Вооружение альпийских дивизий было приспособлено для действий в горах. В них отсутствовала артиллерия крупных калибров, горные пушки перебрасывались во вьюках. Основной тягловой силой альпийских частей были мулы. Перед отправкой на фронт подразделения проходили усиленную тренировку в передвижении по равнине. Однако все были уверены, что конечная цель альпийского корпуса — Кавказские горы, поэтому горные стрелки взяли с собой веревки, клинья, альпенштоки и другое имущество. Как впоследствии писал один итальянский офицер, альпенштоки им очень пригодились… сшибать головы курам и уткам в украинских деревнях.
Каждая альпийская дивизия состояла из двух трехбатальонных альпийских полков, альпийского артиллерийского полка и подразделений обеспечения. Например, 3-я альпийская дивизия «Юлия» состояла из 8-го и 9-го альпийских полков, 3-го артиллерийского альпийского полка, 3-го инженерного батальона, 207-го автотранспортного батальона, 415-й и 416-й рот карабинеров, 628,629, 633-го и 813-го полевых госпиталей (часть, равная нашему медсанбату. — Примеч. авт.).
Вместе с альпийскими дивизиями на Восточный фронт отправился 2-й армейский корпус в составе дивизий «Равенна», «Коссерия» и «Сфорцеска». Корпусом командовал генерал Джованни Канджери. 2-й пехотной дивизией «Сфорцеска» командовал генерал Карло Пеллегрини, 3-й пехотной дивизией «Равенна» — генерал Эдуардо Неббиа, а позднее Франческо Дюпон, 5-й дивизией пехоты «Коссерия» — генерал Энрико Гаццале. Перед отправкой они были полностью укомплектованы личным составом, а для их вооружения было собрано все, что еще оставалось на армейских складах. Для несения тыловой службы к армейским пехотным и альпийским дивизиям была добавлена 156-я дивизия «Винченца» неполного состава, не имевшая тяжелого вооружения. Ее солдаты и офицеры были недавно призванные резервисты, многие из них — люди пожилого возраста, давно не служившие в армии. За мало воинственный вид эта дивизия была немедленно окрещена солдатами «дивизией оловянных солдатиков».
В составе экспедиционных сил увеличивалось число батальонов чернорубашечников. Вместе с новыми дивизиями на фронт отправились 18 батальонов M.V.S.N.: в бригадах «3 января», «23 марта» и отдельными частями. Эти батальоны, как и легион «Тальяменто», действовавший в составе КСИР, принадлежали к так называемой Добровольческой милиции национальной безопасности. Добровольческая милиция была создана в начальный период фашистского движения. Позднее Муссолини сохранил ее в качестве своей личной гвардии и на предложение о ее ликвидации как-то энергично ответил: «Кто тронет милицию, получит свинец в живот!»
Милиция представляла собой плохую копию итальянской армии, и последняя относилась к ней с презрением и ненавистью. Части милиции носили пышные названия, заимствованные из терминологии Древнего Рима, — «легионы», «крылья», «манипулы» и т. д., а офицеры — звания римских военачальников: «консул», «проконсул», «командир манипулы». Вооружение милиции было «облегченным» по сравнению с соответствующими частями пехоты. Зато батальоны чернорубашечников, которые назывались «штурмовыми», были хорошо снабжены автотранспортом.
«Преданность идее» и «высокий боевой дух» должны были восполнить слабость вооружения. «К сожалению, этого боевого духа никому не дано было увидеть, — пишет в своих мемуарах заместитель начальника итальянского Генерального штаба генерал Дзанусси. — Он исчезал при первых же стычках с противником. Самые „преданные“ Муссолини фашисты быстро убедились, что на войне недостаточно кричать „дуче, дуче, дуче“ и маршировать гусиным шагом. Особо стоит сказать о „консулах“ и других офицерах этого войска. Это были отбросы армии, — те, кого обошли при присвоении звания, или карьеристы самого низкого пошиба. Кроме того, среди них имелись люди, сделавшие карьеру по самым невероятным причинам — благодаря личным связям, успехам в спорте или на поприще изящных искусств. Когда я с ними сталкивался, я каждый раз поражался смеси невежества и нахальства. Достойным их представителем был командующий милицией Гальбиати: в одном из своих выступлений он заявил, что задача чернорубашечников — „бороться с врагами, которые угрожают Италии со всех 365° горизонта“. Видимо, он решил, что для фашистов обычный горизонт слишком узок, и расширил его на 5°».
