Ругая себя на чем свет стоит, я уже прекрасно понимала, что не просто вмешаюсь, а постараюсь спасти эту дуреху, иначе ее действительно просто отравят.

Доктор Уолтер Бейли оказался весьма порядочным человеком, похоже, он понимал, что Эми Дадли пытаются травить, но при этом ничего не предпринимал. Услышав, что женщиной интересуется королева, доктор хмыкнул:

— Я слышал, что бедняжка мешает Ее Величеству.

— Возможно. Я не слишком люблю лорда Дадли, но думаю, Эми лучше согласиться на развод и как можно скорее.

Бейли немного помолчал, потом покачал головой:

— Она беременна и не станет разводиться, пока не родит.

— Если это так, то надо, чтобы тюремщики поняли, что ее нельзя травить.

— Но королева…

— Зря вы думаете, что королева настроена против Эми Дадли. Для Ее Величества леди просто не существует, понимаете? И все происки — работа лорда Дадли.

Доктор снова с сомнением покачал головой…

А дальше произошло то, чего я никак не ожидала.

Дадли за время моего отсутствия окончательно распоясался, он вел себя с Елизаветой по-хозяйски, словно муж.

Мужчины играли в теннис, а дамы, в том числе и королева, наблюдали. Разгорячившись, Дадли подошел к Елизавете и словно невзначай взял ее платок, чтобы утереть пот с лица. Этого не мог позволить себе никто! Выходка граничила с наглостью и даже оскорблением Ее Величества. Сама Елизавета замерла, не зная, как реагировать. Первым опомнился Бабингтон, он возмутился и даже пообещал Дадли, что побьет его ракеткой по голове.

Дадли удалось выкрутиться, но осадок у всех остался пренеприятнейший. Я не могла понять, в чем дело, почему Елизавета, обычно строго следившая за соблюдением этикета, позволила Дадли почти оскорбление. Захотелось сделать ему в ответ какую-нибудь гадость. Я и сделала.

— Лорд Дадли, позвольте передать вам привет от супруги и радостную весть: она ждет ребенка.

Ах, какое удовольствие видеть, как с его лощеной физиономии сползает ухмылка и она становится растерянной! Первой реакцией Дадли было посмотреть, не слышит ли королева. Очень жаль, но Елизавету отвлекли, а мне бы так хотелось, чтобы она услышала. Ничего, дорогой, я еще раз пять повторю, причем в присутствии множества придворных.

— Леди Эшли, я умоляю вас, не стоит говорить об этом вслух. Моя жена серьезно больна, ей без конца кажется, что она то беременна, то умирает от рака… Но проходят месяцы, а ничего не происходит.

Я вспомнила Эми, нет, мне не показалось, что она ненормальная или маньячка. И все же не пнуть дополнительно не смогла:

— Ну почему же? Ведь вы ездили туда три месяца назад…

Он смутился, явно смутился… Значит, я права, и Эми говорит правду. Вот ведь мерзавец! Ничего, я еще заставлю тебя привезти жену сюда и ползать перед ней на коленях. Может, тогда Рыжая поймет, что Дадли мерзавец, которому просто нужна власть?

Но заняться Дадли мне не удалось, потому что вечером я услышала такую новость, которая отодвинула мысли об Эми Робсарт на второй план. Как в анекдоте: дали новое средство от головной боли… помогает, о головной боли и думать забыл, так желудок свело…

— Кэтрин, я беременна…

Оп-ля! От кого, спрашивать глупо, мы Роберту Дадли не изменяем даже мысленно и во сне. Только этого не хватало.

Я молча соображала. Королева не принцесса, которой можно было забиться в дальнее имение и пересидеть тихо, и то проблем хлебнули по самый Тауэр. В ссылку не уедешь, от придворных не спрячешься. Королеве рожать нельзя.

А не рожать?

Ей двадцать шесть лет, был выкидыш… А что, если это вообще последний ребенок? К тому же я помнила про Шекспира.

— Что ты молчишь?

— Думаю. Вы кому-нибудь об этом говорили?

— Пока нет.

— Пока и не говорите.

Так, с прачками разберемся…

— Нужно найти врача и повитуху…

Дурочка, я перед тобой, и врач, и повитуха…

— Сама справлюсь.

— Кэтрин, я не буду делать выкидыш.

