– В таком случае я не понимаю, на что ты надеялся и чего ждал от меня. Что я заставлю Данвити повиноваться, имея в своем распоряжении всего полдюжины человек? Ты ведь даже не объяснил, как именно я должен действовать. Старый Джардин посоветовал мне не брать с собой его людей, если я не хочу неприятностей. Никого, кроме Уилла.

–– Может, тебе стоило пропустить его слова мимо ушей и действовать по собственному усмотрению?

– Но ведь он наш союзник, Алекс. Кроме того, он хорошо знает долину. Старый Джардин сказал также, что Данвити не потерпит так много посторонних в стенах своего замка. Оставшись же за его пределами, вооруженный отряд ничем не смог бы мне помочь. Я счел, что предупреждение старого Джардина не лишено здравого смысла, и поэтому взял с собой только своих людей. По крайней мере его милость меня выслушал.

– Ну конечно, а потом сразу же забыл все, что ты ему сказал, – фыркнул Алекс.

– Тебе прекрасно известно, что он считает Максвеллов недостойными людьми, которые в прошлом дважды переходили на сторону англичан. Поэтому он и не желает тебе повиноваться.

– Говорят, Данвити миролюбивый человек, – произнес Алекс таким тоном, словно пытался объяснить ребенку простую истину. – От тебя требовалось лишь объяснить ему, что на моей стороне закон и король. Именно это и дает мне право требовать от него повиновения.

– Ты только что сказал, что уже объяснил все это в своем письме.

– Возможно, Данвити не умеет читать.

Вспомнив, какое впечатление произвел на него Данвити, Роберт улыбнулся.

– Я сказал что-то смешное? – сдвинув брови, спросил Алекс.

– Данвити образованный человек, – ответил Роб. – Он знает себе цену и имеет определенный вес в обществе. Даже старый Джардин его уважает. Более того, его влияние распространяется и за пределы Аннандейла. Вот что я скажу тебе, братец: если ты начнешь ему угрожать, на его защиту встанут остальные бароны Дамфрисшира. Не забывай, что Дугласы являются родственниками его жены.

– Ты осмеливаешься учить меня, мальчишка? Тебе следовало бы лучше исполнять мои приказы. Вместо этого ты возвращаешься несолоно хлебавши и лепечешь какие-то глупые объяснения.

– Господи, Алекс, – вспылил Роб. – Мне уже давно не двенадцать лет. Я больше не завишу от тебя и не обязан подчиняться твоей воле. Ты мой брат и человек, которому я обещал выполнять свой долг перед семьей. Но я не твой лакей. Я не обязан стоять здесь перед тобой и выслушивать…

– Ах да, я совсем забыл, – язвительно протянул Алекс. – Ты же теперь крупный землевладелец, хозяин Трейлингхейла. Расположившись на берегах реки Нит, ты теперь считаешь, что такие понятия, как преданность клану, Нитсдейлу, Дамфрису и мне, ничего для тебя не значат.

– Если ты действительно так думаешь, то нам не о чем больше говорить, – рявкнул Роб.

– Ну конечно, снова вышел из себя. Как и всегда. Твой гнев вырывается наружу, едва только тебя призывают ответить за свои действия или бездействие…

– Хватит, – оборвал брата Роберт.

– Как скажешь. Хотя я всем сердцем надеялся, что ты научишься использовать свое упрямство на общее благо и докажешь, что можешь быть полезен нашему могущественному клану. Но ты так и остался вспыльчивым и нетерпеливым мальчишкой… Черт возьми, Роберт, я не сомневаюсь, что ты разозлил Данвити не меньше, чем теперь меня. Будь ты немного помладше…

– Да, ты хорошенько поколотил бы меня. Только знаешь, скоро ты окажешься в тупике и начнешь делать то, что теперь кажется тебе глупым, – произнес Роб. – Если тебе вновь понадобится человек для разговора с Данвити, ты, без сомнения, найдешь более компетентного гонца.

– Черт бы тебя побрал, Роб. Я надеялся… – Алекс вздохнул. – Господь свидетель, я надеялся, что ты вырос и поумнел. Мне стоило предусмотреть, что ты ничуть не изменился.

– Прощай, Алекс, – произнес Роб. – Я не намерен далее злоупотреблять твоим гостеприимством.

