Дьяк медитировал долго. Его телохранители стояли по периметру крыши, зорко вглядываясь в темноту на случай, если где-нибудь засел стрелок с арбалетом. Время от времени кто-нибудь из них проходил мимо герцога и по его лицу пытался понять, не собирается ли он выйти из транса.

Дьяк пробирался сквозь безвоздушное пространство, которое начинался там, где кончался окружающий Землю воздух. Здесь было темно, холодно и опасно. Внутренним взглядом герцог различал смертоносные волны, способные разрушить плоть, идущие из глубин космоса и постепенно рассеивающиеся в атмосфере.

Комета виднелась вдали белой точкой, тянущей за собой хвост с небольшим ответвлением. Дьяк мысленно потянулся к ней, преодолевая пространство. Через некоторое время навстречу герцогу начали попадаться глыбы грязно-серого льда, окруженные вихрями мелкой замороженной пыли. Комета становилась все больше, она выросла до нескольких сотен миль, так что хвост терялся из виду. Она пронеслась мимо Дьяка быстрее молнии, и ему пришлось мысленно догонять ее. Зацепившись за нее, он принялся ощупывать тонны спрессованного льда. Нужно было охватить сознанием всю комету, чтобы понять, что с ней не так. Дьяк приготовился к долгому путешествию сквозь тьму и холод.

Темная, как глаза единорога, ночь простерлась над миром. Тяжелые, наполненные дождем тучи неслись по небу, заволакивая звезды и задевая рваными краями рога бледно-желтого месяца. Время от времени при всполохах сверкавшей на краю неба молнии белела пустынная, змеившаяся вдаль дорога, а затем все опять погружалось во мрак, очертания деревьев терялись, сливаясь в единую, непроницаемую стену тьмы, которая возвышалась по обе стороны тракта, образуя некое подобие аллеи.

Всадники в молчании проехали через деревню Приречную, потом обогнули небольшую дубовую рощу. Ветер развевал их волосы, казавшиеся белесой паутиной, и полы плащей.

Гроза между тем усиливалась, молнии били в горизонт одна за другой, подобные копьям богов, а ветер, предвестник урагана, трепал гривы и хвосты коней.

Кавалькада пошла крупной рысью, и вскоре пошел сильный дождь. Всадники плотнее закутались в плащи. С неба падали потоки воды, резкие порывы ветра бросали их во все стороны, выбоины на дороге быстро превращались в лужи.

До цели путешествия оставалось еще три мили, которые всадники проехали под проливным холодным дождем.

Когда кавалькада, оставив позади себя Дубранку, подъезжала к мосту через Намедь, какой-то человек, укрывавшийся от дождя под деревом, с которым он сливался в темноте, молча вышел на середину дороги. Он оказался высок ростом, но был худ и слегка клонился вперед, словно преодолевая порывы ветра.

Дарон кивнул ему, и человек, не оборачиваясь, зашагал через поля, а кавалькада, съехав с дороги, последовала за ним. Шагов через пятьдесят всадники встретили ручей и перешли его вброд. При блеске молнии они на миг увидели деревню Медвянь, разоренную и опустевшую. Силуэты покосившихся домов и сломанных плетней казались особенно унылыми и зловещими в голубоватом свете молний. Было заметно, что некоторые строения погубил пожар, ибо от них остались одни лишь остовы.

Невин откинул плащ: он с наслаждением подставлял под ливень лоб и тело. Вода струилась с черных доспехов, которые матово блестели при вспышках молний, искрясь подобно рыбьей чешуе. Быстро вымокшие белые волосы прилипли ко лбу и высокому защитному воротнику.

Снова блеснула молния; человек поднял руку, и в голубоватом свете прочертившего небо до самой земли зигзага всадники разглядели вход в поросшее соснами и вереском ущелье. Здесь начиналась дорога на Бальгон, та самая, по которой некогда пришли в Город Мертвых рыцари Малдонии под предводительством Железного Герцога. Проводник кивнул, давая понять, что путь свободен, и кавалькада двинулась между нависающими с обеих сторон тропы скалами.

