— Родился в двадцать первом году в Саваннакете. Происхожу из национальной группы лаолум. Мой путь в революционное движение был, пожалуй, нетипичным: ведь я вырос в очень богатой купеческой семье. В тридцать восьмом году закончил в Ханое школу третьей ступени — полную среднюю. Разумеется, это была школа для «туземных детей». Еще будучи учеником, вместе с большой группой других школьников оказался в рядах антиколониального движения, направленного против французских властей Индокитая. В сороковом году участвовал в вооруженной борьбе против французских колонизаторов, а затем и против японских захватчиков. Но особенно активно включился в освободительное движение, пожалуй, в начале сорок пятого года. Начиная с марта того года я часто встречался с деятелями Коммунистической партии Индокитая и многому научился у них. В августе сорок пятого года принимал участие в свержении колониальной власти в Савапнакете. Был членом патриотического движения Нео Лао Итсала с первых же дней его существования. Сотрудничал также с таиландскими патриотами, на практике убеждаясь в том, какое огромное значение имеют союз и солидарность сил прогресса в борьбе с реакцией, мракобесием, колониализмом. Уже тогда я немного занимался журналистикой… — с легкой улыбкой добавляет Сисана. — Был редактором одной из местных газет. И уже тогда входил в круг лиц, которые сгруппировались вокруг принца Суфанувонга и искали пути освобождения страны от колониального ярма.

— Какие наиболее трудные моменты были в вашей жизни? Наиболее тяжелое испытание в предыдущей войне, на начальном этапе освободительного движения?

Сисана Сисан задумывается. Потом продолжает рассказывать:

— В пятьдесят втором году, когда я находился в джунглях, меня свалил сильный приступ малярии. Двенадцать дней я лежал без сознания… А было такое время, что не хватало риса, соли, лекарств. О хинине и других противомалярийных средствах можно было только мечтать… Когда я поднялся после болезни, то был очень слаб. Пришлось заново учиться ходить. Если бы тогда враг выследил меня, то я бы бесспорно пропал. Но меня охраняли и защищали простые люди — крестьяне и охотники. Без их опеки я бы погиб. Правда, у меня сильный организм и мне удалось победить болезнь, но в результате истощения у меня выпали волосы… Ничего, после они отросли!

В 1959–1960 годах наш собеседник находился во Вьентьяне. Входил в руководящую группу деятелей Нео Лао Хаксат. В июле 1959 года вместе с принцем Суфанувонгом и другими членами ЦК Патриотического фронта Сисана был арестован и брошей в тюрьму Фон Кхенг, в трех километрах от столицы.

— Сначала королевская жандармерия окружила здание ЦК Нео Лао Хаксат и редакции нашей газеты. Носавановцы, которые тогда захватили власть в стране, требовали дальнейших «решительных» санкций против нас. Кроме принца было арестовано еще пятнадцать деятелей Нео Лао Хаксат. Как депутат Национального собрания, я пользовался парламентской неприкосновенностью, но это не спасло меня от тюрьмы. Впрочем, депутатов там было несколько человек. Над всеми нами нависла угроза смерти…

Тюрьма. Сначала полное одиночество в специальной камере. Горсть тухлого риса, кружка воды — вот и весь «паек».

— По вечерам я метался в тесной камере, освещаемой маленькой свечкой, чувствуя всю свою беспомощность и беззащитность… — вспоминает Сисана. — Где-то близко сидели мои товарищи по недоле, но пока что и речи быть не могло об установлении с ними хоть какого-нибудь контакта. Мы были изолированы друг от друга. Я хорошо понимал, что каждый следующий день, каждый час может быть последним…

Лаконичные разговоры со стражниками, которых постоянно меняли по требованию жандармерии: боялись, что узники могут договориться с ними. Блеск сочувствия в глазах молчаливого человека, который охраняет дверь тюремной камеры. Едва слышный шепот: «Скверно с вами поступили, несправедливо». Несколько большая порция пищи. И тень надежды: а может быть, с этими людьми все же удастся договориться?.. Постепенно между камерами установилась тайная связь. Уже было известно, какой именно стражник более человечен и доброжелателен, на кого можно рассчитывать, если…

Бегство из тюрьмы Фон Кхенг было смелым, рискованным.

