Шмель располагался на втором этаже дома, в одной из трех спален, причем был там не один — еще с одной герл, но, судя по звукам, долетавшим из коттеджа, не спал.

— Любвеобилен майор, — покачал головой Горшин. — И неосторожен. Пошли?

Матвей предупреждающе поднял палец.

Охранница во дворе прекратила напевать, достала рацию, сказала: «Иду», — и бегом направилась к зданию. Перехватчики переглянулись.

— Вот теперь пора!

Горшин подошел к воротам, сосредоточился и включил дверной механизм. Ворота дрогнули, приоткрылись. Один за другим молодые люди проскользнули на территорию дачи, контролируя каждое движение находящихся здесь людей, и в темпе ворвались в коттедж.

Коридор с рядом дверей, слева кухня, за ней туалет и ванная комната, лестница наверх, справа игровая комната, спальня, большой каминный зал с выходом на веранду. Апартаменты майора явно были скромнее, чем у генерала Ельшина.

Тарас ткнул пальцем в лестницу, но Матвей и сам почувствовал приближение чужого: по лестнице спускалась рослая девушка в наспех накинутом полупрозрачном халатике, та самая, что ублажала майора. Вряд ли она успела понять, в чем дело, когда перед ней возникла стремительная тень и лба коснулся чей-то горячий палец. Уснула она мгновенно. Матвей подхватил сожительницу Шмеля, уложил в коридоре на ковер, метнулся следом за Горшиным, который успел подняться на второй этаж.

Из спальни доносились хриплые стоны, хозяин уже занимался любовью с вызванной охранницей, и гости снова обменялись взглядами.

— Силен майор! — кивнул на дверь спальни Горшин. — Всю ночь развлекался, еще и на утро силы остались.

Матвей рывком открыл дверь, шагнул в комнату, почти полностью занятую огромной кроватью, и остановился. За ним вошел Горшин.

Девушка сидела на майоре верхом, работая, как машина, и тот заметил гостей сразу, только не сразу сообразил, кто они такие и как здесь оказались. Затем масленая пелена удовольствия сползла с его глаз, он рывком сбросил с себя неутомимую герл и метнулся к тумбочке, на которой лежали пистолет «волк» и хищно-красивый, необычных очертаний, гипногенератор «удав», называемый в просторечии «глушаком». До тумбочки, однако, Шмель не добрался, остановленный мощным ударом Горшина, от которого он перелетел кровать и врезался спиной в батарею отопления.

— Таких ботинок отрезвляет лучше, — хладнокровно сказал Тарас в ответ на взгляд Матвея, и тот с ним согласился, одним движением успокаивая метнувшуюся к нему девицу, такую же рослую, мускулистую, с крутыми бедрами, умеющую драться не хуже тренированного мужика, но не имеющую понятия о технике усыпляющего касания.

— Кто вы такие? — Шмель попытался проскользнуть мимо Матвея к подушке, под которой лежал тонкий пенальчик рации, — Тарас достал его, — не смог и сел на полу у стены, держась за скулу, куда угодил носок туфли Горшина.

— Вопросы будем задавать мы, — вежливо сказал Соболев. — Если вы не возражаете. Мы знаем, кто вы, на кого работаете и откуда вернулись, поэтому наши интересы лежат в другой плоскости. Согласны отвечать добровольно?

— А если откажусь? — хмыкнул Шмель, пытавшийся сообразить, что надо утренним гостям. По всей видимости, он их не боялся, пребывая в полной уверенности, что контора за его спиной столь серьезна, что может достать кого угодно и где угодно. Впрочем, так оно и было, с небольшой разницей: утренние визитеры не были обычными людьми.

Матвей, просчитавший все движения души майора, повел глазами в сторону «глушака» на тумбочке.

— Это гарант того, что вы не откажетесь. А не поможет, найдем что-нибудь помощней, «болевик», например.

Физиономию Шмеля перекосило в другую сторону, но, надо отдать ему должное, держаться он умел.

— Похоже, мы работаем на одну и ту же фирму. Не боитесь, что я вас найду… потом?

Глаза человека напротив обдали майора такой ледяной синевой, что он поежился.

— Шучу. Что вам надо?

— Как получилось, что седьмой член вашей группы Василий Балуев не вернулся вместе с вами?

