На какой-то миг Рэйф даже пожалел его.

— Я же все объяснил, прежде чем запереть тебя в шкафу, — ответил он. — Таких, как я, нельзя изолировать против их воли.

— Так ли это? — спросил сидящий в центре человек в дхоти. — Неужели единственной причиной вашего возвращения на Землю было стремление к действию?

— Нет, — ответил Рэйф. — Уже давно все шло наперекосяк. Проект застрял на мертвой точке — три года пропали впустую. А между тем Земля год за годом тратила на реализацию Проекта триллионы долларов. И никого эта сенсация не волновала. Даже вопросов никто не задавал. И понятно почему.

Он бросил на Мартина проницательный взгляд.

— Потому что дело к рукам прибрала ловкая троица: Мартин, Пао и Форбрингер.

— Нет, — сказал человек в дхоти. — Землей управляет лишь один.

Рэйф перевел взгляд на говорившего.

— И кто же это?

Человек в дхоти не вздрогнул, не изменился в лице, но все же чувствовалось, с каким трудом дается ему ответ.

— Повелитель демонов, — изрек он.

— Твой друг, — резко перебил его Мартин. — Эбнер Лезинг.

— Ложь! — воскликнула Габи.

— Тем не менее, некоторые из нас, мисс Лезинг, придерживаются такого мнения, — сказал человек в дхоти, — или, сказать точнее, не все мы убеждены в противоположном.

— А я убежден, что Лезинг, и никто другой, — вмешался в разговор стоявший рядом с ним высокий грузный человек в строгом костюме. — Эти двое, между прочим, прекрасно все знают. Надо заставить их говорить.

Его напряженный голос резал слух и уже начал раздражать Рэйфа. Он в упор посмотрел на наглеца, и их взгляды встретились. В этих глазах была полная пустота.

— Ты боишься чего-то, дружище? — тихо спросил Рэйф.

— Да. Боюсь, — просто ответил тот, но тут же отвел взгляд и повернулся к человеку в дхоти. — Мы рискуем каждую минуту, пока они здесь. Раз уж они в наших руках, почему мы ничего не предпринимаем?

Тот остановил его жестом.

— Они здесь, и это уже немало, — возразил он. — У входа ждет пятиместный корабль. Пока же в нашем распоряжении несколько минут, а может, и полчаса. Этого недостаточно, чтобы заставить говорить такого человека, как Рэйф Харальд, но, возможно, хватит для того, чтобы завоевать его доверие. Мистер Харальд, вы уже, наверное, составили свое мнение о том, кто мы такие?

— Думаю, да, — сказал Рэйф. — Вы все являетесь частью некой организации, которая так успешно заправляет всеми делами на Земле, что планета уже наполовину вымерла. Но при том вы проявляете странную неосведомленность. Судя по всему, вы даже не знаете, кто вами управляет.

— Наставник управляет Землей, — произнес человек в дхоти. — Повелитель Демонов.

— Да нет, — сказал Мартин, — все это выдумки. Чучело гороховое — этот ваш Наставник, Повелитель Демонов, Тебом Шанкар, Старик на Горе. Рэйф, послушай…

Рэйф повернулся к нему.

— Я не буду утверждать, что твои слова — наглая клевета, — через силу, словно подписывая себе смертный приговор произнес Мартин. — Но пойми, случай, чистый случай свел нас вместе с Пао и Форбрингером. Он же взвалил на наши плечи ответственность, которую мы вовсе не собирались брать. Да, от нас действительно зависело очень многое. Но он — или они, не знаю — вынудили нас к этому.

— И вам оставались только дневные часы, — вставил Рэйф.

— Мы делали все, что могли. Пытались организовать «полуночников», то есть тех, на кого не действует излучение. Кстати, мы их уже не раз пускали в работу.

— Вы набирали всех, кого только можно, это понятно, — сказал Рэйф, глядя на сердитого толстяка в костюме.

— На неприятности нарываешься? — злобно спросил тот.

— Да нет, просто вспоминаю, — ответил Рэйф. — Я твою фотографию несколько раз видел в газетах. — Поставка опиума с Востока на Запад, было дело?

— Допрыгаешься, — пробормотал толстяк.

