В. Салошенко не опускается до иронично — критического тона, в его книге образ руководителя партии и страны предстает таким, каким он был. Прочитав книгу, напрочь отметаешь карикатурный образ Брежнева, какой навязывают нам сегодня некоторые борзописцы и злопыхатели, в том числе с подмостков сцены.

С особенным интересом читаются страницы, где речь идет о первом секретаре крайкома партии Сергее Федоровиче Медунове, чья партийная деятельность на Кубани длилась два десятилетия. Это был волевой партийный и хозяйственный деятель, хозяин края, щедрый на инициативу, требовательный и вдумчивый работник. И как бы его ни шельмовали, ни приписывали ему не водившиеся за ним грехи, он оставил о себе в крае заслуженную память.

На страницах книги нашлось место Ельцину и Черномырдину, Шеварднадзе и Тяжельникову, Пастухову и Золотухину, Полозкову и Маслову. О каждом из них у автора свое мнение, о каждом свое суждение и, пожалуй, безошибочное.

В. Салошенко как комсомольский и советский работник нередко встречался с известными артистами, композиторами, писателями и другими интересными людьми. Встречам с Пахмутовой, Кобзоном и Пугачевой, Герман и Магомаевым, Зыкиной и Лещенко, Пономаренко и Лядовой и со многими другими автор уделил внимание.

Последующие разделы книги переплетаются. Это разговор о комсомольских работниках, как правило, районного масштаба. От их умения, их организаторского таланта во многом зависела жизнь молодежи. Нередко из сельских секретарей вырастали впоследствии государственные деятели и ученые: Голубь, Зверковский, Сыроватко, Бадовская, Килиний, Азаров и многие другие.

Прочитайте книгу Виктора Салошенко «Обязан сказать», и вам предстанут многие не по праву забытые имена, повесть с событиями нашей истории. Читатель вправе спросить, только ли для памяти прошлого написана книга? Убежден, нет. Я вижу в ней большее. Ведь не всегда же будет беспредел в стране и в нашей жизни. Придет конец анархии в экономике и производстве, во всем народном хозяйстве, разграбленном и разоренном. Настанет час не разбрасывать камни, а собирать. И здесь встанет проблема воспитания молодежи в духе высокого патриотизма. Тогда мы обратимся к опыту прошлых лет, опыту, который должна хранить история.

• Дорогой Борис Евгеньевич! Спасибо за доброе слово о моей книге, спасибо за верность комсомолу, за преданность идеалам нашей молодости. Вам, автору многих талантливых исторических романов, повестей, миниатюр, ученому — историку, по сути, как никому более, известны все перипетии судьбы комсомола. Свою задачу вижу в том, чтобы еще раз пройтись по вспаханной моим поколением земле, пока окон чательно не затоптанной, не заасфальтированной, еще способной принять зерно и дать дружные всходы. Надеюсь, всходы будут добрые, ибо уже спохватились наиболее зоркие и дальновидные политики: батька Кондратенко создал патриотический Союз молодежи Кубани; в Ставрополе прошла учредительная конференция юных патриотов, наследников пионерии и комсомола; в Ростовской области на улицы и площади городов и станиц вышли молодые люди на комсомольский субботник…

Писатель Константин Подыма. С позывным: «КОМСОМОЛ»

Синим осенним утром, когда свежий ветер, будто играя с волнами, поднял на море белые барашки, этот корабль отошел от причала.

Никто не махал ему прощально вслед. Всю ночь напролет работали типографские машины, чтобы дать жизнь необычному кораблю — «Шхуне ровесников».

…Так, утром 5 ноября 1965–го года, развернув номер «Новороссийского рабочего», юные горожане увидели в нем страничку «Шхуна ровесников», и прочли в ней вот это обращение…

«Мальчишки и девчонки! Романтики, фантазеры, непоседы! Слушайте все!

В дальний путь отправляется «Шхуна ровесников». Большое плавание предстоит ей. Срочно требуется подобрать команду.

Только уговор один: равнодушных на борт не берем!»

Кто мог предполагать тогда, три с половиной десятилетия назад, что плавание у этого «газетного судна» и в самом деле окажется и большим, и долгим?

Что сотни тысяч людей, и юных, и взрослых, примут участие в её делах? Более полусотни книг расскажут о них? И о «Шхуне» узнают в стране, и даже — за ее пределами: в Великобритании, на Кубе, в Болгарии и Чехословакии?

