Здесь он тут же столкнулся со стоявшими в растерянности преследователями. Прежде чем они успели понять, откуда он взялся, Невин молниеносными выпадами сразил двоих арбалетчиков и снес голову одному мечнику. Рыцари обернулись и бросились на него, подняв оружие. Тело вампира мигом покрыли несколько ран, один клинок оцарапал щеку.

Отражая и нанося удары, Невин высматривал Дьяка, но Железного Герцога нигде не было. Нападавшие падали один за другим, сраженные Семеракхом. Расправившись с ближайшими к нему воинами, Невин подпрыгнул и, взвившись к потолку, опустился за спинами врагов. Не оборачиваясь, он помчался по коридору в надежде отыскать своего заклятого врага.

Быстро оторвавшись от изнуренных битвой преследователей, он очутился в конце концов в Тронном Зале. Там были выбиты все витражи, а в дальнем конце на возвышении сидел тот, кого он искал: положив меч на колени, на троне Бальгона разместился Дьяк. Его причудливый шлем лежал на полу возле ног, а черные спутавшиеся волосы рассыпались по широким плечам.

Подняв меч, Невин решительно направился к нему, но первый же оконный просвет остановил его – полоса солнца лежала поперек Тронного Зала, став непреодолимой границей между невозмутимым спокойствием Дьяка и кипящей ненавистью Невина.

– Приветствую тебя, – заговорил Железный Герцог, подняв на князя равнодушные глаза, – твой город пал, а женщина, которую ты любил, мертва. Что тебе осталось? – Даже для героя он был на удивление спокоен. Оставшись лицом к лицу с вампиром, люди себя так не вели. Конечно, пока его защищала полоса света, он мог чувствовать себя в безопасности, но первая же туча уничтожит это препятствие на пути Невина, и тогда носферату ничто не остановит. Железный Герцог должен был понимать это.

– У меня еще есть долг служения Кровавому богу, – ответил Невин, размышляя над тем, как преодолеть преграду.

– Тебе тоже придется умереть, вампир, – проговорил Дьяк, вставая на ноги и направляясь к Невину. – Скоро здесь будут рыцари, и ты окажешься в ловушке. Ты сам загнал себя в нее, поддавшись гневу и жажде мести.

– Сразись со мной, трус! – выкрикнул Невин, поднимая Семеракх. – Подойди и прими бой!

Дьяк отрицательно покачал головой:

– Зачем мне это? Ты все равно погибнешь с минуты на минуту. Я уже слышу топот бегущих сюда воинов.

Невин выругался, но прислушался. Железный Герцог не врал – из коридора действительно доносились звуки стремительных шагов: малдонцы рыскали по замку в поисках правителя Города Мертвых.

– Мы еще встретимся! – пообещал Невин, отступая к выходу из Тронного Зала. – Обещаю тебе!

– Беги, беги! – отозвался Дьяк, мрачно усмехнувшись. – Не бойся, я не стану преследовать тебя.

Скрипнув зубами от бессильной ярости, Невин повернулся и выбежал в коридор. За гобеленом, изображавшим рыцарский турнир, имелся еще один потайной ход. Надавив на нужный камень, бывший правитель Бальгона открыл замаскированную дверь и вошел в узкий тоннель, по наклонной уходивший вниз, в подвалы замка Брандеген, и выводивший к подземной реке, по которой можно было выплыть из города.

Через полчаса Невин очутился на каменистом берегу. Отовсюду доносились звуки капающей воды, разносившиеся эхом по пещере. Во мраке плескались слепые рыбы и неведомые твари. Полая лодка была привязана к стальному кольцу. Невин оттолкнул ее от берега и при помощи двойного весла вывел на середину реки. Сильное течение подхватило его и понесло в темноту, сулящую свободу или смерть, ибо никто еще не ходил этим путем и не знал, какие опасности он в себе таит.

По вымощенной грубыми булыжниками мостовой неторопливо шел высокий белокурый человек, одетый в темную кожаную куртку, из-под которой торчал край зеленой рубахи и того же цвета штаны, заправленные в грубые солдатские сапоги на толстой, подкованной железом подошве. За голенище правого был заткнут кривой нож с серебряной, оплетенной буйволовой кожей рукоятью, длинной и очень удобной. О бедро бились деревянные ножны, легкие и украшенные резьбой. Вложенный в них короткий широкий меч, весьма популярный среди наемников севера, был выкован в Нордоре, о чем свидетельствовало крупное клеймо, поставленное на выполненной в виде бычьей головы гарде.

