Разъяренный арр-эрч приближался. Имарн попятился, опрокинув в темноте столик с кувшином и парой бокалов. Эх, похоже, вдребезги!

Демон хрюкнул, выставил вперед две похожие на скрюченные пальцы веточки и принялся не спеша наматывать на них тянущиеся от тела чародея голубые нити. Имарн задрожал так, что лязгнули зубы: Сила покидала его. И он ничего не мог с этим поделать.

— Да не я приказал!..

Шаркающие шаги.

Чародей принялся лихорадочно вспоминать, чем он защитил ларец. Заклинание Огненного Вихря!

Айригаль его угораздил оставить такую штуку в библиотеке! Но второй ключ от кабинета лежал слишком далеко отсюда. В Нетерте, подле кровати.

Арр-эрч бросился вперед. Маг увернулся, отпрыгнул в сторону и побежал к двери.

Снизу, из библиотеки, донесся громкий хлопок, сопровождаемый криками боли и ужаса.

В отчаянии чародей всем телом кинулся на дверь. Та устояла, даже не дрогнув. Хорошая дверь, надежная. Не забыть бы поблагодарить плотника.

Треск рухнувших полок и грохот свалившихся на пол фолиантов.

Ниточки становились все тоньше. Еще чуть-чуть, и Имарн не сможет даже разжечь пламя без помощи огнива. Не сможет ничего.

Но пока еще…

— Verstanh!

Движения демона стали судорожными и бессмысленными, как у провалившегося в болото бычка.

Замок щелкнул, дверь отворилась.

— Скорее, хозяин! — На заспанной физиономии девчушки был написан ужас. — Отец… там, в библиотеке…

Увидев демона, она пронзительно завизжала.

Взревев, арр-эрч мгновенно очутился у порога. Чародей едва успел выскочить из комнаты — и только он повернул ключ, как изнутри послышался обозленный разочарованный рев. Тяжелый удар заставил дверь задрожать.

Прерывисто дыша, Имарн прислонился к двери с другой стороны. Ему случалось проводить опыты в кабинете, и вырваться оттуда демону должно быть не так-то просто.

Должно. Но будет ли?

Имарн бросился вниз по лестнице, проскочил сквозь заволакивающие пролет клубы дыма и выбежал на улицу.

— Arinrth Qtinaurte!

Ничего. Пустота. Сила ушла.

Если то, что ему приходилось слышать про арр-эрчей, — правда, она вернется. Но не сегодня и не завтра.

Дом пошатнулся. С крыши скатилось несколько черепиц. Чародей побледнел.

Из дома к этому времени уже доносились такие крики, словно арр-эрчу удалось поужинать по крайней мере половиной его обитателей. В окне библиотеки лопнуло и разлетелось стекло.

Имарн с трудом подавил желание убежать, скрыться куда угодно, где его не найдут ни демон, ни ополоумевшие домочадцы.

Впрочем, бежать он уже не мог. Те заклинания, что прошли за сегодняшнюю ночь через тело чародея, выпили его, как губка впитывает влагу.

— Пожар! Колдуна подожгли!

Ночь оживала. Соседи один за другим выглядывали из окон, сперва робко, потом все более встревоженно. Дома стояли не так уж и тесно, однако пожар в одном из них грозил перекинуться на остальные.

Первые языки пламени вырвались наружу. Дом было не спасти.

— Все на улицу, — зарычал маг. — К колодцу, бестолочи. Хватайте ведра!

Домочадцы, в грязи и саже, принялись лихорадочно передавать друг другу ведра с водой, расплескивая добрую половину себе на ноги.

Слишком поздно! Пламя довольно ухнуло, и перекрытия стали проваливаться внутрь, давя тех, кто не успел выскочить во двор. Над крышей мелькнул силуэт демона, но Имарн даже не задумался, отчего тот поторопился убраться прочь.

На глазах чародея появились слезы. Дом, библиотека, свитки, которые он собирал долгие годы, многое из того, на чем покоилось его могущество, — все погибло.

Имарн чувствовал себя капитаном, корабль которого внезапно пошел на дно.

— А не хватит ли нам на сегодня? — предложила Бэх, не давая Макоберу нырнуть в очередную байку. — Совсем ведь Хагни замучаете.

Они заночевали, забравшись глубоко в лес, и сторожили по двое, напряженно вслушиваясь в тишину. А поутру Мэтт, так и не сомкнувший глаз из-за боли в плече, сам попросил жрицу его исцелить.

