Лизбет хотела было возразить, что вряд ли любовный напиток способен помочь в ее положении, однако, поразмыслив, решила оставить флакон у себя. Оставила — и забыла о нем.

Направляясь домой, где ее ждал Франц, Лизбет машинально засунула флакончик за корсаж, скорее, из опасений, что без присмотра с ним может что-то случиться. Дворец ведь — большой проходной двор.

Итак, вопросы герцога об этом флакончике становились все настойчивее. Лизбет, не упоминая, естественно, сэра Уильяма Бэтхерста, так как тогда Франц мог сразу догадаться, что его тайна раскрыта, рассказала, что сей стеклянный сосуд содержит эликсир, который имеет магическое свойство и может заставить любить тех, кто не любит. С его помощью мимолетное увлечение перейдет в вечную любовь.

Герцог очень потешался над суеверием и доверчивостью девушки, которая, кажется, и впрямь верила в способности этого амулета. Выхватив флакончик у нее из рук, открыл и поднес к губам.

Прежде чем она успела что-нибудь сообразить, Франц проглотил половину содержимого и весело сказал:

— Несколько горьковато… но пить можно! Ну, моя дорогая Лизбет, теперь ты спокойна, надо думать? Благодаря магу, который дал тебе это причастие вечной любви, мы никогда не расстанемся и будем любить друг друга всегда… Теперь ты мне веришь, после того как я выпил чудодейственный эликсир? Только что же, я один буду вечно любить? Смотри-ка, тут еще половина флакона, как раз для тебя. Представляешь, что произойдет, если только один я буду страдать постоянством?

Не переставая смеяться, Франц притянул девушку к себе, поднес к ее губам горлышко флакона и заставил выпить остатки приворотного зелья. Затем, отбросив пустой флакон, наполовину шутя, наполовину серьезно, проговорил:

— Теперь, моя Лизбет, мы объединены навечно, не так ли? В наших сердцах пылает один и тот же пожар любви, который никто не в силах потушить!

Происшедшее совсем изменило мысли и чувства Лизбет. Она забылд об эрцгерцоге и вновь обрела Франца, ее Франца.

Так как за любовной размолвкой обычно следует примирение, они решили не изменять этому правилу и помчались в трактир «Роза». День был на исходе. Предупредительный теолог оставил дверь открытой, и в их комнате, где столько раз соединяли они сердца и тела, оба совершенно забыли обо всем. Он — о предложении жениться, сделанном матерью Лизбет, и своем замешательстве, так как не мог сознаться в причинах, мешающих ему сделать это; она — что Франц, вместо скромного служащего, которого она полюбила, оказался внуком императора, одним из возможных наследников австрийского престола.

Влюбленные отдались двойному опьянению чувств, оставив на потом размышления, заботы, страхи. Расставаясь, условились встретиться среди недели. Прием в честь маршала Мезона требовал присутствия герцога. После страстного поцелуя на прощанье герцог Рейхштадтский сказал Лизбет:

— Думаю, у нас не было никакой необходимости в эликсире. Но черт меня побери, если я не прав, — у этого зелья есть определенно прекрасное качество, ведь это оно помешало нам сегодня рассориться и способствовало такому чудесному примирению.

Сходи к этому знахарю, Лизбет, и передай, что его напиток дал нам не любовь, так как ничего — ведь правда же — не могло разрушить ее. Он дал то, что поддерживает и возбуждает любовь: уверенность в себе и надежду на совместное и счастливое будущее.

Графиня Наполеон Камерата, используя все возможности проникнуть к герцогу Рейхштадтскому, решилась на смелое предприятие.

Она приметила молодого человека, Альберта Вейса, который часто приходил в трактир «Роза», поскольку ухаживал за дочерью трактирщика. Остановив его однажды, графиня спросила, правда ли, что он вхож в замок Шенбрунн.

Альберт Вейс ответил, что он столяр и сейчас занят на работах внутри замка, таким образом, может входить туда в любое время. И добавил, что работа у него временная. Он надеется жениться на дочери трактирщика Мюллера, красавице Эльзе. Тогда бросит столярничать и станет управлять трактиром. Но, к несчастью, есть одно условие, от которого зависит его будущее. Чтобы получить руку девушки, нужно стать привратником, то есть потеснить своих соперников Фридриха Блюма и Карла Линдера, так как они тоже добиваются у суперинтенданта этого места и ухаживают за Эльзой.

