Человек из Пурпурных Городов тоже не терял времени даром. Меч и топор без всякого волшебства уложили троих недавних спутников лысого воина. С каждым взмахом он все больше входил в раж, и видно было, что ратное дело для него не в новинку.

— Э-хой! — вопил чернобородый. — Славная бойня!

А потом кипение битвы как-то разом стихло, и Элрик осознал, что в живых остались только он сам и его новый союзник. Лысый опирался на боевой топор, тяжело дыша и скаля зубы, как гончая над добычей. Окровавленным рукавом он смахнул пот с лица и весело воскликнул:

— Вот уж верно говорят: не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Элрик убрал в ножны меч и в очередной раз ощутил его сопротивление. Рунный клинок с неохотой покидал поле брани.

— С чего ты бросился помогать мне, приятель? Решил прибрать к рукам их золото? — спросил Элрик.

Чернобородый расхохотался.

— За ними был должок, вот я и выбирал подходящий момент, чтобы стребовать его. Это — негодяи с пиратского корабля. Они взяли нас на абордаж, перебили всю мою команду и меня бы прикончили, если бы я не выразил желания присоединиться к негодяям. Теперь я отомстил. А золото… Оно и так мое и моих погибших соратников. Оно пойдет их детям и вдовам, когда я вернусь в Пурпурные Города.

— Но как же ты сумел убедить их не убивать тебя? — поинтересовался Элрик, выискивая возле костра хоть что-нибудь съестное. Найдя кусок сыра, он тут же отправил его в рот.

— У них не имелось ни капитана, ни штурмана. Да они и моряка-ми-то не были, так, каботажные крысы. Болтались вокруг этого острова. Они, видишь ли, сели здесь на мель, и им пришлось промышлять пиратством, но выходить далеко в море они не решались. Во время стычки мы потопили их корабль, но мои люди полегли в бою.

Захватив мое судно, они направились к ближайшему берегу, чтобы пополнить запасы. У них, видишь ли, не хватало духу выйти в море с пустыми трюмами. Поэтому, когда я заявил, будто знаю этот берег — я готов душу отдать, лишь бы никогда больше не видеть его — и отведу их к жилью, где они смогут достать провизию, мне легко поверили. Сами-то они здешних мест не знали. Я наплел им про деревеньку в тайной долине просто потому, что надеялся отомстить. Согласен, надежда была плохонькая, но ведь получилось по-моему! Видят боги, в этом нельзя не усмотреть перст судьбы. Как ты считаешь?

Он бросил на альбиноса внимательный взгляд, и Элрик понял, что его неожиданный помощник не уверен, как примут его предложение о сотрудничестве. Мелнибонийцы славились надменностью и высокомерием. Элрик и сам не раз оказывался в подобной ситуации и прекрасно представлял, о чем сейчас думает его новый спутник. Поэтому он широко улыбнулся и хлопнул чернобородого по плечу.

— Ты ведь и мою жизнь спас, друг. Это удача для нас обоих.

Лысый с облегчением вздохнул и закинул топор за спину.

— Да, удача — то самое слово. Вот только не изменит ли она нам?

— Ты совсем не знаешь острова?

— Я и здешнего моря не знаю. И вообще не понимаю, как мы оказались в этих местах. Зачарованные воды, одно слово. Ты обратил внимание, какого цвета солнце?

— Да, — кивнул Элрик.

— Ну еще бы. Похоже, о волшебстве и чародействе ты знаешь куда больше меня, — заявил моряк, деловито освобождая труп пантангианина от кулона на шее. — Ты-то как оказался здесь, мелнибониец?

— Сам не знаю. Я спасался от преследователей и в конце концов оказался на берегу — дальше бежать было некуда. Потом долго спал, а проснулся уже на этом острове.

— Наверное, какие-нибудь духи, твои союзники, перенесли тебя сюда, подальше от врагов, — предположил чернобородый.

— Вполне возможно, — согласился Элрик. — У нас немало союзников среди духов стихий. Меня зовут Элрик, я по своей воле оставил Мелнибонэ, потому что рассчитывал поучиться кое-чему у народов Молодых Королевств. Я владею некоторыми магическими навыками, впрочем, ты видел…

Чернобородый ткнул себя в грудь большим пальцем.

— А я — граф Смеарган Лысый, в недавнем прошлом морской владыка Пурпурных Городов. Я командовал торговым флотом. А может, и сейчас еще командую. Это я выясню, если вернусь.

