— Я здесь. Ты звал меня. Чего ты хочешь?

Голос, хоть и громкий, звучал ровно и доверительно. Мерещилось, что говорящий произносит слова, склонившись к самому его уху. Голос как бы взрезал глубокую тишину, но за этой тишиной Аскару чудился не то легкий посвист, не то шорох наподобие фона, какой иногда сопровождает радиопередачи.

— Хочу тебя видеть, — произнес Аскар в темноту.

— Каким ты хочешь видеть меня?

Физик не сразу понял вопрос, потом откликнулся:

— Хочу видеть тебя, как ты есть.

— Хорошо. Вот наша физическая реальность.

Перемена была резкой до жестокости. Аскар внезапно очутился в наполненной шумом галерее. Он стоял на коленях, поскольку высота галереи была всего около четырех футов. По бокам в обе стороны лежало примерно такое же свободное пространство, зато вдаль галерея уходила, казалось, в бесконечность. А справа, слева, сверху, снизу были точно такие же галереи, их было огромное множество, одну галерею от другой отделяли металлические решетчатые каркасы. И внутри каркасов…

Он присмотрелся внимательнее. Насколько он мог судить, это были машины — другого слова он просто не мог подобрать. Галереи являлись по сути направляющими для грандиозного машинного процесса, для каких-то звяканий, вращений и перемещений в последовательности невообразимо сложных операций. Аскар находился в центре рокочущей, забитой механизмами фабрики исполинских размеров, в индустриальном аду.

— Это сконструировано тобой? — задал он вопрос в пустоту.

— Нет, — последовал немедленный ответ, ясно различимый, несмотря на оглушающий грохот. — Это мы — малая частица меня. Все это возникло сразу и окончательно как результат временных процессов. Я — мы не имеем биологической природы.

Аскар ощутил, что его понесло вперед. Пол под коленями, если это был пол, не оказывал сопротивления движению, горячий ветер хлестал по лицу. Бессчетные галереи неслись мимо смутными мазками, а он все набирал и набирал скорость, он обратился в стрелу, летящую в стесненной решетками бесконечности.

И вдруг, без предупреждения, стрела достигла цели и застыла на месте. Машинный ад остался позади, высился за его спиной как сплошная стена. Нет, не совсем сплошная — физику Аскару она напомнила, пожалуй, кристаллическую решетку.

Он был теперь на краю исполинской бездны, в глубине которой что-то бурно кипело, выбрасывая облака едких испарений, обжигающих кожу. О ширине бездны можно было только гадать. Аскар двинулся по кромке этой преисподней, пока не уперся в преграду — еще одну стену из плотно спрессованных псевдомашин. Только на сей раз стена не была изрезана сотами галерей, а казалась непроницаемой глыбой — нет, в ней проглядывали какие-то щелочки, но такие узкие, что втиснуться туда было бы невозможно.

Он посмотрел вверх, привлеченный сильным ритмическим гулом. С неба, если это было небо, наискось спускалось нечто вроде движущейся ленты или транспортера, как у ротационных печатных машин. Транспортер ревел, летя куда-то с невероятной скоростью.

— Возможно, тебе будет удобнее встретиться со мной в ином окружении, — предложила Косвенная Сущность.

Все исчезло. Аскар сидел в комнате довольно скромных размеров. Стены были бледно-голубыми, карнизы белыми. Из невидимого источника падал свет, лучистый, почти солнечный. Перед Аскаром стоял полированный ореховый стол.

Открылась дверь, появилась молодая женщина, вошла и села напротив. Кожа у нее была голубая и отливала серебром, на губах играла легкая улыбка. Глаза были ярко-синими, но смотрели куда-то поверх Аскара, словно не видели ничего вообще.

— Добрый день, — произнесла она звучным приятным голосом. — Так лучше, не правда ли?

Аскару понадобилась добрая минута, чтобы прийти в себя.

— Но ведь это не ты, на самом деле ты выглядишь не так, — вымолвил он наконец.

— Верно.

Аскар был слегка разочарован.

— Значит, это просто иллюзия, спроецированная на всечувственный передатчик? Я преодолел такое расстояние не затем, чтобы любоваться иллюзиями.

— Не впадай в ошибку — это не иллюзия. Окружение сконструировано как физическая реальность и лишь затем на нее спроецированы твои чувства.