Вампиры ехали, храня молчание, они казались погруженными в собственные мысли. Высокие стены ущелья скрадывали ветер, и холодные дождевые струи падали с неба почти отвесно, превращая пространство впереди в беспросветную шумящую пелену. Это, однако, не мешало всадникам передвигаться, не сбавляя скорости. Никто из них не смотрел на дорогу, но при этом безошибочно выбирал верный путь. Вымокшие и блестящие лошади бодро переступали стройными сильными ногами, обходя крупные валуны, рытвины и выбоины. Выращенные в Кар-Дагельме, они не боялись вампиров и обладали определенным чутьем, позволяющим лучше ориентироваться в темноте и в непогоду. Лишь эльфийские скакуны да, возможно, кони оборотней из Черного леса могли состязаться с ними в быстроте. Однако сейчас они неторопливо рысили по дну ущелья, опустив головы, едва не касаясь длинными гривами каменистой почвы.

Через некоторое время впереди показался крошечный огонек, едва различимый через водную завесу. Кавалькада остановилась, и молчаливый проводник приблизился к Невину и Дарону, ехавшим первыми.

– Это аванпост, – сказал он, не снимая капюшона. – Там двое стражников.

– Рабы? – спросил Невин.

Проводник покачал головой:

– Вампиры. С тех пор как клан Валерио обосновался в Бальгоне, там нет людей. Мстислав не доверяет им.

– Мы должны двигаться сейчас? – спросил Невин.

– Да, но не здесь. Я нашел путь, который не просматривается ни с одной из сторожевых башен.

– Как тебе это удалось?

– В последние месяцы случилось много обвалов. Рисунок гор изменился, и теперь можно пройти с севера на восток под прикрытием Хребта Мертвецов, а затем вдоль подножия Пика Судеб.

– Ты уверен, что мы сумеем пробраться в Бальгон незамеченными? – спросил Невин. – Мне бы хотелось сделать Мстиславу сюрприз.

– Господин может быть уверен в моих словах, – ответил проводник, поклонившись.

– Хорошо. Ты – верный слуга Великого и будешь вознагражден по заслугам. А теперь веди нас.

Кавалькада свернула на север и вскоре скрылась за поднимающимся высоко в небо скалистым кряжем, на пиках которого лежали казавшиеся в темноте серыми снежные шапки.

Через три дня всадники остановили коней и отвели их в просторную пещеру, где привязали к заранее вбитым в пол колышкам.

Сняв плащи и аккуратно сложив их в углу, вампиры проверили оружие и вышли. Перед ними, на дне котлована, высились стены Бальгона, мрачные и спокойные в своем древнем величии. На крепостных башнях тесно горели оранжевые огоньки, некоторые окна в домах были освещены.

– Вот он, замок Брандеген, – произнес Невин, указывая рукой в темноту туда, где четко вырисовывались здания с острыми крышами, тонкими шпилями и хорошо укрепленным донжоном. – Здесь мы будем вершить суд или погибнем.

– Во славу Молоха и Бальгона! – негромко воскликнули остальные вампиры, вскидывая оружие.

– Вперед! – скомандовал Невин и дал знак проводнику.

Носферату бесшумными тенями заскользили вниз по склону, легко перескакивая с камня на камень, преодолевая пропасти и ущелья. Когда через некоторое время они оказались у подножия крепостных стен, проводник указал на возвышавшуюся над головами башню и прошептал:

– Здесь мы сможем подняться незамеченными. Уберем охрану и спустимся во двор по винтовой лестнице.

– Вижу, ты не зря столько времени провел в Кадрадских горах, – заметил Невин.

Вампиры убрали оружие и начали подниматься по отвесной стене, цепляясь за едва различимые выступы. Они двигались легко и быстро, издали похожие на пауков. В считаные секунды они вскарабкались на вершину сторожевой башни. Здесь, на площадке, сидели два стражника. Они были вампирами. Невин невольно поморщился от мысли, что придется убивать себе подобных. Но эти двое были предателями и не заслужили иной участи. Он сделал знак своим товарищам, и те выскочили на площадку с оружием наголо. Стражники среагировали мгновенно: через секунду они оказались на ногах, с мечами в руках. Было важно не дать им объявить тревогу. Невин бросился к большому колоколу, установленному в стороне. Обрубив канат, удерживавший его на раме, он подхватил его и осторожно опустил на пол. Тем временем, после короткой схватки, его соратники расправились с численно уступающим противником. Когда Невин подошел к ним, тела поверженных стражников быстро разлагались, распространяя удушливый запах гниения.