На вид человеку можно было дать лет двадцать с небольшим. Прямые светлые волосы падали на красивое мужественное лицо, с которого внимательно смотрели яркие голубые глаза.

Многие считали Ольгерда правой рукой Железного Герцога, но сам он имел на этот счет гораздо более скромное мнение и просто старался верно служить своему господину, которым искренне восхищался. Данное ему поручение он рассматривал как оказанную честь, несмотря на то что его выполнение не позволило ему принять участие в походе, предпринятом против Города Мертвых.

Ольгерд остановился перед одноэтажным зданием с пестревшей над крыльцом вывеской «У Барка». Именно об этой таверне говорил ему Герцог, снабжая необходимыми указаниями. Выдохнув, Ольгерд поднялся по узким подгнившим ступеням и, толкнув дверь, вошел.

Он очутился в обычной на вид городской забегаловке, разве что более грязной и шумной. Из-за промасленной занавески доносились приглушенные смех, ругань и звон посуды; тянуло жарким и тушеными овощами – судя по всему, там располагалась кухня.

Сама же таверна представляла собой большую прямоугольную комнату, наполненную винными парами и копотью чадивших на стенах светильников. На некоторых столах стояли подсвечники, накрытые зелеными и желтыми абажурами, во многих местах прожженными. На окнах висели плотные цветастые занавески, а от посыпанного опилками пола шел кислый запах.

За круглыми непокрытыми столами сидели посетители, ни один из которых при появлении Ольгерда не поднял головы – все были заняты своими делами, только здоровенный детина в кумачовой рубахе с заткнутым за пояс кистенем смерил его твердым и внимательным взглядом, но, не обнаружив в облике нового посетителя ничего подозрительного, отвернулся и продолжил разговор с разбитной черноглазой девицей, одетой в пеструю юбку и узкую синюю кофту. Она обмахивалась бумажным веером и со скучающим видом поглядывала на сидевших за столами мужчин. Скользнув по Ольгерду взглядом, она слегка улыбнулась и подмигнула ему.

Ольгерд отыскал глазами свободный столик в дальнем углу зала и направился к нему. Расположившись в тени, он положил обе руки на стол и огляделся. В полутемном помещении было двенадцать столов, и все они были заняты беседующими вполголоса людьми, на лицах многих из которых отпечатались следы разбойничьего промысла – покрытые шрамами и татуировками руки и лица, уродливые клейма, отсутствие ноздрей и ушей.

Хозяин трактира, толстый и неопрятный человек с разделенной надвое рыжей бородой, облаченный в черный, лоснившийся на животе фартук, возил тряпкой по стойке, за которой расположились трое, одетые путешественниками – на них были длинные шерстяные плащи, высокие сапоги с острыми медными шпорами и кожаные штаны; круглые шапки с меховой оторочкой лежали рядом. Под плащами угадывались очертания мечей, и Ольгерд не сомневался, что все трое носят кольчугу или легкие панцири. Обычно таких людей считали следопытами, но были люди, утверждавшие, что это не так. Слишком, мол, они хорошо вооружены, да и всегда на лошадях, а форзайтийцы, напротив, из оружия имеют только кинжалы или короткие мечи, доспехов не носят, а передвигаются пешком и так, что их почти никогда и не встретишь. На вопрос же, кто тогда эти странные люди, вразумительного ответа никто дать не мог, а предположения высказывались самые разные. Находились даже такие, кто утверждал, будто это переодетые эльфы. Ольгерд с интересом рассматривал троицу, когда к нему подошел хозяин таверны.

– Чем могу услужить? – поинтересовался он, всем своим видом показывая готовность быть полезным.

– Плотный ужин, любезный, – ответил Ольгерд, извлекая из-за пояса серебряную монету и кладя ее на стол. – Принеси мне козлятины с тушеными овощами и бутылку красного. И не вздумай разбавлять его водой, я чую подвох за версту! – С этими словами он подмигнул хозяину и откинулся на спинку стула. При этом его плащ распахнулся, и рукоять меча тускло сверкнула в свете ближайшего светильника.