– Поверьте, я делаю все, что могу. В конце концов, моя должность обязывает меня к этому.

– Я рад, что ты помнишь об этом, Хранитель.

Астерий склонил голову, и Невин вернулся к Мелиссе и Мейстеру.

– Что-нибудь случилось? – спросила женщина.

Она знала о пропаже Книги и поняла, о чем муж разговаривал с Хранителем.

– К сожалению, нет.

– Отсутствие новостей порой тоже хорошие новости, – заметил Мейстер.

– Возможно, иногда, – согласился Невин.

– Но не в этот раз? – спросил карлик. – Если происходит что-нибудь тревожное, умоляю рассказать мне, возможно, я еще успею спасти свою драгоценную шкуру.

– Не беспокойся. Тебя это не коснется.

– Что ж, тем лучше. Вашему Величеству всегда удается меня успокоить.

– Я рад.

В этот момент процессия въехала в Бальгон, и вампиры разделились. Одни направились по домам, другие – в крытые галереи, третьи, и в том числе Невин с Мелиссой, – в замок Брандеген. Близился рассвет, и носферату пора было искать себе укрытие. Некоторые ложились спать, другие собирались для пиров. Но улицы быстро пустели – никто не хотел быть застигнутым солнечными лучами.

На стенах города появились патрули рабов, которым предстояло нести дневной дозор и следить за тем, чтобы сон их хозяев не потревожили.

С вечера разыгралась настоящая метель. Снег облеплял стекла и стены, сыпался с покатых железных крыш подобно муке, роился вокруг освещенных окон домов.

Дьяк, закутавшийся в теплый меховой плащ с высоким медвежьим воротником, шел, слегка нагнувшись вперед, чтобы противостоять резким порывам холодного ветра, обрушивавшего на Ялгаад все новые и новые волны бурана. Позади него едва перебирали ногами четыре темные фигуры – телохранители.

Процессия направлялась в дальний конец третьего городского яруса, где у портовых доков должна была состояться долгожданная встреча, которую обещал устроить Курад, за что и получил от Дьяка в «Веселом драконе» деньги. Железному Герцогу так и не удалось воспользоваться охотничьим соколом: хитрец если с кем-то и встречался, то не на улице, а в помещении, куда птица проникнуть, естественно, не могла, так что пришлось ждать назначенного часа, чтобы узнать, как выглядит тот, с кем обещал свести Дьяка Курад.

Вокруг было темно, дома стояли мрачные, с плотно закрытыми ставнями, никто не появлялся ни на улицах, ни на площадях столицы, только во дворце короля Мирона желтыми овалами горели восемь окон. Все мешалось в бело-черной крутящейся мгле и казалось призрачным, особенно устремленные в небо шпили и башни Ялгаада, то появляющиеся, то исчезающие в водоворотах метели.

Дьяк свернул на аллею, где недавно расправился с несколькими подосланными к нему убийцами, а затем прошел по узкому грязному переулку, в котором пахло нечистотами и псиной. Телохранители следовали за ним, едва различимые сквозь метель и похожие на призраков.

Вскоре ветер подул еще сильнее, его ледяные порывы пронизывали насквозь – это означало, что набережная теперь недалеко. Дьяк уже мог различить черный занавес неба, спускавшийся до самого горизонта и сливавшийся с разбушевавшейся рекой. Через некоторое время показались высокие мачты и темные силуэты кораблей. Дьяк свернул в переулок, спасаясь от ветра, затем пересек небольшую площадь и остановился перед двухэтажным зданием с освещенными окнами, из которого доносились возбужденные хриплые голоса и время от времени слышался грубый смех.

– Ждите меня в первом зале, – велел Дьяк телохранителям, когда они догнали его. – Согрейтесь, закажите выпить, но не перебирайте. Вы можете мне понадобиться.

– Да, господин, мы не подведем вас, – ответил тот, кто был за старшего. У него был высокий лоб, глубоко посаженные серые глаза и тяжелый волевой подбородок. Звали его Северин, и он служил в чине капитана.

Дьяк толкнул рукой дверь и сразу ощутил волну горячего воздуха, вырвавшегося на улицу. Внутри сидело несколько матросов, одетых в короткие теплые бушлаты; они пили грог из оловянных кубков и громко разговаривали. У них на коленях устроились девицы в красных и пестрых юбках, преувеличенно весело смеявшиеся охрипшими низкими голосами, выслушивая остроты своих кавалеров.