Что и в своей книге «Обязан сказать» вспомнит о «Шхуне ровесников» Виктор Салошенко, признанный лидер молодежи Кубани.

Ни о чем этом и не догадывались первые члены экипажа «Шхуны», спешившие отныне по понедельникам в редакцию «Новороссийского рабочего». Им, старшеклассникам, любя щим литературу и искусство, пробующим свои силы в журналистике, хотелось жить интересной, увлекательной, романтичной жизнью. Вот и превратились отныне встречи в редакции в палубные сборы, один из кабинетов — в кают-компанию, один из литсотрудников — в капитана, а юные корреспонденты — в матросов «Шхуны». Появился судовой журнал, в который отныне — от вахты к вахте — заносились все дела экипажа. Украсила стену огромная карта с невиданным доселе океаном Дерзаний, морями Жюля Верна и Прекрасной Неизвестности, островами Павки Корчагина и Солнечной Бригантины, землей Гайдара, заливом Просоленных Бушлатов… Позднее появятся там названия, в которых ребята увековечат имена своих верных друзей — лоцмана Николая Кривошеина, поэта Кима Клейменова.

А каждый остров на той знаменитой и необыкновенной карте означал новое или будущее дело «Шхуны».

И это не удивительно. Ведь не зря так романтично и звонко на первой странице судового журнала «Шхуны ровесников», как и каждого уважающего себя парусного судна, значилось: «Порт приписки — Новороссийск. Позывной сигнал: «Комсомол».

Первым «шхунатикам» — Тане Прокопенко (будущему журналисту), Вите Львову (будущему педагогу), Володе Карчурьяну (будущему следователю), Валере Кобелеву (будущему инженеру — программисту), Вале Дубенко (будущему педагогу) — можно сказать, повезло. Они начинали летопись «Шхуны». А за ними в кают — компании «ШР» приходили новые и новые ребята.

Рождались новые традиции. Одна из них живет и поныне, хотя начало ее — 12 марта 1967 года. Тогда ребята впервые подняли на вершине Сахарной головы алое полотнище Флага — памятника поэту Павлу Когану, погибшему у подножья этой горы в сентябре 1942 года, и в честь воинов, павших здесь же в сентябре 1943, при штурме «Голубой линии».

За три десятилетия сменилось 225 полотнищ. Вслед за «шхунатиками» поднимались к вершине Сахарной и их гости. В любую погоду — в дождь, и в снег, и в колючий норд — ост. Долгие годы только здесь, у Флага — памятника курсанты «ШР» могли стать ее матросами. Они произносили слова клятвы и подкрепляли ее тремя глотками соленой морской воды. И, прощаясь с вершиной, непременно пели «Бригантину».

Надоело говорить и спорить.

И любить усталые глаза…

Не забыта в Новороссийске и операция «Бескозырка»,

придуманная «Шхуной» и впервые проведенная в феврале 1968 года. Через весь город — герой на алой подушке проносится матросская бескозырка, символ подвига, мужества черноморских моряков. И опускается в волны Цемесской бухты. Об этой операции подробно и ярко вспоминал в своей книге Виктор Салошенко, человек, первым поддержавший патриотический порыв юных (с 1971 года «Бескозырка» становится и массовой, и постоянной, и любимой. А заботу о ее проведении отныне взял на себя Союз молодежи Новороссийска).

Раскрою «страшную тайну»: Виктор Николаевич до сих пор хранит удостоверение, выданное Советом «Шхуны». В нем значится: «Салошенко В. Н. является помощником боцмана «Шхуны ровесников».

А боцманом, между прочим, был Муслим Магомаев.

…Операцию «Морская душа» «Шхуна ровесников» посвятила памяти Вити Новицкого. Однажды «шхунатики» узнали: в дни, когда начинались бои за Новороссийск, в начале сентября 1942 года, какой‑то мальчик, сражаясь один, на несколько часов задержал продвижение роты гитлеровцев к центру города по улице Рубина.

Матросы «ШР» начали поиск. Обошли десятки улиц, опросили чуть ли не сотню старожилов. Помогли им Галина Алексеевна Крымпоха, научный сотрудник музея, ребята из штаба РВС Дворца пионеров.