Отвернулась, руки скрестила на груди, всем своим видом показывая, что да и не очень-то нужно с ним разговаривать. А ему, похоже, этого больше всего и хотелось. Блин! И лицо довольнее стало. Когда я ради чистого любопытства скосила глаза, то от возмущения даже в горле саднить начало и слова окончательно в груди застряли. Ну что за праздник на моей улице?! Совсем недавно от города отъехали, а чувствую себя так, будто вторые сутки в пустыне провела. Скукота здесь, да и атмосфера подавляющая. А со мной и говорить не хотят, игнорируют. Может мне раз в жизни захотелось поговорить нормально (Ага, раз миллионный!).

Хвост опять начал дергаться, нервно при этом подрагивая. Настроение можно было сливать в унитаз, или точнее то, что от него осталось.

К концу поездки или себя, или кого-нибудь точно прикончу.

Глаза хитро посмотрели на умиротворенного мужчину, держащего кожаную плетку в руках, которой он то и дело бил ящера по бокам, задавая направление.

Да, злыдня я, но разве мечтать вредно.

Вот так моя душенька и развлекалась некоторое время, придумывая различные пакости, которые можно устроить. Даже настроение поднялось и на сердце приятно стало. Как говорится - сделал гадость и на сердце радость. Но вскоре мне и это занятие надоело и я, позевывая, еще минут двадцать смотрела на розовое небо, но потом все-таки провалилась в дрему.

Так и раскачивалась на волнах беспамятства, пока не замаячила ярко-оранжевая точка перед глазами. Сердце защемило, и грозящие неприятности быстро отрезвили мой разум.

— Вейл, - растерянно произношу, понимая, что точка становится больше, по мере того как мы к ней приближаемся.

— Знаю, - хмурое в ответ. - Мы сейчас во владениях тесс, отшельников.

— Но огонь, - взволнованное, - там что-то есть еще.

— Они странный народ, Сел, их лучше сторониться.

Мужчина ударил ящера, разворачивая его вправо, уводя нас от пламени.

— Нет, - я вырвала плетку, и повернула зверюгу обратно, - мы должны помочь.

Сумасшествие, паника и невыносимее чувство тревоги бьющее внутри.

Мужчина зло на меня посмотрел, отбирая плеть и прижимая мое дрожащее тело к перилам.

— Кому помочь? - шипящее. - Ты не знаешь об отшельниках ничего, это нам скорее нужна будет помощь, но, увы, мы её не дождемся.

— Вейл, - обреченное.

Мои глаза наполнены страхом. Впереди нас внезапно возникло огромное песчаное чудище, чуть ли не в десять раз больше ящера. Мужчина тут же повернулся, разворачивая ездовое животное, но минуты утекали, а монстр только приближался, нависая над нами горой.

Страх пронизывал все мое тело. Магическое создание хотело нас поймать, убить, расплющить. Но ящер быстро передвигался по песку, то и дело уклоняясь от ударов монстра. Мужчина яростно что-то проговаривал на неизвестном мне языке (предчувствие подсказывало, что это что-то матерное и очень емкое). А я скукожилась сидя на своем месте, не зная чем помочь.

Через десять минут стало ясно, что нас целенаправленно гонят к огромному столбу пламени, который еще некогда было простой точкой маячащей на горизонте.

— Ты хотела ближе познакомится с отверженными, Селения, - яростное, сочащее ядом, - так ты скоро с ними встретишься, радуйся.

Я виновато посмотрела на мужчину, не зная, что сказать. Все мое существо просто вопило об опасности. Умоляло сделать хоть что-то, а то утро может и не наступить, но я не знала. В голове роились разные мысли, дерзкие идеи и самоубийственные перспективы. Сила, с которой мы столкнулись, была настолько огромна, что мое тело пронизывала нарастающая боль, подавляя и угнетая разум.

Столб стал выше и ближе. Песчаное чудище замедлило свой шаг, а вскоре и вовсе исчезло, опадая песком на землю.

Мы прошли точку возврата, враждебная сила не позволит нам повернуть назад.

Неужели мы обречены?!

Сердце все медленнее билось в груди, от страха и безысходности. Ведь то, что было дальше поистине ужасно. Кости, черепа, клоки одежды и какие-то вещи - были разбросаны повсюду, и чем мы ближе подбирались к огненному столбу, пронизывающему небо, тем больше этого становилось.

