Хешке испытал мгновенное острое облегчение. Значит, они все-таки не намерены его увольнять! Привычно подозрительные по отношению к любому и каждому, они испытывали его, заставляли высказаться, проверяя, подходит ли он для предстоящей работы. Видимо, речь шла о чем-то, чего они не могли поручить своему персоналу: Хешке не сомневался, что Легионы с удовольствием отказались бы от услуг штатских в принципе, да не получалось. Разработки ученых-титанистов слишком часто грешили догматизмом и не выдерживали объективного анализа. А Хешке был как-никак виднейшим специалистом в своей области, и Легионы поневоле нуждались в нем.

Ему нередко случалось задумываться: а что бы он предпринял, если бы ему, вопреки его воле, предложили вступить в титанисты? Принять предложение было бы самоубийством, отказаться — тем более.

— Экспедиция будет в высшей степени необычной, — продолжал Браурн. — Должен предупредить: она, возможно, сопряжена с определенной опасностью…

— Нам предстоит посещение резервации мутантов?

— Об этом — позже. Когда придет время, вам сообщат…

«Да нет, конечно, это одна из резерваций», — решил Хешке. Где же еще на давно изученной планете экспедиция может быть сопряжена с риском для жизни? Только там, где горсткам мутантов разрешено влачить жалкое существование в интересах науки. Должно быть, титанистам удалось открыть в этих диких местах что-то важное, возможно, даже не известное до сих пор инопланетное поселение.

— Право же, вы могли бы дать мне хоть какой-то намек, — попросил он. — Надо же мне знать, к чему готовиться…

Браурн был в нерешительности — состояние вовсе ему не свойственное.

— Один наш отряд обнаружил инопланетный механизм в хорошем состоянии. Без преувеличения — работоспособный механизм. Самая значительная находка на памяти многих поколений… Боюсь, что больше я сказать вам не вправе. Да, по правде говоря, я и сам знаю не намного больше. Но вы должны быть готовы прибыть по первому требованию…

Он снова поднялся на ноги, давая тем самым понять, что беседа окончена.

— Ну что ж, гражданин, я рад, что вы относитесь к своему делу с подобающим энтузиазмом. Надеюсь, мы сможем положиться на вас и впредь. Хочу думать, что вы не пожалеете сил ради нашего дела… И ради человечества…

Хешке тоже поднялся, коротко поклонился и вышел.

Приплюснутые конические башни… Разбросанные по всему миру, они сохранились лучше, чем остальные постройки инопланетной архитектуры, — по-видимому, сама форма сооружений помогала им противостоять разрушительному натиску времени и людей. Среди руин, которые Хешке исследовал со своим отрядом, такие башни попадались на каждом шагу.

Он вернулся из Прадны в час заката. Хатарские развалины считались одним из важнейших объектов внеземного происхождения — хотя бы потому, что уцелели лучше других. Типичная картина выглядела иначе: на месте городов и поселений, подвергшихся ядерной бомбардировке, ныне лежали лишь поля оплавленного стекла. Хатарские развалины не испытали ядерного удара и, хотя серьезно пострадали от оружия меньшей силы, до сих пор как бы излучали чужую мысль, хранили душу ушедшей расы. К небу устремлялись стены, странно изогнутые и закругленные. А среди них, притом на разных уровнях, то и дело встречались эти самые конические башенки. Трудно было поверить, что инопланетяне провели на Земле совсем немного лет, но приходилось верить, иначе историческая наука вообще потеряла бы всякий смысл. Однако и этот город, и другие, еще более крупные, были возведены строителями по всему свету с явным расчетом на долгий срок, на века-

Археологи только что закончили свой дневной урок, тщательно просеяв очередную порцию земли. Хешке спешил к палатке, где сортировали и обрабатывали находки, в надежде увидеть что-нибудь новенькое, например, если очень повезет, какой- нибудь образчик таинственной инопланетной письменности, до сих пор не поддающейся расшифровке. Как обычно, надежды оказались тщетными. В северном секторе, в здании, которое археологи прозвали собором, кто-то обнаружил прозрачную штуковину, каких уже было найдено несколько дюжин. Предполагалось, что это заурядный предмет домашнего обихода, вроде соковыжималки.

