случайно. Может, Миша этот ампулу просто обронил, — с неожиданной прозорливостью одержимого проговорил Ленчик. — Только мне от этого не легче. Если бы ваш сын умер, вам бы легче было от того, что это случайность? Я вот тоже нечаянно человека зарезал. А мне за это, как вы говорите, «вышка» светит. А тому, кто мою Свету убил, ничего. Никакого наказания! — закричал Ленчик.

— Что было у дверей прокуратуры? — постаралась переключить его Елена.

— Ну, я кричал что-то, когда меня на улицу выперли, а полковник Зверев подвез меня до дома, обещал выслушать. Вот я к нему в это проклятое утро и направился…

— Зверев? — переспросил Витюша, закуривая очередную сигарету.

— Зверев, — подтвердила Елена, щурясь в лучах солнца. — Ты его знаешь?

— Кого я только не знаю! Особенно в своем районе. Зверев — личность в своем роде одиозная. Линейные отделы милиции нашего района выделяются своим беспределом даже на фоне общегородского, да будет тебе известно. На территории района находится морская академия. Так вот, год тому назад наряд милиции чуть не убил одного из слушателей. Героя России, между прочим.

— За что?

— Ни за что. Бандитское нападение с целью ограбления. Моряки возвращались в общежитие, были слегка навеселе. Остановился милицейский «рафик», ребят схватили, избили, обобрали. В протоколах все звучало иначе: моряки якобы мочились прямо на улице. Стояли дружными рядами и справляли нужду.

Герой России с сотрясением мозга месяц в больнице пролежал. У нас целое журналистское расследование по этому поводу было. Куча публикаций. Думали, слетит Зверев. Нет, куда там! Остался при своем кабинете. За ним, как выяснилось, стоит очень большой человек. Некто Беседин. Есть такой нефтяной магнат, живущий в нашем городе. Сейчас он, правда, где-то во Франции отдыхает.

А тогда был в Питере и отмазал Зверева. Так отмазал, что моряки сами виноваты оказались. Вот такие деда. Что-то не похож полковник Зверев на доброго дядюшку из Торонто, провожающего до дома дебошира, который скандалит у ворот прокуратуры. Не тот портрет.

— Тем не менее.

— А что ты думаешь по поводу ампулы?

— Не знаю, что и думать. Может, у Чернова на фоне стресса развился острый психоз с навязчивым состоянием? Хочется найти виновного в гибели любимой жены? Может, это как-то облегчает страдание? Впрочем, надо с персоналом детского сада поговорить. Я еще не успела — едва за это дело взялась, как еще одно добавилось — бракоразводный процесс. То пусто, то густо. Ну, и надо думать, как строить защиту Чернова.

— И что придумала?

— Пойдем, Витька, в кафе посидим. Я уже расплавилась.

Они поднялись и направились в сторону Иоанновского мостика.

— Что придумала? Познакомилась с материалами дела. К счастью, задержание Чернова произвел милиционер из охраны метрополитена. Леонид выскочил из двора с окровавленным ножом в руке. Рядом — станция метро. Сержант стоял возле входа. Чернов сам к нему подбежал и сам сдался. Опрос на месте происшествия проводил этот же милиционер. Была свидетельница, женщина из дома, где живет Чернов. Она видела, как его избивали, и слышала все, что при этом говорилось. И угрозы нападавших, и предупреждающий крик Чернова. Ее показания есть в деле. Я это зафиксировала. Заявила ходатайство о вызове ее в качестве свидетеля, привела цитаты из ее объяснений. Это на тот случай, чтобы листки с показаниями не пропали. Речь может идти о превышении пределов необходимой обороны. Но это совсем другая статья — сто восьмая. Лишение свободы на срок до трех лет. Проведена судебно-медицинская экспертиза. Есть заключение о наличии на теле Чернова телесных повреждений. Нужно будет еще судебно-психиатрическую экспертизу провести. Хотя на невменяемого он все-таки не тянет. И сыграть не сумеет — слишком бесхитростный парень.

И знаешь… Я все время наталкиваюсь на маскируемое, но жесткое сопротивление. Дознание проводит районный отдел милиции. Там же будет проводиться следствие. Свидания с подзащитным добилась с трудом. Материалы дела еле выцарапала. Я, между прочим, заявила ходатайство об изменении меры пресечения — но это так, для проформы. Никто его из СИЗО не выпустит. А в камере его явно прессуют. Кому-то он все-таки помешал. Может быть, все же есть в его словах сермяжная правда? Вот только кому было нужно травить детей и взрослых — ума не приложу… Предположим, что это террористический акт. Только предположим. Тогда логичнее было бы расправиться с детьми — так страшнее. Но дети пострадали меньше, чем взрослые. Бред какой-то! Случайность? Но у кого в кармане может случайно оказаться возбудитель брюшного тифа? Бред какой-то!

На берегу Кронверкского канала, возле моста, шла оживленная торговля.

Предлагалась военная форма всех образцов, фуражки и бескозырки, ордена и медали. Несметное количество матрешек с лицами государственных деятелей.

Внимание Елены привлекла молодая девушка, торговавшая акварелями. На этих акварелях жил Петербург. Уголок Летнего сада с мраморной женской фигурой, проступающей сквозь новорожденную кружевную зелень. Ледоход на Неве.

Заснеженная Петропавловка и розово-молочные заиндевевшие деревья на заднем плане. Неведомый Елене горбатый мостик, отраженный в водяной глади чуть зыбким полукругом, и слегка размытые в образовавшемся черном овале, тоже отраженные окна стоящего рядом терракотового здания.

— Нравится? — спросил Витюша.

— Да. Особенно эта. — Лена указала на мостик. — Интересная композиция.

Мир реальный и мир отраженный. Где это?

— Это канал Грибоедова, — охотно объяснила девушка. — Каменный мост.

— Надо же, — удивился Виктор. — Сколько там перехожено, а такого места не помню. Цена? Что ж, заверните.

Виктор вручил Елене небольшой сверток:

— Это тебе в ознаменование начала адвокатской деятельности.

— Спасибо, — рассеянно улыбнулась Лена.

— О чем ты все думаешь?

— Думаю, что связывает обычного милицейского полковника и крупного нефтяного магната, этого, как его…

— Беседина.

— Беседина, — повторила Лена.

— Тайна сия велика есть, — пожал плечами Витюша.

Утром в понедельник Зверев сидел в рабочем кабинете и слушал доклад следователя Иконова. Вернее, делал вид, что слушает, обдумывая сложившуюся ситуацию. Чертов е… Мишка такие круги по воде пустил, что тошно. Впрочем, о мертвых или хорошо… А ведь фактически и впрямь круги пустил, усмехнулся про себя Зверев, вспомнив, что трупы незадачливого любовника и его подруги покоятся на дне Волхова.

М-да, он там покоится, а здесь отдувайся! Слава богу, что только один смертный случай в детском саду зарегистрирован. А если бы погиб кто-нибудь из детей? Таких сумасшедших, как Чернов, толпы бы ходили. Что такое гнев убитых горем родителей, он, Зверев, помнил прекрасно. С тех самых времен… Со времен Солнцегорска Чернова необходимо убирать. А то любят у нас печаловаться о заточенных.