— Нет, это географическое понятие, давайте искать в натуре центр.

И мобилизовывается масса землеустроителей, весь партийный и советский аппарат искать центр для г. Краснодара, и 7 дней проводилась эта работа.

Конечно, центр города остался тот, который определен соответствующими планирующими организациями, но ведь эго безобразие, издевательство, об этом говорили все в городе, и больше в чем‑либо советского руководства со стороны первого секретаря крайкома и горкома совершенно не было…

…Взять оргкомитет Верховного Совета (имеется в виду оргкомитет Президиума Верховного Совета РСФСР по Краснодарскому краю, действовавший после образования края до выборов в краевой Совет депутатов трудящихся 24 декабря 1939 г. как руководящий орган исполнительной власти — автор), скажите, когда‑нибудь секретарь крайкома партии присутствовал на заседании президиума оргкомитета, чтобы, может быть, исправить отдельные ошибки оргкомитета? Ни разу такого случая не было…»

Я постараюсь ещё привести некоторые примеры, характеризующие стиль работы Л. П. Газова, ибо из критики, с которой обрушились на бывшего первого секретаря крайкома ВКП(б) его коллеги, можно и, пожалуй, необходимо сделать выводы и нынешним администраторам: история повторяется.

Вот, например, мнение И. Т. Тимошина, первого секретаря Рязанского (был и такой район, вошедший затем в Белореченский — автор) райкома ВКП(б): «Теперь насчет хозяйственного руководства. Мне кажется, крайком забрал всё хозяйство себе и крайисполкому делать нечего (пусть не в обиду будет сказано крайисполкому), только собес и дорожное строительство, а все остальные вопросы разрешаются в крайкоме.

Телеграммы по всем вопросам идут в райкомы. Вызываю председателя райисполкома:

— Тебе что‑нибудь известно?

— Нет. Я, — говорит, — даже обижаюсь, что крайисполком не даёт никаких указаний и не поручает работу…»

Любопытные замечания содержались в выступлении Б. С. Шипилова, первого секретаря Темиргоевского райкома ВКП(б): «…Вследствие плохого стиля работы краевого комитета партии бывают и такие случаи: на квартире находят в 2–3 часа ночи и звонят — давай такие‑то сведения. Помилуйте, я не помню такие сведения на память. — Давай или иди в райком партии. Зачем такое дело нужно? … а то раньше краевые работники, заведующие и инструктора гордились тем, что они до 5 часов утра работают, а вы, говорят, не соизволите подняться, когда всем звонят…» Процитируйте эти слова, уважаемый читатель, тем, кто работал почти спустя полвека при Медунове, и Вам с удивлением, ответят: «Так это же сказано о нас!»

В. Д. Фомин — первый секретарь Новоминского райкома ВКП(б):

«Последний вопрос: все же мы, секретари райкомов партии, приезжая сюда, не видим той обстановки, которая для нас нужна. Мы работаем дома с 9 до 9 часов, приезжаешь сюда — и здесь не отдохнешь никогда. Приедешь в три часа ночи, вам говорят: квартиры нет. Идешь в сад. Меня как‑то из крайкома погнали, а там меня в милицию забрали. Я говорю, что я секретарь райкома, — а почему ты здесь сидишь? Вот вам вчера приехали сразу человек сорок, дошли до крайкома, никого нет. Люди не спали, ехали, и нужно на пленуме работать, а мы сидим и спим. Об этом было записано в решении первой партконференции, и требовалось, чтобы улучшить обслуживание секретарей райкомов партии, но пока этого нет…»

10

Хотелось бы остановиться и на том, как крайком ВКП(б) и лично Газов проводили всевозможные «революционные» праздники или иные события, имеющие в те времена большой политический резонанс. А таковых проводилось множество: выборы в Верховный Совет Союза ССР, распространение граммофонных пластинок с речью И. В. Сталина, выборы в Верховный Совет РСФСР, празднование годовщины проведения выборов в Верховный Совет СССР, 1 Мая, Дня авиации и, наконец, 20–летия Октябрьской революции.

Газов являлся активным сторонником этих зачастую шумных, как считалось, мобилизующих массы, праздничных ме роприятий. Особая роль, разумеется, отводилась организованному проведению годовщины Октября.