Именно к таким банальностям все, как правило, и сводилось. Обычные предметы быта, простейшие инструменты, мебель. Сохранившиеся скелеты давали более или менее ясное представление о физическом облике пришельцев. Однако продукты их мастерства, машины, оборудование, записи, — в сущности, весь спектр достижений цивилизации, несомненно высокоразвитой, — исчезли в безумии аннигиляции: люди прошлого задались целью разнести все чужое вдребезги, испепелить его, разложить на атомы. Было найдено лишь несколько ржавых механизмов, искромсанных до полной потери всякой формы, и самый острый ум не смог бы судить по ним, хотя бы приблизительно, о принципах внеземной технологии.

Скорей бы уж посмотреть на работоспособный механизм инопланетян, о котором говорил Браурн…

Хешке следил за тем, как один из стажеров старательно очищает «соковыжималку» от грязи, но, ощутив за спиной чье-то присутствие, обернулся. Это был Блэр Бломоут, его ближайший помощник.

— Ну как там, Ронд? — бодро осведомился Блэр. — Что понадобилось от тебя титанистам?

Хешке кашлянул и нервно покосился на стажера. Само собой, кто-то в составе отряда был «наблюдателем» от Легионов, и это не прибавляло душевного спокойствия. Коротким кивком он показал Блэру на выход и, как только они выбрались наружу, предложил:

— Может, пойдем к тебе, пропустим по стаканчику?..

До палатки помощника было недалеко. И все же Хешке наконец обратил внимание, что в лагере царит непривычная тишина да и сам Блэр, пожалуй, слегка встревожен. Такого за Бломоутом не водилось: он был грубоват, вечно взъерошен, но вывести его из себя представлялось делом почти немыслимым. Приподняв полог своей палатки, он пригласил Хешке войти. Присел за деревянный столик, нацедил обоим по стакану вина и сообщил как бы невзначай:

— Здесь сегодня были гости из Легионов. Приставали с вопросами. Допросили всех и каждого…

— С какими вопросами? — вскинулся Хешке.

— Политическими, какими же еще, — Блэр пожал плечами и отвел глаза. — Знаешь, по-моему, на нас вот-вот налетят холодные ветры. Будет чистка. Между прочим, ты их тоже интересуешь. И даже очень.

Хешке опустил недопитый стакан на стол, внезапно оцепенев. До сих пор он как-то ухитрялся сводить влияние титанистое в отряде к минимуму. Ему доводилось наблюдать, что бывает, когда Легионы засылают своих людей работать бок о бок с гражданскими: не успеешь и моргнуть, как титанисты заберут в свои руки всю власть на объекте, и первой их жертвой станет научная добросовестность.

И в ту же секунду его осенило, что за сегодняшними событиями кроется холодный расчет. Титанисты решили наведаться на развалины в день его отсутствия. Но во имя чего?

— Что именно они хотели узнать обо мне? — спросил он жестко.

— Хотели выяснить, как бы это сказать поточнее, на чьей ты стороне. За них или против. А в самом деле, на чьей ты стороне, Ронд? И что вообще происходит? Нас выживают отсюда?

Хешке медленно покачал головой.

— Нет, тут что-то другое… — Он помолчал, потом добавил недоуменно, вполголоса. — Мой Бог, похоже, они затеяли что-то грандиозное…

— О чем ты, Ронд? — Блэр смотрел на ученого с любопытством, свет настольной лампы подчеркивал обострившиеся черты лица. — Ну что ж, мои убеждения тебе известны. Не стану скрывать, сегодня мне стало по-настоящему страшно. Думаю, пора исчезать.

Хешке прищурился.

— Не смеши меня, Блэр. Тебе не о чем беспокоиться. Проверяют не тебя, а меня. Они сделали серьезное открытие и хотят, чтобы я им помог… Вообще-то я не должен бы тебе говорить, но, чтоб им пусто было, я же все равно знаю не намного больше, чем ты. Представь, они откопали какую-то инопланетную машину и, похоже, совершенно на ней свихнулись. Так или иначе, мне предстоит участие в экспедиции. Сам не знаю куда. Видимо, в резервацию мутантов…