Внутри своеобразного круга, мертвого круга, витала смерть. Холодная и безликая. Смерть, которая звала нас к своему столу. Время, минуты, часы, я не знаю, сколько мы ехали в безмолвии до центра, обжигающего своим холодом, но когда ящер отказался идти дальше, из неоткуда вынырнули тени, вмиг окружившие нас.

Они стащили меня и Вейла с ящера, и в полной тишине поволокли к алтарю, расположенному около огненного великана. Я пыталась что-то сказать, крикнуть, но это было бесполезно. Ни одного звука не вылетело из моего рта. Полная тишина поглощала все.

Вероятно, смерть не любит громких речей, и о последнем желании не спрашивает.

О, боги! Жертвенный алтарь. Неужели мы здесь главные гости.

Глаза яростно смотрели по сторонам, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, понять, придумать. Но все было тщетно, в безликих отверженных не было жизни, они уже на той стороне откуда не возвращаются.

Нас бросили на холодный черный камень, по которому растекалась все еще свежая кровь. Мертвые тела валялись неподалеку, возвышаясь безобразной кучей над землей. Но там были и живые. Они испуганно жались друг к другу, закованные в цепи рядом с алтарем. Их было немного, семеро, кажется. Мужчины и женщины, а еще...

Черный жнец вырвал из кучи испуганных эльеров, маленькую девочку, с длинными черными волосами и огромными, как омуты, темно-синими глазами.

Пламя яростно горело позади, не давая ни капли тепла. Оно было тоже мертво, тоже находилось за гранью, поглощая жизненные силы и напитываясь кровью невинных, чтобы впоследствии питать своих слуг - тесс, замыкая порочный круг.

Жнец занес ритуальный кинжал над горлом девочки. Я испугалась и рванула к нему, вырываясь из кольца охранников. Секунды, мышцы окаменели, пространство не пускает и воздух густой как тесто. Борюсь изо всех сил, понимаю, что делаю глупость, знаю, что меня, скорее всего, убьют, но ребенок...она не должна умереть так, здесь.

Жнец будто бы специально медлит, хотя я знаю, что для него в этой реальности действуют совсем другие законы, и он может в любую секунду закончить начатое.

Сердце обливается кровью, вижу испуганные детские глаза. Всего шаг и я...он перерезал ей горло будто в насмешку, быстро, отточенным движением, придерживая маленькое тельце одной рукой. Кровь растекалась багряным пятном, впиваясь в камень, поглощаясь им.

Время вновь начало свой бег для меня, но ярость уже затмевала разум. Я замерла стоя перед черным жрецом. Замерла, буравя его взглядом, а он кинул маленькое тельце в общую кучу трупов и в насмешке протянул мне руку. Мол, жертвенный барашек, твое время пришло. Ага, щас!

Яростно сжала кулаки, пытаясь призвать силу, но я не могла до нее дотянуться. Удивленно распахнула глаза, смотря на свои ладони, неужели...

У меня ничего не осталось, ничего, ни силы, ни возможностей. В груди гневно забилось сердце. Ну, была, не была. Иронично улыбнулась напоследок и сделала рывок, намериваясь столкнуть жнеца в разгорающееся за его спиной пламя. Но он, в последние секунды увернулся, и я влетела в огонь сама.

Мой крик потонул во мраке ночи. Боль была невыносима, ни с чем несравнима. Пламя высасывала из меня жизнь, неистово, наслаждаясь мной, как заморским деликатесом. Я не могла двигаться, не могла кричать, это было дико и ужасающе. По щекам текли слезы, последними крупинками жизни покидая тело. А потом пришла безысходность. Глаза бессмысленно смотрели на холодный огонь, горящий вокруг, на его языки, касающиеся моего тела, но это все было уже неважно. Смерть протянула руки ко мне, будто нашептывая, что я теперь принадлежу ей.

Ей? Почему? Ты же хотела жить?! А как же твой сын и Дениэр? Как они?

В голове пронеслись последние мысли. Последние, но такие живые, что я очнулась.

Правая рука сжалась, а потом и левая. Я упорная, когда чего-то хочу.

Борясь с пламенем, я боролась и с собой, со своими слабостями и недостатками.