Вот некоторые фрагменты протокола заседания краевой Октябрьской предпраздничной комиссии, состоявшегося за неделю до юбилейной даты.

Заседание комиссии по поручению Газова проводил Михаил Маркович Осипов, бывший первый секретарь Крыловского райкома ВКП(б), а в ту пору — председатель Краснодарского горсовета. На заседании присутствовал и Михаил Петрович Харченко, третий секретарь крайкома ВКП(б).

Любопытно как бы услышать «живую» речь руководителей края и города Краснодара, почувствовать пульс той беспокойной жизни:

«…Следующий вопрос: мы специально созывали по линии городского комитета партии, по линии комитета комсомола вопрос об организационной работе, в частности, по восьмерочникам. В большинстве восьмерочники выделены. Везде теперь мы ставим задачей себе, и сейчас это придется сделать, чтобы демонстрация была живой, были песни, пляски, а то у нас что получается: по существу, нет живости, только что по существу руководители выбрасывают лозунги, а в отношении массы этой живости нет. В данной степени эта работа еще не развернута. С 4–5–6–го у нас проходят торжественные заседания предприятий, учреждений, на которых будут премироваться стахановцы. Мы запретили устройство каких‑либо банкетов, вопрос стоит об экономии средств, лучше поставить утренники для детей. 6–го числа у нас проводится пленум в гор. театре. Докладчиком утвержден тов. Газов. После мы считаем необходимым, как посмотрит краевая комиссия, дать слово 5–6 товарищам, в частности, дать слово 2–3–м из воинских частей и дать 2–3–м предприятиям и еще торговым организациям, которые перевыполнили свой план, с рапортами о выполнении своих производственных заданий. После этого мы должны будем поставить концерт. Часть сил мы дадим из городского театра, затем из музыкальной комедии и т. д.

Дальше, как лучше провести демонстрацию? На совещании некоторые товарищи выразили такое мнение, чтобы трудящиеся города видели парад войск, но площадей у нас нет таких, улицы узкие, и нам сказали, что может даже получиться несчастье, потому что будет проходить артиллерия, будут проходить тягачи, они могут отцепиться. Мы сегодня окончательно договорились у тов. Газова и решили парад проводить так, как проводили в мае в расположении улиц имени Ежова, Красной, Красноармейской и имени Ленина. Колонны будут по Красной, по улице Тельмана и Карла Либкнехта. Кагановичский район — по улице Гоголя и до Пашковской. И от Пашковской до Коммунаров и т. д. Сам митинг, мы считаем, [надо] сделать очень коротким, дать выступление депутату Верховного Совета РСФСР и секретарю краевого комитета партии тов. Газову и начальнику гарнизона, после этого будет парад…»

11

Читатель вполне понимает, все или почти все трагические события 30–х годов в наибольшей степени были связаны не с «инициативами» местного партийного и советского руководства, таких, скажем, как Кравцов, Марчук, Газов, Симончик, Богданов, а, прежде всего, с деятельностью верхов, лично Сталина и высшего политического органа, получившего завораживающее название Политбюро.

Практически все указания, партийные установки и директивы за время существования партийных органов исходили от имени Политбюро, тем самым подчеркивая не чью-либо персональную ответственность, а коллегиальное мнение высшего руководства.

Но именно в самом составе Политбюро, не говоря о Центральном комитете партии, происходили странные и порой загадочные события, связанные с судьбами широко известных деятелей партии и государства.

Мне кажется, что именно в этом кроется, помимо иных причин, разгадка безудержного разгула партийной диктатуры, жестокой борьбы за власть в 30–е годы.

Все же, попытаемся проследить как изменялись составы Политбюро, какие личности приходили и уходили, порой, в небытие.

Известно, что впервые Политбюро было создано на заседании ЦК РСДРП(б) 10(23) октября 1917 г. в составе В. И. Ленина, А. С.Бубнова, Г. Е.Зиновьева, Л. Б.Каменева, Г. Я.Сокольникова, И. В.Сталина, Л. Д.Троцкого. Перед ними ставилась задача оперативно осуществлять политическое руководство на ближайшее время, решать срочные, экстренные дела в связи с подготовкой вооруженного восстания.