Потрясенный, он уставился на дорогу. Похитители увезли Хизер в Шотландию, а скрывшаяся за поворотом карета направлялась к шотландской границе.

Элиза что-то беззвучно прокричала, но Джереми сумел разобрать всего одно слово. «Помогите!»

Сестру Хизер тоже похитили.

Элиза вжалась в угол кареты, куда швырнул ее Скроуп. Наемник злобно зарычал, разъяренный ее выходкой, но быстро обуздал гнев. Лицо его приняло прежнее бесстрастное каменное выражение, скрывавшее подлинные чувства.

Женевьева тоже сердито зашипела. Пальцы, похожие на когти хищной птицы, сжали запястье Элизы. Сиделка намертво вцепилась в пленницу, словно та могла выпрыгнуть из кареты. Но надежды на это было мало.

Скроуп смерил Элизу ледяным взглядом и, рывком отворив оконце вверху, обратился к кучеру:

— Та двуколка, что ехала нам навстречу, остановилась?

После короткой паузы кучер ответил:

— Нет. Джентльмен озадаченно оглянулся разок и поехал дальше. А что?

Скроуп посмотрел на Элизу:

— Наш драгоценный груз вздумал привлечь его внимание. Ты уверен, что двуколка не преследует нас?

— Позади никого нет, — отозвался возница чуть погодя.

— Хорошо.

Скроуп захлопнул оконце. Слегка покачиваясь в такт тряске, он хмуро прищурился.

Элиза встретила его взгляд, с удивлением сознавая, что почти не испытывает страха. Она осуществила задуманное, и теперь у нее не осталось сил ни на что другое, даже на то, чтобы как следует испугаться.

Наконец Скроуп снова сел напротив Элизы.

— Как вы только что убедились, закатывать сцены бессмысленно. Из этого ровным счетом ничего не выйдет, даже если вы снова попытаетесь. Так-то вот! — Он холодно, оценивающе оглядел пленницу. — Нам следует связать вас и рассказать нашу легенду, когда мы в следующий раз остановимся, или вы будете вести себя благоразумно?

Вспомнив уловку Хизер, заставившей своих похитителей поверить, будто она беспомощна и беззащитна, Элиза угрюмо поникла. Впрочем, ей почти не пришлось разыгрывать подавленность.

— Мне не на что надеяться, так что остается лишь смириться.

Пока смирение ее вполне устраивало.

Она позволила волне слабости окутать ее тело. Безвольный голос звучал приглушенно. Она не удивилась, когда Скроуп, окинув ее долгим взглядом, кивнул и повернулся к сиделке:

— Отпустите ее. Но если девчонка снова попытается доставить нам хлопоты, мы ее свяжем и заткнем ей рот кляпом.

Хмуро скосив глаза на пленницу, Женевьева выпустила ее запястье и с недовольным ворчанием откинулась на подушки.

Трое спутников вернулись к прежним занятиям. В карете вновь повисла тишина, как до происшествия с Джереми Карлингом.

Элиза понимала, что должна чувствовать жестокое разочарование, но ей не хватало сил даже на это. Она надеялась, что опиумный дурман уже развеялся, раз к ней вернулась способность думать. Ломая голову над планом спасения, Элиза готовилась действовать решительно.

Она рассчитывала, что сумеет убедить любого встречного прийти к ней на помощь.

Впрочем, надо признать, она не особенно верила, что встретит человека, который мог бы помочь, и вдруг… О чудо! Знакомое лицо!

Не раздумывая, она бросилась к окну, заколотила по стеклу и закричала…

Но от резкого движения у нее закружилась голова. Собрав последние силы, Элиза в отчаянии позвала на помощь. Она сделала все, что могла.

Теперь она чувствовала себя опустошенной, полуживой.

И похоже, она потратила силы впустую.

Джереми Карлинг. Ну почему из всех мужчин, которые могли бы встретиться ей на пути, судьба послала Элизе именно его?

Ученый, мечтатель, истинный гений, Карлинг отличался изрядным высокомерием и подчеркнуто сторонился лондонского света, вдобавок он был таким рассеянным, что Элиза всерьез сомневалась, помнил ли он ее имя.

Возможно, Карлинг не узнал ее, не понял, что они знакомы.

