К счастью, бык стоял на дальнем конце площадки, наблюдая за тем, что делается в долине. Он очень тревожился за свое семейство и громко хрюкал, словно призывая своих назад. Он не мог понять, что вызвало такую суматоху, хотя был уже знаком с ужасными последствиями этих громких звуков. Он подошел к самому краю, словно собираясь спрыгнуть с вершины, забыв о том, что гораздо безопаснее спуститься по отлогому склону.

Когда Каспар карабкался иа площадку, бык услыхал, как звякало ружье, ударяясь о камень, и как только юноша встал на ноги, як повернулся, и взгляды их встретились.

На мгновение оба замерли. Каспар оцепенел от ужаса; его противник, вероятно, был изумлен неожиданной встречей. Правда, пауза была краткой. В следующий миг разъяренный як ринулся вперед, издавая свирепое хрюканье.

Избежать столкновения было невозможно, увернуться некуда! Даже самый искусный матадор не мог бы уклониться от рогов быка на таком тесном пространстве. К тому же Каспар стоял у самого края валуна.

Оставалось только спрыгнуть с площадки на нижний утес и спуститься вниз тем же путем, каким он поднялся. Это и сделал Каспар, повинуясь инстинкту самосохранения.

Скатившись кубарем по склону нижнего валуна, он упал ничком на землю и услышал стук копыт по камню у себя за спиной, и через миг бык ринулся вслед за ним с валуна.

К счастью, Каспар не разбился, и, к счастью, сила инерции, заставившая его упасть ничком, бросила его врага на землю довольно далеко от него. И не успел бык подняться, как молодой охотник вскочил на ноги.

Но куда бежать? Деревья были слишком далеко – ему ни за что не добежать до них! Не успеет он пробежать и половину прогалины, как свирепый зверь догонит его и пронзит своими ужасными рогами... Куда деться? Куда?..

В смятении и нерешительности он повернулся и кинулся обратно к большому валуну.

На этот раз он быстрее взбежал по его склону и ловчее поднялся на площадку, но у него не было надежды на спасение. Он действовал безотчетно, в порыве смертельного ужаса.

Огромное животное мгновенно тоже взбежало по склону и вспрыгнуло на площадку с легкостью серны или дикой козы. С пеной у рта и горящими глазами бык бросился вперед.

Каспар почувствовал, что пришла его последняя минута. Он пробежал гранитную площадку и стоял на самом ее краю. Вернуться назад и спуститься по склону было невозможно: мстительный враг преграждал путь. Оставалось либо спрыгнуть с валуна, либо быть сброшенным вниз рогами свирепого быка. Высота была головокружительная – больше двадцати футов! – но другого выхода не было. И Каспар бросился в пустоту...

Он упал на ноги, но страшный толчок ошеломил его, и он свалился. В следующий миг небо над ним потемнело – это бросился вслед за ним огромный бык, – и тотчас же он услышал, как копыта яка тяжело стукнулись о камни.

Охотник с трудом поднялся на ноги и тут же снова упал. Одна нога отказывалась служить. Он понял, что случилось что-то неладное, – вероятно, у него сломана нога.

Но даже эта страшная мысль не сломила духа отважного юноши. Он увидел, что бык тоже очнулся и снова приближается к нему. Тогда Каспар подполз к валуну, волоча за собой больную ногу.

Вы подумаете, что надежды для Каспара больше нет и разъяренный бык, ринувшись, наверняка затопчет его насмерть. Так и случилось бы, если бы у Каспара не хватило духа на новое усилие.

Повернувшись к валуну, он увидел в нескольких шагах от себя расселину – и у него вспыхнула надежда.

Как мы уже говорили, она была шириной около фута, но кверху постепенно суживалась, так что глыбы соприкасались верхушками.

Каспар тотчас же сообразил, что ему делать. Если ему удастся добраться до трещины и вовремя в нее заползти, он будет спасен. Трещина достаточно широка, чтобы он мог туда залезть, но окажется слишком тесной для его врага.

