Внутри скалы были вырублены коридоры и комнаты. Огромные, ярко освещенные, они казались, скорее, улицами и площадями. Пилот, держа в руках небольшой зеленый ящичек, двинулся по одному из коридоров, за ним молча последовала Габи, которой кто-то помог забраться в каталку. Рэйф последовал за ними.

Пилот подвел их к коридорчику, куда выходили две комнаты. В одну из них, все так же не говоря ни слова, вошла Габи. Дверь за ней закрылась. Рэйф открыл соседнюю.

Это была уютная комнатка с ванной. Рэйф с наслаждением погрузился в горячую воду. Здесь же, к вящей его радости, нашлись бритва, мыло и полотенце.

Через полчаса бодрый и благоухающий Рэйф стоял на пороге комнаты Габи. Она уже успела привести себя в порядок и лежала на кровати поверх покрывала. Девушка приветливо улыбнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Габи.

— Нормально, — ответил он. — Разумеется, я бы не отказался поспать, но что делать, я уже привык к бодрствованию. А ты как?

Вместо ответа она снова улыбнулась, приподнялась и вытащила из-за пояса зеленую коробочку, тот самый блок управления, что был в руках у человека, который привел их сюда. Следом появился небольшой футляр с инструментами.

Она прикоснулась одной рукой к уху, другой указала Рэйфу на потолок. Он кивнул: предосторожность не помешает, комната вполне могла прослушиваться. Но все-таки как она умудрилась добыть этот аппарат?

— Человеку, который привел нас сюда, я очень благодарна, — продолжала Габи совершенно невозмутимым тоном, одновременно со словами вскрывая блок, — он подождал, пока я умоюсь, а потом помог мне пересесть из коляски в кровать. Думаю, он и не представлял, какая я тяжелая. Ему даже пришлось оставить посреди комнаты то, что он нес, — она показала на аппарат, — чтобы вытащить меня из каталки и посадить на кровать.

Теперь понятно: Габи залезла к нему в карман, пока он перетаскивал ее. Наконец миниатюрной отверточкой Габи нащупала невидимый зазор в стенке ящичка. Крышка с щелчком отскочила. Внутри было множество схем.

— Мне было так неудобно просить его о помощи, — продолжала девушка, сменив отвертку на непонятный для Рэйфа длинный и тонкий инструмент, которым стала проверять одну за другой все схемы в блоке. — Но я привыкла к тому, что Эб всегда мне помогал. Знаешь, я ведь часто ассистировала Эбу, когда он работал, иногда даже целыми ночами, и к утру так уставала, что просто была не в состоянии сама вылезти из каталки.

— Да? Я не знал, — сказал Рэйф. Он с интересом следил за манипуляциями Габи. Ему все эти бесчисленные схемы ничего не говорили, но девушка, судя по всему, превосходно разбиралась в них и тщательно обследовала каждую деталь блока.

— Да, — произнесла она, откладывая свой инструмент и закрывая крышку аппарата. — Эб чувствовал себя виноватым, что так выматывает меня. Но ведь он был чистым теоретиком. Вся техника в доме лежала на мне.

Она уложила инструменты в футляр и вместе с блоком протянула Рэйфу.

— Так что я просто не знаю, что бы и делала без своей каталки, — сказала Габи, показывая на нее. — Она так прекрасно продумана. В ней можно возить все, что только понадобиться, — она еще раз кивнула в сторону приспособления.

Рэйф подошел к цилиндру и заглянул внутрь.

По всему внутреннему краю были вшиты матерчатые кармашки с клапанами на кнопках. Один из карманов был пуст. Рэйф сунул туда футляр с инструментами и застегнул клапан. Потом повернулся к Габи, спрашивая глазами, что делать с блоком.

Габи показала рукой в угол комнаты, на маленький столик.

— Конечно, было бы куда легче, если бы я могла передвигаться без каталки, — сказала она. — Эб все надеялся, что когда-нибудь снова поставит меня на ноги, но у него ничего не вышло. Без коляски я совершенно беспомощна. Мы с Эбом наметили себе ближайшую цель — чтобы я смогла пройти от одной стены лаборатории до другой, но пока я не в состоянии сделать даже двух шагов.

В ее последних словах крылся намек, не понять который было невозможно. На глаз расстояние между кроватью и столиком, куда Рэйф положил блок, было никак не меньше десяти метров. Габи явно давала ему понять, что способна пройти намного больше, чем он думает. Он понимающе кивнул.