— Он погиб, — быстро ответил Шмель.

В то же мгновение комнату пронзила тихая молния, и рядом с головой майора в стену сочно воткнулся четырехугольный сякэн. От неожиданности он дернул головой, и вторая метательная звезда, брошенная Горшиным, приколола к стене прядь волос на виске.

— Б…дь! — сказал Шмель. — Ты же мне прическу испортил!

— Повторяю вопрос, — невозмутимо, не повышая голоса, произнес Матвей. — Почему не вернулся…

— Сам виноват, — буркнул Юрий Степанович, внезапно осознавая, что гости не шутят и способны на все. — Увлекся, ушел в отрыв от группы…

— Балуев профессионал не тебе чета, — покачал головой Матвей. — Он никогда не увлекается во время работы. Чья была идея оставить его там во время захвата Шароева?

Шмель хотел было поведать заведомо согласованную с Ибрагимовым легенду, но снова наткнулся на пронизывающий синий взгляд молодого человека и понял, что делать этого не следует. Проворчал нехотя:

— Командира группы.

— Ибрагимова то есть?

Шмель дернулся.

— Точно, мы из одной конторы! Откуда вы знаете такие подробности? — Майор заторопился, увидев слегка сдвинутые брови гостя. — Его, Ибрагимова. Он получил по рации приказ свернуть операцию, но все уже было подготовлено, и мы решили…

— Подставить Балуева, чтобы уйти самим.

Шмель покосился на Горшина, застывшего у окна спиной к нему.

— Он начал своевольничать, поцапался с Тамерланом из-за бабы… от такого всего можно ожидать. Пожертвовав им, мы сохранили команду.

— Как он оказался в плену у президентской охраны?

— Не знаю…

Снова тусклый блик пересек комнату, и сякэн пробороздил плечо майора, заставив его вскрикнуть.

— Повторить вопрос?

В глазах майора зажглась ненависть.

— Он… отбился, сел в машину, но поехал не на окраину города, а в центр, вломился прямо во дворец президента… Так нам передали оттуда. Это все, что я знаю.

— Похоже, он действительно больше ничего не знает, — обернулся Тарас.

— Он должен знать главное — зачем Ибрагимову, а точнее, Ельшину понадобилось подставлять Балуева. — Матвей опустился на корточки перед голым человеком на полу, по коже которого внезапно побежали мурашки, проговорил медленно и четко: — Майор, у тебя нет выбора. Или ты живешь, или…

Юрий Степанович проглотил ком в горле, силясь отвернуться от пронзительно-сверлящих глаз парня, не смог и промычал:

— Мы оставили там визитки «чистилища»… Балуев должен был сыграть роль «чистильщика» и дезориентировать чеченцев… мертвый. Но Тамерлан промазал…

Некоторое время Матвей не снимал тяжести своего окончательно заледеневшего взгляда с начавшего потеть майора, встал, отвернулся, кивнул Горшину.

— Я услышал все, что хотел. Пошли.

— А он?

— Пусть живет. В скором времени за ним и так придет «Смерш».

Горшин послушно шагнул вслед за Соболевым, и тут же раздался ликующий вопль Шмеля:

— Стоять, суки! Руки за голову! Повернуться лицом!

Перехватчики повернулись. Шмель держал в руках пистолет-пулемет «клин», вынутый из тайника за батареей, и, оскалясь по-волчьи, поводил стволом из стороны в сторону.

— Ну, каратисты ё…е, с кого начинать?

— Может, попробуем пси? — задумчиво сказал Горшин.

Матвей кивнул, и оба они, усилием воли уходя в самад-хи-меоз, одновременно нанесли мощные парализующие удары по психике Шмеля. Открыть огонь майор не успел, потерял сознание от раппорта, нейтрализовавшего его волю. Выронив оружие, он осел на пол, глядя на своих врагов пустыми глазами.

— Такие, как он, убили мою жену, — тихо сказал Горшин.

Матвей не ответил, вспоминая памятный бой с майором в его кабинете на базе «Щита». История действительно повторялась — с некоторыми вариациями, но Закон обратной связи падал все быстрей, и соответственно ускорялись все события, прожитые Соболевым в прошлой жизни.

По лестнице застучали шаги: охранницы, проснувшись от крика шефа, спешили на помощь.