— Что ж, Смеарган, давай объединим усилия. Думаю, нам следует как можно скорее убраться с этого острова.

Возле костра, втоптанные в грязь, валялись игральные кости вперемешку с золотом и серебром. Элрик поворошил эту кучу, разыскал и поднял мелнибонийскую монету. Она была величиной почти с его ладонь. В давние времена такие монеты встречались только в сокровищницах мелнибонийских королей.

— Это твое, друг? — спросил он у Смеаргана.

Лысый, стоя на коленях, сноровисто обшаривал трупы, собирая добро.

— Да, — кивнул он, не вставая. — Хочешь взять себе?

Элрик пожал плечами.

— Я догадываюсь, откуда это. Как она к тебе попала?

— Не думай, я ее не украл. Это действительно мелнибонийская монета?

— Да.

— Я так и подумал.

— От кого ты ее получил?

Смеарган выпрямился, окончив поиски. Он рассмотрел свою добычу и ответил:

— Монета — плата за проезд на моем корабле, еще до того, как мы потерялись среди миров, ну и до того, разумеется, как на нас напали.

— Это был мелнибониец?

— Возможно, — неуверенно проговорил Смеарган. Он явно не хотел продолжать разговор.

— Воин?

Смеарган улыбнулся в бороду, — Нет. Монету дала мне женщина.

— Но как она оказалась твоей пассажиркой?

Смеарган продолжал собирать разбросанные деньги.

— История долгая, но вполне обычная для любого купца. Мы искали новые рынки сбыта для наших товаров и снарядили целый флот. Моя доля была самой большой, поэтому я принял командование. — Он уселся возле трупа огромного челалита и начал пересчитывать деньги. — Ну что, хочешь послушать, или я тебя уже утомил?

— Я слушаю. Мне действительно интересно.

Смеарган отобрал у покойника флягу с вином и предложил Элрику. Тот отхлебнул изрядный глоток. К его удивлению, вино оказалось неплохим, и он не сразу вернул флягу Смеаргану.

— Это тоже из нашего судового запаса, — пояснил Смеарган. — Богатый букет, верно?

— Превосходный, — согласился Элрик. — Итак, вы вышли в море из Пурпурных Городов…

— Да, и взяли курс к Молодым Королевствам. Недели две мы шли строго на восток, и, должен тебе сказать, таких унылых берегов я никогда раньше не встречал, а потом еще с неделю мы не видели берегов вообще. Так мы и попали в море Ревущих Скал. Такая же область у побережья Шараза называется Змеиными Зубами, но море Ревущих Скал намного больше и страшнее. Представь себе огромные утесы, будто взлетающие из воды, а вокруг них все кипит и бурлит, как в огромном котле. Короче говоря, наш флот разметало, а четыре корабля так и остались на этих проклятых скалах.

Мы вырвались из этого ужаса, но сбились с курса. Поискали остальные корабли, не нашли и дали зарок никогда больше не ходить через эти гиблые места. Провизия уже подходила к концу, когда мы наконец заметили землю: зеленые холмы, спокойное побережье, явные признаки возделанной земли — в общем, обжитые места. Мы бросили якорь в маленьком рыбачьем порту и кое-как убедили местных жителей (языка их я не знаю и никогда прежде не слышал) в своем дружелюбии. Вот тогда к нам и прибилась женщина.

— Мелнибонийка?

— Может, и так. Во всяком случае, она была хороша собой. Я уже говорил, у нас кончилась еда, купить ее было практически не на что, поскольку рыбаков наш товар не очень-то интересовал. Словом, мы двинулись на запад, к дому.

— А женщина?

— Она хотела попасть в Молодые Королевства, но согласилась сначала добраться до Мении, порта нашей приписки. За проезд она расплатилась двумя такими монетами. Одну пришлось истратить на покупку провизии в городе. Насколько я помню, город назывался Градин. Пополнив запасы, мы вышли в море.

— Но до Пурпурных Городов так и не добрались?

— Нас преследовали шторма, и я тебе скажу — странные это были шторма. От путеводных камней не было никакого толку. Мы оказались в еще более безнадежном положении, чем раньше. Некоторые говорили, что мы уже вышли за пределы нашего мира. Кое-кто начал обвинять во всем женщину, дескать, она колдунья и вовсе не хочет в Мению. Но я ей верил. И вот настала ночь, которая длилась необыкновенно долго, а когда она все-таки кончилась, взошло синее солнце.