— А я вас и не уговариваю его делать.

— Но, значит, мне нужно срочно обвенчаться с Робертом Дадли.

— Чего?!

— Но мой ребенок должен родиться в браке.

— Чтобы он родился в браке, нужно было сначала обвенчаться, а потом беременеть. Вы хорошо переносите все, как в прошлый раз?

— Да.

— Значит, будете носить и рожать тайно. Пока об этом думать рано, будем решать проблемы по мере их поступления. Только умоляю, не скачите в танцах, как коза, сделайте вид, что ногу подвернули или еще что-нибудь.

— Мой ребенок должен родиться законным.

— Он просто должен родиться. О законности нужно было думать раньше. Лорду Дадли еще надо развестись, и королевы не выходят замуж, как простые горожанки. Вы забыли, что ваш брак должен утвердить Совет.

— Мы обвенчаемся тайно.

— Надеюсь, вы не успели осчастливить этим известием лорда?

— Нет, но он не будет против.

— Конечно, не будет. Только вот у него жена тоже беременна.

— Кто?!

— Леди Эми Робсарт; если вы помните, она супруга вашего драгоценного лорда. И Эми ждет ребенка.

— Но он не живет с женой!

— Чтобы сделать ребенка молодой женщине, достаточно побывать в ее постели всего лишь раз. Лорд Дадли, помнится, уезжал куда-то по делам три месяца назад?

— Ты лжешь…

— Зачем? Ваша беременность от этого никуда не денется, а вот если о ней станет известно, найдется немало желающих посмаковать поведение королевы Англии… Вернее, падение королевы Англии.

Елизавета умная женщина, но что происходит с ее мозгами, когда речь заходит о Дадли? У меня одна реакция на их отношения: бабы дуры! А влюбленные — дуры четырежды. Влюбленная королева все равно баба со всеми вытекающими из этого последствиями.

Я попыталась поговорить с Владом, но тот только махнул рукой:

— Ты думаешь, моя лучше? Еще хуже. Привезла с собой поэта Шателяра, с которым любезничает вне допустимых пределов у всех на глазах. Но то, что позволительно в Париже, недопустимо в Эдинбурге. Еще немного, и пойдут такие слухи, что не разгрести…

Влад оказался прав, поэт Шателяр принял флирт королевы Марии Стюарт за чистую монету и перешел к действиям. Он якобы тайно пробрался в туалет при спальне Ее Величества и был застигнут там братом королевы графом Мерреем. Крик поднял на ноги весь дворец, Шателяр схвачен, осужден и даже казнен. Последними словами несчастного на эшафоте был укор Марии Стюарт: «Жестокая королева».

Королева наблюдала за казнью спокойно, видно осознав, к чему приводят неприличное поведение и флирт в строгой Шотландии. Думаю, ей почти расхотелось быть королевой маленькой, но строгой страны, а потому она принялась обдумывать мысль о замужестве, причем как можно скорее.

Но очередь из желающих обрести в лице Марии Стюарт подругу жизни как-то не стояла. Королева-регент Франции и по совместительству бывшая свекровь Марии Стюарт Екатерина Медичи слишком хорошо знала, чего стоит невестка; дважды вдовец Филипп Испанский предпочел и ей, и Елизавете дочь все той же Екатерины Медичи Изабеллу; подходящих принцев и королей просто не наблюдалось, а сочетаться браком со своим подданным Мария считала ниже своего достоинства.

Интересная вырисовывалась ситуация: в Англии и Шотландии сидели на тронах две невесты, каждая из которых являлась лакомым кусочком. Конечно, Шотландию с Англией не сравнить, но зато какая возможность претендовать на английский престол!

Заваривалась новая каша, от которой можно было схватиться за голову. Только передохнули от испанской угрозы, как нависла французская. А моя Рыжая надумала рожать! Оно, конечно, другого времени завести ребенка от Дадли у нее не нашлось — вокруг творилось бог знает что: под боком претендентка, которая своего не упустит; тьма народа только и ждет, чтобы завопить: «Ага! Мы же говорили!..»; у лорда жена в положении… А мы беременны!

— Роберт, почему вы не представите свою супругу? Я никогда ее не видела. Почему вы держите красивую женщину вдали от двора и моих взглядов? Я не кусаюсь…