Инспектор наконец победил. В дверях показались голова и мощный торс. Мужеподобная матрона лет шестидесяти с морщинистой высокой шеей и каменным выражением лица подошла к столу.

— Где? — Она разбросала фотоснимки. — Это?! Здесь его нет. А где его галстук!

— Галстука не было.

— Смеетесь?! — потерпевшая была уже в коридоре. — Он одевался как интеллигентный человек! Я говорила, шелковый галстук! Месяц не могут найти!

— Бывает, везу его ночью домой, — шепотом рассказывала Стеблова, — он всю дорогу молчит. Только скажет: «Вы не можете себе представить, Нина, сколько надо фантазии, чтобы с нею остаться…»

— Одевался хорошо? — спросила одна из понятых.

— Это точно. Всегда в пуловере, в галстуке…

— Вдвойне подлец! — объявила понятая побойчее.

— Куда идти?! — донеслось из коридора. Потерпевшая дергала все двери подряд. — Что вы меня тут держите?! Мне завтра работать!

— Минуту! — крикнул Денисов. Он наконец вспомнил ориентировку. Инспектор 45-го удивленно посмотрел на него. — Зайдите с потерпевшей ко мне.

— Сейчас? Боюсь, она никуда не пойдет…

— Убедите ее!

Денисов с понятыми прошел в кабинет. Трое, сидевших б нем, по-разному реагировали на их появление.

— Это становится интереснее! — приветствовал Немец.

Мордастый сделал попытку снять полотенце. Долговязый продолжал полировать ногти: он узнал голос в коридоре.

Официантка ворвалась в кабинет как смерч. Взгляд ее с налета уперся в спину с бегущими полосами.

— Здравствуйте, Александр Ефимович! — Лицо и шея стали свекольными. — Что же вы больше не приходите ужинать на Курский?!

Милиционер по сопровождению пригородных электропоездов неловко присел сбоку, у стола. Антон передал с ним выброшенные в Домодедове паспорт, платок, ленту банковской упаковки — «пятьдесят штук по сто рублей» — и заодно «Рекламное приложение к газете «Вечерний Новосибирск», найденное в одежде Бухгалтера.

— Куда вы обычно сопровождаете электричку? — спросил Денисов.

— От аэропорта? До станции Домодедово, — милиционер словно разговаривал с полным ртом.

— Потом?

— Перехожу на встречную… — Сержант перечислил маршрут. — Потом к Москве. Ночую в аэропорту.

— Вы входили в последний вагон? Как все это получилось?

— Ревизоры пошли, а я остался в тамбуре… Видели там бутылку из-под «Акстафы»? — Он добросовестно проглатывал окончания фраз. — Того пассажира, что пил, я в Домодедове из поезда удалил. И сам вышел…

— Пассажиры последнего вагона могли вас видеть?

— Дверь в тамбур стеклянная! А то, что я выйду в Домодедове, они знать не могли. — Он заговорил не очень разборчиво, увлеченно. — Только вышел на платформу, смотрю, сверток из окна… Аккурат между платформой и поездом.

— А кто выбросил?

— Этого я не видел. Только электричка ушла, я спрыгнул на путь, И сразу вам по рации…

«Паспорт, определенно, выбросил Бухгалтер. Никто иной, — подумал Денисов, когда милиционер ушел. — Но зачем?»

Денисов развернул «Рекламное приложение». Одно из объявлений было отчеркнуто: «Комната для одного человека, ул. Объединения… Остановка «Универмаг «Юбилейный»…» Денисов позвонил дежурному.

— Попроси Новосибирск проверить, — он продиктовал адрес. — Может, Пименов снял комнату. Насчет Андреева ничего нет?

— Нет… Машинист подошел, и помощник с ним. С той электрички, что сбила Бухгалтера. Я послал к тебе. — Антон подумал. — А в Новосибирск я позвоню. Все? Александра Ефимовича просят передать в сорок пятое отделение. Тебе он нужен?

— Надо повременить.

Антон насторожился.

— Причастен к несчастному случаю?

— Бухгалтера преследовали, Антон. Неясно, с какой целью…

В кабинет постучали.

— Войдите, — Денисов положил трубку на рычаг. — Садитесь.

Машинист и помощник оказались одного возраста, оба сверстники Денисова. Они повторили то, что инспектор уже знал.