Он быстро пополз на четвереньках, подгоняемый отчаянием. Очутившись возле трещины, он ухватился за выступ камня и забрался внутрь. Еще секунда – и было бы поздно.

Он услышал, как бык ударился рогами о края трещины; вслед за ударом раздалось свирепое хрюканье.

У охотника вырвался крик радости: он понял, что спасен.

Каспар глубоко вздохнул, переводя дух. От пережитого ужаса, от стремительного бега, от прыжков по скалам и от боли у него захватило дыхание. Еще минута – и он потерял бы сознание.

Встретив неожиданное препятствие, бык, казалось, еще больше рассвирепел. Он бросался из стороны в сторону, издавая гневное ворчание, и по временам ударял рогами о скалы, словно надеясь разбить их и добраться до своей жертвы. Один раз он даже просунул голову в трещину, и покрытая пеной морда чуть не коснулась Каспара. К счастью, широкая, мохнатая грудь быка не могла просунуться дальше, и ему с трудом удалось высвободить рога из расселины.

Каспар воспользовался этим и, схватив первый попавшийся камень, начал так яростно колотить быка по морде, что животное быстро отскочило от валуна. И хотя оно продолжало метаться у входа в расселину, но уже не решалось повторить нападение.

Почувствовав себя в безопасности, Каспар с беспокойством подумал, что у него сломана нога. Неизвестно, сколько времени ему придется просидеть здесь взаперти, – он знал, что мстительный як ни за что не уйдет, пока перед ним будет находиться его враг. Эти животные готовы разорвать на клочки разозлившее их существо, но, как только потеряют его из виду, словно забывают о нем.

Бык вовсе не собирался уходить. Он расхаживал взад и вперед, свирепо хрюкая и время от времени ударяя рогами о край расселины, как будто все еще надеясь достать свою жертву.

Каспар теперь смотрел равнодушно на маневры врага. Его гораздо больше занимала нога, и он стал ее исследовать, как только ему удалось поудобнее устроиться.

Он осторожно ощупал ногу книзу от колена, так как знал, что бедро у него цело. Он опасался, что кость сломана у щиколотки. Нога распухла и посинела, но признаков перелома Каспар не обнаружил.

«В конце концов, – сказал он себе, – возможно что я только ее вывихнул. Если так, то еще не беда».

Он продолжал осмотр, пока наконец не пришел к заключению, что у него только вывих.

К нему опять вернулось хорошее настроение; правда, нога сильно болела, но Каспар умел стоически переносить боль.

Он начал размышлять о своем положении. Как избавиться от этой свирепой осады? Услышат ли Карл и Оссару, если он закричит? Едва ли. Он почти в миле от них, их отделяют от него леса и холмы. К тому же они, вероятно, рубят деревья и ни за что не услышат его призыва. Но ведь они не все время будут работать, а он будет кричать без передышки. Он уже заметил, что в долине, со всех сторон замкнутой утесами, звуки разносятся на большое расстояние, повторенные эхом. Без сомнения, Карл и Оссару в конце концов его услышат, особенно если он пронзительно свистнет; ведь Каспар умел свистеть очень громко и часто вызывал эхо в Баварских горах.

Он готов был вызвать эхо и в Гималаях и уже поднес пальцы к губам, когда ему пришло в голову, что этого не следует делать.

– Нет, – сказал он после краткого размышления, – я не стану их вызывать. Я знаю, что мой свисток призовет Карла. Брат прибежит на мой сигнал. Я не смогу его остановить, и он побежит прямо к этим скалам и попадет на рога к быку! Нет, я не имею права рисковать жизнью Карла. Не буду свистеть!

И он отнял пальцы от губ.

– Если бы только у меня было ружье, – сказал он после паузы – если бы только у меня было мое ружье, я бы живо расправился с тобой, гадкая скотина! Благодари свою судьбу, что я его бросил!

Ружье выпало из рук Каспара в момент, когда он повалился ничком, спрыгнув с валуна в первый раз. Без сомнения, оно лежит там, где упало, но он не знал, в какую сторону оно отлетело.