К 1942 году батальоны чернорубашечников успели несколько утерять свое звание «избранной гвардии» фашистского режима. Если офицерские должности в них продолжали занимать ветераны партии и руководители местных фашистских организаций, жаждавшие получить медали за боевые заслуги, то для восполнения недостатка солдат-добровольцев пришлось прибегать к обычной мобилизации военнообязанных. Таким образом, среди фашистского воинства появились люди, приверженность режиму которых выражалась главным образом в ношении черной рубашки.
Форму чернорубашечников носили также военнослужащие Хорватского итальянского легиона, имевшего общую численность 1211 человек (45 офицеров, 70 унтер-офицеров, 1108 рядовых и 108 лошадей). Легион состоял из двухротного пехотного батальона, артиллерийского дивизиона огневой поддержки и батареи ПТО. Машин там не было, но итальянское командование назвало эту часть Автотранспортируемый хорватский легион (Legione Croatia Autotransportable). Любовь к прогрессу не убьешь!
Как уже говорилось, новая армия, в состав которой должен был влиться экспедиционный корпус, получила наименование Итальянской армии в России (сокращенно — АРМИР). В июле — августе началась переброска новых дивизий на фронт.
В середине июля в готовившиеся к отправлению части прибыл циркуляр, обобщавший опыт боевых действий экспедиционного корпуса. В нем ничего не говорилось о русских танках, автоматах и катюшах. «Секретный циркуляр» повторял выдумки фашистской пропаганды о том, что русские не хотят сражаться и армия агонизирует. Правда, в нем содержался ряд советов о том, как себя вести, вроде следующего: «Зимой бывает очень холодно, настолько холодно, что русские спят не на кроватях, а предпочитают проводить ночь на печах. Вода плохого качества, и ее следует подвергать химической очистке». Особенно загадочным для офицеров был пункт о печах, поскольку они представляли их в виде небольшой плиты итальянского типа, абсолютно непригодной для спанья.
К середине августа 1942 года большая часть итальянской армии прибыла в Донбасс. Повторилась история 1941 года: итальянским частям пришлось в пешем строю догонять быстро удалявшийся фронт. Опять, как летом 1941 года, мимо беспорядочно двигавшихся колонн итальянцев проезжали моторизованные союзники, вызывая зависть и раздражение альпийцев, непривычных к переходам по равнине. «Мы не видели пеших немцев, — пишет в своем дневнике лейтенант Францини. — Они проезжают мимо на автомашинах, взирая на нас с презрением и заставляя глотать тонны пыли. Иногда хочется продырявить им из винтовки покрышки, а то и головы. Когда кому-то из нас становится плохо, и мы просим его подсадить, они почти всегда делают вид, что не замечают».
Высадка из эшелонов произошла на значительном удалении от итальянской базы в Миллерово, и части оказались без продовольствия. Консервы, выданные сухим пайком, скоро кончились, а немецкие коменданты отказывались снабжать проходившие части. Итальянские батальоны двигались по деревням, как саранча, отыскивая у населения продукты, которые не успели захватить немцы.
Внимание к домашней птице со стороны солдат итальянской королевской армии было сразу отмечено населением. Прозвище «солдат-курка» прочно закрепилось за ними. Оно было связано не только с непривычным видом итальянских солдат в широких кургузых шинелях, из-под которых торчали ноги в обмотках, но и с усиленным истреблением пернатых.
Относительно использования итальянской армии Гитлер писал следующее: «Ваша армия, дуче, моторизованная дивизия которой „Челере“ уже вступила в бой на Дону, будет расположена нами для отражения эвентуальных атак противника на флангах. Я бы хотел просить, дуче, вашего согласия на то, чтобы альпийские дивизии были использованы вместе с нашими горными и легкими дивизиями на Кавказе. Тем более что форсирование Кавказа приведет нас на территорию, которая не входит в сферу немецких интересов, и поэтому также по психологическим мотивам было бы важно, чтобы вместе с нами там были итальянские части, если возможно альпийский корпус, который более пригоден для этой цели. Вместо этого на Донском фронте я бы придал вашей армии и поставил под ее командование одну или две свежие дивизии, а затем бронетанковую дивизию в качестве резерва вашей армии. Считаю это уместным, поскольку можно ожидать вступления в бой русских бронетанковых сил, в борьбе с которыми наши дивизии постепенно стали настоящими специалистами. В общем, дуче, я с полной уверенностью считаю, что Россия уже через несколько недель потеряет свои наиболее важные источники снабжения нефтью, в то время как мы в ближайшее время окончательно ликвидируем наш постоянный голод в горючем».