— Это и было началом конца, — Рэйф вновь обратился к Мартину. — Вы брали всех, кто попадался под руку: уголовников, чтобы те держали в руках зомби, людей с природным иммунитетом, йогов, тех, кто вольно или невольно мог управлять собственным сознанием. А так как вы набрали всякий сброд, то организация быстро развалилась. Или я не прав?

— Ты ничего не понял, — разозлился Мартин.

— Он не лжет, мистер Харальд, — снова заговорил человек в дхоти. — Причиной провалов нашей работы по ночам стало вовсе не отсутствие дисциплины среди подчиненных. Уже в самом начале мы обнаружили присутствие некоего субъекта, находящегося вне нас, управляющего нами.

— Лезинг, — вставил Мартин.

— Некто… — повторил человек в дхоти, все так же глядя в глаза Рэйфу. — Некто, контролирующий нас. Дергающий за ниточки. Некто или нечто. Вот он-то, мистер Харальд, и есть хозяин мира, настоящий хозяин. Если ему нужно, он может действовать даже днем, причем не считаясь ни с мистером Пу-Ли, ни с Виллетом Форбрингером, ни с Пао Галло.

— А заодно, — сказал Рэйф, — он заставил вас поверить в себя.

— Он заставит поверить и вас, мистер Харальд, и очень скоро.

Рэйф покачал головой.

— Нет, — усмехнулся он. — Я уже давно работаю над собой. Сама мысль, что кто-то способен управлять мною, не соответствует моей модели мироздания.

Человек в дхоти некоторое время еще наблюдал за Рэйфом, потом перевел взгляд на Мартина.

— Это из-за него мы так рисковали? — недоуменно спросил он. — Из-за этого эгоцентриста? Он действительно считает себя центром Вселенной?

Мартин кивнул. Затем, слегка запинаясь, ответил:

— Считает. А ведь он и впрямь таков. Если можно себе представить лучшие мозги в лучшем теле, то за десять лет отбора космонавтов для Проекта мы такого не нашли. Его готовили в командиры первого корабля.

— И все же, — продолжил индус, обращаясь к Рэйфу, — я не могу отказать вам в праве сомневаться в существовании Наставника. Вы сейчас сказали, мистер Харальд, что представления такого рода не существует в вашей модели вселенной. Но мы так же не предполагали существования Повелителя Демонов. Люди, которых подобно мне, интересует лишь истина, не готовили себя к этой борьбе. Обстоятельства втянули нас в нее — мы оказались среди тех немногих, кто способен бодрствовать в часы излучения, когда весь мир спит. У нас не было выбора.

— А теперь вы готовы принять как факт этого Наставника? — с вызовом спросил Рэйф. — Готовы поверить в некое существо, обладающее сверхъестественной силой и властью?

— Не сверхъестественной, — мягко, но уверенно возразил человек в дхоти. — Всякая сила перестает быть сверхъестественной, как только она познана, а мы знаем об этих силах много больше, чем кто бы то ни был.

— И вы знаете, как они могут быть использованы в своекорыстных целях?

— Нет, — его черные спокойные глаза не отрывались от Рэйфа. — Этого мы не знаем. А вы?

— Я знаю только, что темное сознание, если его ничто не останавливает, может со временем расти и набирать силу.

Перед глазами Рэйфа помимо его воли пронеслись подземелья, забитые мусором, где залегло существо, представшее ему слизняком из тысяч пустых оболочек или наслоением множества потухших костров.

Внезапно раздался глухой звук. В комнате тут же стало темнее — света не убыло, но, казалось, воздух сгустился, не пропуская его. В то же мгновение Рэйф почувствовал, как вокруг него разливается излучение, подобное тому, что наводило на него умиротворение в самолете. Рэйф попытался вырваться из его объятий. Смотреть становилось все труднее, казалось, воздух загустел и пошел рябью. Трое в дхоти продолжали сидеть на кушетке, не двигаясь с места, не изменяясь в лице, а остальных удар настиг внезапно, остановив на полуслове, полушаге.

Изваяниями Будд, вырезанными из черного дерева, казались трое в дхоти. Волна излучения ударила с новой силой и вдруг откатила, исчезла. Толстяк, стоявший недалеко от кушетки с раскрытым ртом и отвисшей челюстью, вдруг завыл:

— Тебо-о-о-м… — стонало его нутро, — Шанка-а-ар.

В зале стало еще темнее, и из сгустков черноты возникли мрачные двухмерные силуэты, по своему обыкновению размахивающие дубинками.