– О да, давай беги к себе в Трейлингхейл, – процедил сквозь зубы Алекс, каждое слово которого, казалось, сочилось ядом. – Ты всегда убегал от трудностей. Я слышал, твои люди очень высокого мнения о тебе. Так вот что я тебе скажу: молись, чтобы они не разочаровались в тебе так же, как я.

Роб развернулся и пошел прочь. Его глаза горели таким гневом, что слуги, попадавшиеся на пути, в страхе разбегались в стороны.

– Сэр! Господин Роб! Эй, погодите немного, сэр!

Звонкий голос прервал разбегающиеся в стороны мысли Роба, и он обернулся с намерением объяснить наглецу, осмелившемуся окликнуть его столь непочтительно, все, что думает о нем и его поведении.

Темноволосому голубоглазому мальчишке было на вид всего девять или десять лет. Он не моргнув глазом выдержал гневный взгляд Роберта.

– Какого дьявола ты орешь на весь замок? – сурово спросил Максвелл.

Храбро вздернув остренький подбородок, мальчишка ответил:

– Сама сказала, чтобы я кричал как можно громче, если хочу вас остановить. Вот почему.

– Она так сказала?

– Да, сэр. А еще что лицо у вас красное, точно сырая говядина. Она хорошо вас знает и велела не обращать на ваш гнев внимания.

– Следи-ка за тем, что говоришь. Это все, что она велела мне передать?

– Да! Хотя… признаться, про говядину она не поручала мне говорить. Но она велела остановить вас во что бы то ни стало и не отпускать до тех пор, пока она с вами не поговорит.

Роб посмотрел на помост в центре зала и увидел невестку, леди Кассандру Максвелл, близоруко щурившую глаза. Очевидно, поняв, что Роб ее заметил, Кассандра несмело улыбнулась. В этот момент дверь за ее спиной отворилась и взору Роберта предстала его бабка, леди Келсо.

Пожилая дама властно взмахнула рукой.

– Я ее вижу, – обратился Роберт к мальчику. – А ты можешь идти. И спасибо тебе.

– Не за что, сэр. Вы ведь не хотите разозлить ее. Да и никто не захотел бы, – многозначительно заметил мальчишка, очевидно, не понаслышке знавший о тяжелом нраве престарелой леди. – Но она отличная старушенция.

– Старушенция?

– Да, так иногда па называл мою ба. Говорил, это он любя. Но Сама ужасно мне нравится.

Смягчившись при виде искреннего взгляда мальчика, Роб наклонился и уверенно произнес:

– Мне тоже. Только смотри, чтобы я больше не слышал, как ты называешь ее старушенцией, иначе разозлюсь так, что тебе придется обратить на меня внимание.

– Нет-нет, я больше не буду, сэр. Только вам лучше пойти к ней. Уж больно недовольно она на вас смотрит.

– Ты прав, – согласился Роберт, вложив в проворно протянутую руку мальчишки монету, а потом, мимоходом кивнув невестке, направился к помосту, на котором стояла бабка.

Ее милость была облачена в шелковое платье цвета лаванды и сюркот из алой узорчатой парчи. Легкая вуаль всколыхнулась на седых волосах, когда она величественно направилась назад в комнату, из которой только что пришла.

Последовав за ней, Роберт заметил своего пятилетнего племянника Соуни Максвелла, играющего на полу возле окна. Увидев Роберта, малыш вскочил на ноги и с радостным криком бросился ему навстречу.

Подхватив племянника под мышки, Роберт подкинул его в воздух, а затем снова поймал. Мальчишка завизжал от восторга.

Заслышав крик, пушистая белая кошка, дремавшая в кресле у окна, тотчас же вскочила и, прищурив зеленые глаза, покосилась на ребенка. В следующее мгновение она проворно спряталась под кресло.

– Тише, Соуни, – произнес Роб, поднимая племянника над головой. – Ты напугал бабушкину кошку.

– Нет, Читти не испугалась, – широко улыбнувшись Роберту, ответил мальчик. – Она прячется, потому что не хочет больше нянчиться со своими котятами. Так сказала бабушка. Подкинь меня еще!

Роберт повиновался, с легкостью поймав лучащегося радостью мальчика.

– Прошу тебя, не подбрасывай его так высоко, Роберт, – раздался голос Кассандры. – Только представь, что будет, если ты его уронишь.

– Дядя Роб не уронит меня, мама, – не скрывая разочарования, протянул Соуни, когда Роберт поставил его на пол. – Он такой сильный.