Следующий день не принес им никаких сюрпризов: Бэх попыталась подступиться к Хагни еще дважды, однако жрец по-прежнему не приходил в себя. Озера тоже куда-то запропастились, и настроение Мист портилось быстрее, чем менялись повязки на ране Моргиля.

Широкое озеро блеснуло справа от дороги только к вечеру третьего дня. Бэх оно напомнило прилегший отдохнуть месяц, едва виднеющийся сквозь нежную дымку тумана. В воздухе постепенно проступала прохлада, но вода обещала быть еще теплой.

— Не знаю, как у вас, — заявила старушка, — а у меня привал. До утра.

— Боюсь, и у нас тоже, — тяжело вздохнул Мэтт. — Правда, я что-то уже стал побаиваться наших привалов, хоть и вовсе не останавливайся. Взять, скажем, «Свиной бок» этот…

— Думаешь, озеро нам тоже специально подсовывают? — Попавшийся по дороге ручеек позволил Бэх кое-как смыть с себя грязные и соленые остатки боя, но искупаться как следует и она бы не отказалась.

— Давайте тогда во-он под те деревья. — Торрер ни за что не признался бы, что валится с ног, но вес Хагни уже к обеду стал казаться ему запредельным, и эльф дал себе зарок: если жрец выздоровеет, настоятельно посоветовать ему похудеть. — И с тракта не видно, и помешать никому не помешаем.

На том и порешили. Торрер и Мэтт с облегчением опустили Хагни на траву — немного в сторонке, чтобы ненароком не побеспокоить жреца громкими разговорами.

Стоило скинуть сапоги, как желание отдохнуть пересилило желание искупаться, и Бэх едва заставила себя добрести до краешка берега и зачерпнуть котелком воду. Но когда в котелке закипели подстреленные Торрером дикие утки и первая усталость отступила, жизнь снова начала казаться талиссе приятной и удивительной.

— Ну что, не так уж плохи наши места? — улыбнулся Хельг, раскуривая свою неизменную трубку.

— Не так, — великодушно признал Мэтт. — И убийц этих назойливых что-то давно не видно.

— Не видно… Но все равно что-то меня тревожит.

Если друзья порой и подшучивали над Бэх — самой юной среди них, — то они не раз и не два имели возможность убедиться, что в бою жрица Темеса ничем им не уступала. А наставники учили ее, что не доверять своим предчувствиям может либо дурак, либо боящийся показаться трусом, тогда как Бэх не считала себя ни тем ни другим.

— Они рядом? — Торрер пододвинул мечи поближе.

— Не думаю… Нет, сегодня ночью никто нас убивать не будет. А само место… Я уверена, что оно не таит для нас угрозы, но…

— Место необычное, — согласилась старушка. — Знаете, как иногда про храмы говорят — «намоленные». Так вот, озеро это кажется мне наколдованным. Словно дюжина чародеев состязалась на его берегах в своем искусстве.

— Эх! — Хельг глубоко затянулся. — Не хотел вас расстраивать, но… Не было здесь этого озера. Никогда не было. Сам я, правда, так далеко от Трумарита не забирался, но, не зная вдоль и поперек карту герцогства, стражем не станешь.

— И ты молчал! — возмутилась Бэх.

— Ну, знаете, господа, — усмехнулся Хельг. — И дамы, конечно. С вами ведь не разберешь, чему стоит удивляться, а чему нет. То гайтанский лес в наши края перепрыгнет, то Майонтский тракт по своим делам невесть куда погулять отправится. Что мне, так и кричать всю дорогу дурным голосом?

— Но остальное-то хотя бы на своих местах? — Правоту стража трудно было не признать.

— Надеюсь, — пожал плечами Хельг. — В чем тут можно быть уверенным? Не елки, не пальмы — и на том спасибо!

— Ладно, давайте за еду. — Торрер потыкал в уток кинжалом. — А то переварится.

Утки удались Торреру на славу, из озера не высовывались чудовища, готовые пожрать неосторожных путников, солнце спускалось к воде неспешно, откровенно рисуясь перед попавшей под его обаяние талиссой… Словом, Судьба, еще недавно обещавшая в ближайшие дни мало хорошего, будто решила вознаградить талиссу за долготерпение, и Бэх лениво подумала, что у таких мест есть какая-то своя, совершенно таинственная, непонятная и неявная магия, не имеющая ничего общего с колдовством чародеев. Вроде и озер на свете немало, и дороги ей приходилось видеть покрасивее и поудобнее, но было ведь что-то… И она знала, что и много лет спустя это озерцо окажется в том уголке ее души, где лежат, ожидая своего часа, самые приятные воспоминания.