Графиня пообещала Альберту Вейсу помочь в получении желаемой должности, если он согласится содействовать ее планам. Она попросила его облегчить ей проникновение в замок, чтобы ее никто не увидел, и добавила, что он не только получит плату, но определенно добьется назначения, к которому стремится.

Счастливый, что сможет переиграть своих соперников и получить должность, позволяющую ему стать супругом Эльзы, Альберт Вейс ни в чем не видел препятствий и был уверен, что ему не составит труда удовлетворить просьбу графини. У него как раз сегодня работы в парке — на одной из аллей, выходящих к воротам. Он назначил графине встречу слева от привратницкой, возле дверцы в стене, говоря, что она будет открыта. Ей останется только идти прямо, пока не встретит его. Он-то и проведет ее в замок.

Графиня поблагодарила молодого столяра и заверила, что будет точна. Вечером, в условленное время, она оказалась около маленькой дверцы, которая действительно была открыта, прошла в указанном направлении и увидела Альберта, работающего или делающего вид, что прибивает какие-то доски.

Графиня набросила широкую накидку и осталась без головного убора. Столяр вздрогнул, увидев ее и не сразу признав. Она сняла парик, который обычно носила, открыв довольно коротко подстриженные волосы. Мужская прическа подчеркивала энергичный профиль и сильные и решительные черты лица.

Под накидкой графиня, казалось, прятала какой-то предмет. Вместе с Вейсом они отправились к апартаментам герцога Рейхштадтского. Недалеко от них она попрощалась с проводником, попросив его оставить приоткрытой дверь, через которую только что вошла.

Альберт Вейс, нисколько не обеспокоенный тем, что собирается делать эта искательница приключений во дворце, думал лишь как напомнить графине о ее обещании. Вдруг она сама, подтверждая, что ничего не забыла, сказала ему:

— Молчите и помогите мне! Обещаю, вы получите место привратника.

Это заверение поддержало соискателя руки прекрасной Эльзы, однако теперь он задался мыслью: что случится, если во дворце обнаружат эту женщину со стрижеными волосами? Вдруг суперинтендант начнет расследование, чтобы узнать, как она могла попасть во дворец? И что тогда станется с ним?

Оставшись одна, графиня сбросила накидку. Оказалось, что она была одета как Наполеон I: зеленый сюртук, белый жилет, белые штаны и чулки, открытые туфли. Под мышкой спрятана традиционная треуголка, которую она водрузила на голову. Графиня смело подошла к двери, за которой находился ничего не подозревавший герцог.

Она дважды легонько стукнула, оглядевшись предварительно, нет ли поблизости кого из слуг, и вошла в комнату, где, удобно расположившись в кресле, сын Наполеона читал книгу.

Графиня, прикрыв за собой дверь, остановилась неподалеку от знаменитого кузена и стала ждать.

Герцог вдруг поднял голову и увидел ее. Он растерянно дернулся и поднес руку ко лбу. Перед ним явилось видение его отца, портрет, который он столько раз разглядывал с любовью и нежностью. Он отшатнулся, решив, что сходит с ума, затем поинтересовался:

— Кто вы и по какому праву на вас этот костюм?

Разум подсказывал ему, что перед ним переодетый человек. Он знал, что призраки бывают только в легендах, и никогда не верил в привидения. Герцог собрался позвонить, убежденный, что его кто-то так зло разыгрывает, но графиня остановила его:

— Погодите, принц! Я ваша кузина — графиня Наполеон Камерата. Я надела этот костюм, который должен воскресить в вас приятные воспоминания. Хотя вы и были совсем малы, но, конечно же, не забыли того, кто его носил. Позвольте объяснить вам все.

— К чему, мадам, этот дешевый фарс? — спросил герцог. — Если вы не дадите мне удовлетворительного объяснения, предупреждаю, я позову охрану и воздам по справедливости за подобный маскарад.