— Об этом лучше расскажет сам принц Суфанувонг. Попросите его, когда он встретится с вами, — улыбаясь, советует Сисана. — Но мне хотелось бы, чтобы вы знали одно: никакое бегство не удалось бы, если бы нас не поддерживал народ. Подумайте сами: враг был так жесток и беспощаден, что надежд не оставалось! Наши шансы по сравнению с возможностями и силами врага были просто ничтожными. И все же нам удалось бежать! Удалось благодаря участию стражников, помогавших нам, благодаря многим крестьянам, которые давали нам кров и пищу, благодаря десяткам связных, передававших нас из рук в руки, все дальше и дальше в глубь гор… Мы бежали из тюрьмы в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое мая шестидесятого года. Потом три недели почти в беспрерывном марше. Мы были страшно измучены и истощены, за многие месяцы сидения в тюрьме совсем отвыкли ходить, а тут шла борьба за жизнь… На третий день мы достигли первых постов Патет Лао, а позднее — основной базы.

— Потом, что было потом?

— Что было потом? Дальнейшее продолжение борьбы. Как и другие наши патриоты, я принимаю в ней участие. Всем нам близка и дорога отчизна…

Нам удается вытянуть из Сисаны еще совсем немного. Год 1981-й, Москва. Участие в Форуме молодежи. Год 1984-й, Пномпень. Участие в Международной конференции солидарности с народом Вьетнама. Год 1985-й, Джакарта. Участие в торжествах по случаю десятилетия знаменитой Бандунгской конференции.

Приходит очередь второго собеседника. Это немного угрюмый и молчаливый Сон Тхеу. Беседа протекает теперь значительно медленнее: Сон Тхеу не знает французского языка. Сисана помогает нам в качестве переводчика.

Сон Тхеу утверждает, что не сумеет рассказать о войне и о себе, так как у него не было каких-либо серьезных испытаний. Просто обычная жизнь рядового революционера. Он родился в многодетной крестьянской семье в провинции Чампассак. Эта семья была в родственных отношениях с известным национальным героем Комманданом.

— Вы что-нибудь слышали о нем? — спрашивает Сисапа.

— Да. Но очень немногое… — отвечаю я.

— Тогда пусть вам о нем подробнее расскажут в армии. Стоит послушать. Это был вождь одного из наших горных племен. Он прославился в борьбе против французских колонизаторов. И погиб в бою с французскими войсками еще в тридцать седьмом году.

Сон Тхеу начал участвовать в Движении сопротивления с двенадцати лет. А в 1950 году, всего пятнадцати лет от роду, вступил в ряды Патет Лао.

— В пятьдесят первом году закончил военные курсы… В общем, это старая история и нечего о ней говорить. Лучше посмотрите, как теперь подготовлены офицерские кадры Патет Лао!.. В пятьдесят третьем году я участвовал в одном крупном сражении на лаосско-камбоджийской границе. В пятьдесят четвертом году по приказу командования я оказался в районе перегруппирования отрядов Патет Лао. Позже участвовал в обороне этого района, атакованного солдатами Катая и других реакционеров. В пятьдесят шестом году был ранен в бою. В пятьдесят девятом был солдатом знаменитого Второго батальона и вместе с этой воинской частью ушел в джунгли… С пятьдесят третьего года у меня не было пи возможности, ни времени посетить родную деревню. В шестьдесят втором году женился. У меня двое сыновей: одному четыре года, второму два… Да, жена и дети находятся на одной из лесных баз Нео Лао Хаксат.

— Учились в школе?

— При французах закончил три класса начальной школы. Учился и позже, когда время и условия позволяли браться за книгу. Учусь и сейчас. Работая на радио, стал особенно чувствовать недостаток общего образования.

— А вы можете поподробнее рассказать о Втором батальоне? О его уходе в джунгли? Ведь вы ускользнули буквально из-под носа врага!

— Да, конечно. Это было действительно трудное дело! Тогда во Вьентьян нахлынуло множество американцев — так называемых туристов, а на самом деле это были военные «советники». Уже вовсю действовала пресловутая ЮСОМ — Оперативная миссия Соединенных Штатов. «Спецы» из США привели в боевую готовность почти тридцатитысячную королевскую армию, тщательно обучив ее новым методам боевых действий и оснастив современным оружием. С помощью этой армии американцы намеревались ликвидировать два наших батальона, которые — в соответствии с Женевскими соглашениями — ожидали включения их в состав королевской армии. Лагерь Первого батальона, находившийся в местности Сиенгкуанг, был предательски окружен. Под угрозой огня пулеметов и орудий, наведенных на ряды безоружных солдат, батальон был расформирован…