Дьяк выбрал свободный столик и сел, уперев руки в колени. Хозяин, тощий лысеющий брюнет с бегающими глазами, выскользнул из-за стойки, приблизился и, почтительно склонившись, осведомился:

– Что желает господин? – Его лицо выражало одновременно радость оттого, что удалось заполучить богатого на вид клиента, и удивление по поводу его присутствия в столь низкопробном заведении.

– Ужин и грог моим друзьям, – ответил Дьяк, указывая глазами на телохранителей. – И скажи, не приходил ли Курад? Я должен с ним здесь встретиться с минуты на минуты.

– Этого имени я не слышал, но полагаю, что знаю, о ком вы говорите, – кивнул хозяин. – Человек, которого вы ищете, просил передать, что будет ждать вас в седьмой комнате, что на втором этаже. И он велел сказать, чтобы вы приходили один.

– Хорошо, – сказал Дьяк, выкладывая на стол серебряную луну. – Выполняй заказ.

Хозяин поклонился, подобрал монетку и поспешно ушел на кухню. Вскоре служка принес выпивку и доверительно сообщил, что скоро начнется «представление», так что господам имеет смысл задержаться. Не дождавшись ответа, он ушел, смущенно прижимая поднос к животу.

Через некоторое время Дьяк с легким стуком поставил на стол опустевший кубок и, приказав телохранителям оставаться в зале, направился к лестнице. Преодолев десяток скрипучих ступеней, прогибавшихся под его тяжестью, он двинулся вдоль темного коридора, вглядываясь в полустершиеся цифры, мелом выведенные на дверях.

Остановившись перед седьмым номером, Дьяк огляделся и постучал. Какое-то время ничего не происходило, а затем послышался легкий шорох и звук приближающихся шагов. Дверь приоткрылась, и Дьяк разглядел едва освещенное лицо Курада, напряженно уставившегося в полумрак. В комнате, судя по всему, горело несколько свечей, на стенах дрожали резкие тени. Курад узнал Дьяка и посторонился, приглашая его войти.

В дальнем углу номера, расположившись в глубоком кресле, сидел человек. На его лицо падала тень, и все равно оно казалось неестественно бледным. Длинные черные волосы были убраны назад, а подбородок подпирал высокий жесткий воротник. Черную куртку и такого же цвета штаны украшала причудливая серебряная шнуровка, а темно-сиреневая рубашка казалась в темноте пятном сумрака.

– Доброй ночи, – сказал он, обращаясь к Дьяку. – Рад, что вы пришли. Наш общий друг, – незнакомец указал на Курада, – сказал, что вы хотите получить одну… вещь. Но сначала позвольте представиться. – С этими словами он встал и поклонился, при этом оказавшись на свету: – Мстислав арра Валерио.

– Хорг Ариган Дьяк…

– Герцог Ноксбургский, полководец Малдонии, – с улыбкой перебил вампир Дьяка. – В отличие от моих соплеменников, изгнавших род Валерио из Бальгона, и жителей этой страны, я видел вас раньше, в другом месте и при иных обстоятельствах.

Дьяк нахмурился – он понял, что носферату имеет в виду войну в Межморье, где клан, к которому он принадлежал, сражался на стороне Алкузула против воинства людей, эльфов и гномов. Среди них был и Дьяк, старший сын короля Нумидана.

Он мельком взглянул на Курада, с интересом прислушивавшегося к разговору. Мстислав заметил это и, усмехнувшись, приложил палец к губам.

– Только между нами, друг мой, – сказал он. – Ну, а теперь перейдем к делу. Что конкретно вы хотите от меня?

– Книгу Молоха, – ответил Дьяк.

– Зачем она вам?

– Полагаю, там указано месторасположение Бальгона. Это поможет нам сокрушить Город Мертвых.

Мстислав сделал несколько шагов по комнате.

– Однако вы неожиданно откровенны. А почему вы решили, что я помогу вам? – спросил он через несколько секунд. – Предательство считается у нас самым страшным преступлением. Вампиры никогда не шли друг против друга.