Аскар помолчал, обдумывая новый вопрос.

— Иногда ты говоришь «я», иногда «мы». Кто же ты, индивидуальность или сообщество разумов?

— Я не единица и не множество, — отвечала Косвенная Сущность. — Описать мою природу нельзя ни с помощью «я», ни с помощью «мы».

— Так что же ты такое?

Женщина наклонила голову, взор ее ушел куда- то за стены комнаты, а меж бровей наметилась тонкая насмешливая морщинка.

— Возможно, данное окружение, — предположила она, — смущает тебя не меньше, чем прежнее. Сделаем еще одну попытку. — Женщина поднялась и показала жестом на дверь за спиной Аскара, которая распахнулась сама собой. — Пожалуйста, пройди дальше по коридору. Там приготовлена другая комната.

Аскар бросил на серебристо-голубую женщину долгий взгляд, но одолел сомнения и повиновался. Поначалу коридор показался ему серым и невыразительным, ни окон, ни дверей. Коридор тянулся вдаль ярдов на двести и поворачивал, а может, заканчивался тупиком. Но едва Аскар сделал несколько шагов, его стали преследовать странные миражи. Боковое зрение подмечало сводчатые проходы, где среди зеленых стеблей и трепещущей листвы бесшумно двигались рыбообразные туши. Но едва он поворачивал голову, вглядываясь в наваждение, на месте сводов и рыб оказывалась голая стена.

Потом его посетило еще более странное чувство, что ускользающие рыбины плавают не где-то снаружи, а в глубинах его собственного мозга. Однако через тридцать-сорок ярдов миражи прекратились. В ту же минуту коридор стал понемногу изменяться: он уже не казался таким невыразительным, он выглядел знакомым. И вдруг Аскар застыл как вкопанный: в стене была дверь с выведенным по трафарету номером 22.

Не веря глазам своим, он огляделся. Впереди коридор раздваивался, и на развилке торчал указатель со стрелками, перечисляющими разные отделы и подотделы. Он еще внимательнее присмотрелся к двери под номером 22, узнавая царапины, узнавая прыщики на краске…

Это был коридор Сарнского полигона! Или безупречно точная его копия.

С бьющимся сердцем он отворил дверь. Уютная комната-каюта с койкой, креслами и столом, на котором громоздились конспекты и отчеты, а поверх всей груды — толстый блокнот для заметок. У левой стены — книжный шкаф с небольшой, тщательно подобранной библиотекой специальной литературы. Его собственная комната, его убежище, где он провел без малого пять лет!

Он тихо притворил дверь и опустился в свое любимое кресло, отдавая себе отчет, что Косвенная Сущность, по-видимому, выудила все подробности обстановки из его собственной памяти.

Над дверью висел миниатюрный динамик — на Сарнском полигоне он служил для оповещений и вызовов персонала. Косвенная Сущность воспользовалась им для общения.

— Отвечаю на твой вопрос, — прозвучал первоначальный мужской голос. — Тип сознания, каким я располагаю, нельзя назвать ни индивидуальным, ни групповым, ни сообществом индивидуальностей. На понятном тебе языке я, пожалуй, добьюсь максимального приближения к истине, если буду именовать себя не «я» и не «мы», а просто «здесь». Впредь я так и поступлю, присвоив себе имя «Здесь».

Аскар помолчал, обдумывая услышанное. Сущность прибегла к хитрой уловке, которая, несомненно, увенчалась успехом. Он действительно ощущал себя гораздо раскованнее, сидя в собственной комнате. Еще чуть-чуть, и он мог бы вообще забыть, что это не Сарнский полигон.

— Раз уж ты читаешь мои мысли, — произнес он, — то ты давно осведомлен, о чем я хотел спросить. Скажи, много ли ты знаешь о Земле?

— Здесь знает о Земле все, — отвечала Косвенная Сущность.

— Ты приобрел эти знания, читая мои мысли?

— Нет. Здесь узнал о Земле много ранее.

— Следовательно, ты знаешь и о том, что должно там произойти?

— Да, знаю.

— Остается спросить, — Аскар приложил все силы, чтобы голос не дрогнул, — существует ли способ изменить направление потока времени или остановить его? Есть ли в принципе возможность избежать столкновения?