— В Москве приняли нас на восьмой путь, самый неудобный для пассажиров. От первого вагона до вокзала идти — и идти…

— На путях никого не было. Шли с обычной скоростью.

— Мог потерпевший попасть под электропоезд так, что вы не заметили? — спросил Денисов.

Ответил машинист:

— Если переходил путь перед самым электровозом… Убегал от кого-то, например. Тропинка рядом с дорогой. Поверни круче на близком расстоянии — и пожалуйста…

Раздался телефонный звонок, звонил Сабодаш:

— Сейчас разговаривал с Новосибирском. Паспорт, который нам доставили, утерян в январе. На утерявшего наложен штраф.

— А его владелец?

— Андреев? Жив. Сейчас ездили к нему домой. Семейный человек, производственник. Никуда не выезжал.

— Он знает Пименова?

— Первый раз слышал фамилию.

— А по приметам?

— Никого не вспомнил.

Денисов подождал.

— По адресному бюро проверили?

— Пименовых А Фэ много. Сейчас делают выборку. Кроме того, я просил проверить адрес на улице Объединения.

— Они позвонят?

— Как только закончат. Я дал твой телефон.

Сидевший у окна Немец заметил:

— Мне они сразу показались подозрительными. Особенно Музыкант. Он, определенно, никуда не летел.

— Вы тоже об этом подумали?

— И, слепому ясно. Я его еще в порту приметил.

— Что он делал?

— Ждал. Смотрел, как люди получают багаж. Заговаривал с пассажирами. Я два раза к справочной подходил, справлялся. И оба раза его видел. — Немец пригладил вспотевшую лысину. — Что за люди тут?!

— Никак не привыкнете? — спросил Денисов.

— Что вы?! Больше недели здесь не выдерживаю. Одно оправдание: подарки. В прошлый раз дочери шубу отхватил, — повеселел он.

Тихо звякнул телефон — Денисов поднял трубку. Звонил Сабодаш:

— Я все проверил, как ты сказал…

— Итак?

— Немец Исидор Карпович. Выселен за тунеядство Сокольническим райнарсудом. Тому два года. В Москве без прописки и определенных занятий. Второго числа предупреждался отделом милиции на Казанском вокзале. Так что надо вызывать дознавателя. Пусть занимается…

Пока Денисов разговаривал, доставленный как-то сразу сник, догадался, о чем идет речь.

— Я сейчас возьму его, — сказал Сабодаш. — Он не нужен?

— Приходи.

Антон появился через несколько минут, присел сбоку.

— Исидор Карпович? — с ходу спросил он у Немца, гася папиросу и доставая новую. — Когда вас последний раз предупреждали за проживание в Москве без прописки? Второго? А сегодня какое?

Денисов ждал. По логике происходившего Немец рано или поздно должен был сообразить, что милицию в данный момент Интересуют главным образом Бухгалтер и Альтист, и, отводя от себя удар, заговорить о них. Так и произошло.

Немец шумно вздохнул, достал сигареты.

— Можно?

Денисов кивнул.

— Ну, денек… — Он прикурил. — Знал бы — никуда не ездил сегодня. Только с «северным дураком» познакомился. Весь прок.

— В карты играли? — спросил Денисов.

— Счастье, что всех денег не взял… — Он провел рукой по карманам. — Сейчас бы не знал, на что сигарет купить.

— Где это было? В электричке? После Бирюлева-Товарного?

— Конечно.

Денисов представил, как все произошло, когда он и ревизоры вышли из поезда…

«Картишек нет?» — спросил Музыкант или кто-то другой.

У одного из попутчиков, может у Немца, оказалась новая колода:

«Купил в аэропорту…»

«В подкидного?» — спросил кто-то.

Короткая дискуссия:

«В самолете наигрался! Может, в «северного дурака»?»

«Пока будем учиться — приедем…»

«Проще всего: три карты… Картинка — десять очков, туз — одиннадцать. У кого больше — выиграл. По копеечке!»

«Разве что для интереса…»

— Скажите правду, — обернулся Немец к Антону, ошибочно принимая его за начальника. — Что произошло? Почему вы нас встречали на вокзале? Кто-нибудь сообщил?

Сабодаш — простая душа — нахмурился.

— Человек погиб! Вот что!

— Погиб?! Кто?

— Бухгалтер.

— Сволочи…

Несколько минут Немец сидел, словно что-то решая, потом качнул головой.