Это казалось вполне вероятным. Элизе представили Карлинга на одном из балов несколько лет назад, и после она встречала его на других приемах, но они едва обменялись и парой слов. К тому же это случилось в далекий день их первой встречи, и у Карлинга был такой отсутствующий вид, что Элиза быстро нашла вежливый предлог, чтобы ускользнуть подальше от этого ученого сухаря.

Но как бы то ни было, к добру или к худу, ей не оставалось ничего другого, кроме как воспользоваться подвернувшейся возможностью и позвать на помощь.

Она испустила тяжелый унылый вздох, не заботясь о том, что похитители ее услышат. Что ж, ей только на руку, если ее примут за сломленную отчаянием, беспомощную девицу… Может, Элиза и была близка к отчаянию, но она пока не собиралась сдаваться.

Закрыв глаза, она попыталась привести в порядок мысли и вновь обрести прежнюю решимость. Сейчас ей как никогда нужны были силы.

В душе ее затеплилась надежда.

В конце концов, она узнала Джереми Карлинга, значит, и он, в свою очередь, возможно, ее узнал. Почему бы и нет?

Надежда была слабой, но Элиза уцепилась за нее, как утопающий за соломинку. В ее нынешнем положении привередничать не приходилось.

Если Карлинг ее узнал, что бы он предпринял? Элиза удрученно нахмурилась. Джереми ученый, а не герой. Он не рыцарь и не воин, готовый вскочить на коня и поспешить ей на выручку. Но он, разумеется, встревожился бы и написал ее родным или заехал бы к ним по возвращении в Лондон.

Если он направлялся в Лондон…

Элиза понятия не имела, зачем Карлинг забрался так далеко на север. Может, он навещал друзей?

Скрестив руки на груди, она еще глубже забилась в угол кареты. Элиза не взялась бы предсказать, что сделает Джереми, но не сомневалась в одном: он человек благородный. Карлинг наверняка сделает хоть что-нибудь, чтобы помочь ей.

Джереми понадобилось не меньше минуты, чтобы убедить себя, что все случившееся не плод его разыгравшейся фантазии и не сон. Он действительно видел Элизу Кинстер в окне встречной кареты.

Мозг его лихорадочно заработал.

Видя, что хозяин безучастно смотрит прямо перед собой и явно не собирается трогаться с места, Джаспер опустил голову, вытянул шею и принялся щипать траву на обочине дороги.

Сжимая в вялых руках вожжи, Джереми уставился невидящим взглядом на дорогу.

Он пытался оценить положение. Решить, как лучше всего поступить, что можно сделать, какой путь избрать.

Прежде всего, следовало известить Кинстеров или хотя бы Вулверстонов. Мелькнувшую было мысль уведомить власти Джереми тотчас отмел. Хоть он и жил отшельником, избегая света, но прекрасно понимал, что в подобных обстоятельствах дело первостепенной важности — любой ценой сберечь репутацию дамы.

Но если он отправится на юг, в Ньюкасл, ближайший город, из которого можно послать нарочного в Лондон, или, напротив, вернется к Ройсу в Вулверстон, то сможет сообщить лишь, что похитители увезли Элизу в сторону границы.

Джереми не сомневался, что родители девушки томятся в ожидании хоть какого-то известия, и все же они наверняка предпочли бы, чтобы случайный свидетель похищения отправился следом за каретой и попытался спасти их дочь.

Стремясь послать весточку на юг, Джереми упустил бы след Элизы и потерял бы всякую надежду ей помочь.

А она определенно нуждалась в помощи. Элиза не старалась бы привлечь к себе внимание столь необычным способом, если бы не оказалась в безвыходном положении. Она молила о помощи.

В подобных случаях джентльмену следует действовать незамедлительно, без колебаний.

Джереми сомневался, что Элиза его узнала, значит, она готова была довериться первому встречному.

Молодая леди ее круга решилась бы на подобный поступок лишь от безысходного отчаяния.

Карлинг попробовал восстановить в памяти подробности похищения Хизер — Ройс зачитал ему письмо Сент-Айвза. Там говорилось, что некий шотландский лэрд, скорее всего из горцев, по неясным причинам вознамерился похитить одну из сестер Кинстер. Джереми запомнилась одна необычная (и весьма обнадеживающая) деталь: неизвестный лэрд, кем бы он ни был, потребовал, чтобы с похищенной девушкой хорошо обращались, и даже позаботился приставить к ней горничную на время долгого путешествия на север.