— И все-таки не стоит терять надежды, — сказал он вслух. — Кто знает, может, что-нибудь и получится. Надо пытаться.

— У меня уже есть одна прекрасная идея, — ее глаза сверкнули. — Ты еще не знаешь, на что я способна, если передо мной стоит цель. А сейчас, я думаю, можно немного и поспать — ты ведь так хотел отоспаться. К тому же в любой момент может вернуться человек, который привел нас сюда.

— Я думаю, ты права, — сказал Рэйф, — он может, например, вспомнить, что забыл накрыть тебя одеялом, или еще что-нибудь.

— Или еще что-нибудь, — повторила она.

Взгляды обоих одновременно обратились к столику у двери, где стоял зеленый ящичек, в десяти метрах от парализованной девушки, с парализованными ногами, которая сама не может встать с кровати. Рэйф на прощание улыбнулся и вышел.

Вернувшись в свою комнату, он лег и тут же спокойно заснул. Поначалу его сны ничем не были отягощены. А потом внезапно, без всякого перехода, он вновь очутился в подземельях, в центре Вселенной.

Рэйф стоял в той самой пещере, где обитало существо, называвшее себя Сатаной. Но на этот раз облик его был совсем иным. Он представлял собой гору потухших углей от множества костров — каждый последующий разжигался на пепелище предыдущего. Эти потухшие угли высились огромной мрачной башней. Основание башни тонуло в темноте, а наверху, под самым потолком, вспыхивали язычки пламени последнего из костров.

— Ты думал, что убил меня? — спросило существо. — Ты думал, что ушел от меня? Никто не может меня убить, и куда бы ты ни двинулся, все равно вернешься сюда…

Рэйф ответил ему на недавно освоенном языке подсознания.

— Ты — ничто, — гневно сказал он. — Ты отрицание жизни. Тебя нет.

Мрачная громада с ревом и грохотом стала разламываться на куски, заваливая собой Рэйфа. В его плечо вцепилась чья-то рука, стала тянуть его к себе… Он проснулся.

Незнакомый человек тряс Рэйфа за плечо.

— Вставайте, вас ждут.

— Кто ждет? — спросил Рэйф.

Ответа не последовало. Посланник молча стоял и ждал, пока он встанет; в руках у него был знаковый уже Рэйфу ящичек. Проснувшись окончательно, Рэйф снова ощутил присутствие ненавистного излучения, которое пыталось вывести его из равновесия в самолете.

— Сюда, — позвал человек.

Они вышли из комнаты. У дверей их уже ждала Габи со своим провожатым, в руках которого тоже был блок управления. Их долго вели по длинному, высокому, ярко освещенному коридору, пока наконец они не оказались в большом круглом зале с одним невероятных размеров окном в стене. За стеклом открывался вид на отвесные скалы.

Около окна на небольшом возвышении Рэйф увидел людей. Посредине, на длинной кушетке восседали, скрестив ноги, трое пожилых мужчин в белых дхоти. Их смуглые благообразные лица выражали спокойствие и умиротворение. Было очевидно, что за этим стоят долгие годы самопознания и медитации. Слева от них, на некотором расстоянии от окна, стоял человек лет пятидесяти в строгом костюме.

Тех, кто был по правую руку от людей в дхоти, Рэйф узнал сразу: Пир Валлас, член команды Шатла, а рядом с ним — Мартин Пу-Ли собственной персоной. Он окинул вошедших мрачным взглядом.

Рэйфа и Габи провели в центр комнаты.

Для Габи принесли стул и помогли ей пересесть в него. Пленники выжидающе смотрели на людей в дхоти: Габи — сидя, Рэйф — стоя, ни на шаг не отходя от нее.

— Если ты думаешь, что я очень рад видеть тебя здесь, — сурово заговорил Мартин, — то ты глубоко ошибаешься. Отнюдь не рад.

Человек в дхоти, сидящий в центре, медленно поднял смуглую руку.

— Давайте отбросим личные амбиции, — мягко проговорил он. — Потому что сейчас для нас главное — докопаться до истины.

— И зачем ты, Рэйф, встрял в это дело? — не унимался Мартин Пу-Ли. — Ведь там, на Луне, у тебя все шло прекрасно.