Вздохнув, Маркел сотворил проход. Но не совсем туда, куда вел путь Иринарха. Если меня там ждут, то я не хочу оказаться прямо у них в руках.

Бездна. Пустота. Непроглядный мрак.

И тусклое пятно неведомого мирка, плывущего во тьме примерно в полутора тысячах миль под ним. Там, где никакого мира быть не должно. Маркел непонимающе моргнул. А потом улыбнулся. Самое логичное решение. Зачем сооружать базу в одном из миров Единения, рискуя привлечь внимание Совета? Зачем рисковать, когда можно использовать свои силы Творца, чтобы создать себе целый мир, а затем превратить его в неприступную крепость?

Но, глядя на неведомый мирок, Маркел думал и еще об одном. Чтобы создать мир, хотя бы даже самый простенький, безжизненный и малюсенький нужно не менее пяти десятков лет. И, значит, Падшие планировали затеять эту заварушку еще пятьдесят лет назад. Великая Вечность…

Он приблизился.

Вблизи безымянный мирок выглядел совсем непритязательно. Неподвижно зависший в небе шар солнца. Песок и камни. Портал. И угрюмая крепость в самом центре этого мира.

Магия. Эфир буквально кипел. Волшебство пропитывало каждую песчинку этого мира. Даже с расстояния в несколько десятков миль Маркел ощущал непроницаемую завесу мощнейших щитов. Какие-то шары размером с человеческую голову медленно скользили в раскаленном воздухе безжизненной пустыни. Все вокруг усеивали бесчисленные сгустки магии, больше всего напоминающие невидимые эквиваленты капканов, ловушек и утыканных кольями ловчих ям.

Это место было защищено так плотно, что не было никакого смысла штурмовать его, посылая полки гвардии или отряды магов. Даже сила Творца не смогла бы вот так с ходу преодолеть защитные барьеры.

Маркел висел во тьме Бездны, стараясь не приближаться слишком близко, и осторожно ощупывал поверхность магических щитов. Спиной он ощущал испепеляющий жар недалекого солнца. Шар бурлящего пламени диаметром около двух миль парил совсем близко.

Непроницаемая и нерушимая сфера защиты накрывала весь мир целиком. Плывущий во тьме обломок скалы пятидесяти миль в поперечнике был будто бы заключен внутрь хрустального шара. Ни один лучик магии не мог проникнуть внутрь. Невидимые щупальца заклинаний Маркела только попусту скользили по мягко мерцающей поверхности щита. И даже попытавшись осторожно просверлить поверхность защиты, он не добился успеха.

М-да-а… Это что-то новенькое. Такого в Единении не знают…

Еще одна странность привлекла внимание Творца. Даже находясь достаточно близко от этого мира, он не ощущал Сети. Конечно же, она существовала, и Маркел четко ощущал тонкие волоски магии, связывающие пылающее горнило солнца с плотью мирка. Но все же… Будто бы Сеть как-то сжата. Сжата, чтобы быть как можно менее заметной и уязвимой.

И отсюда следовало, что этот мир был изначально предназначен в качестве крепости. Крепости, способной сдержать натиск даже самих Творцов.

– У нас гости, – задумчиво пробормотала Арминия.

– Угу. Кто-то из Творцов только что появился близ нашего мира. Сейчас он ощупывает поверхность щитов, стараясь держаться поближе к солнцу, чтобы быть как можно менее заметным.

– Маркел. Узнаю его манеру действий.

– Да… Похоже. Вассиану и в голову бы не пришло искать нас здесь, а Селифан, пожалуй, сразу же кинулся бы в драку.

– Итак. Мы раскрыты. Наша крепость обнаружена.

– И это значит, что скоро следует ждать атаки, – вздохнул Иринарх. – Это было неизбежно. Мы не могли таиться вечно.

Несколько минут в пыльной комнатушке царила тишина.

– Он ушел. Вернулся в Единение.

– Пойду проверю щиты. – Арминия, поднялась на ноги и вышла из комнатушки. – Готовься. Скоро они нападут. Это неизбежно.

– Потаенный мир, скрытый в глубинах Бездны. Хмм… – Вассиан задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику кресла. – Это объясняет кое-какие факты. Но это не говорит, что нам теперь предпринять.

– Атаковать! Выставить полки, послать отряды, вмешаться самим. – Селифан решительно рубанул рукой воздух. – Сделать все возможное, чтобы разом искоренить заразу.

Маркел поморщился.

– Не все так просто. Посылать гвардию или волшебников – значит просто погубить их всех. Тот мир не просто хорошо защищен. Он неприступен. Ловушки, щиты, заклинания-стражи. Я не уверен, что даже один из нас сможет пробиться в тот мирок против воли его хозяев.

– Ничто не может остановить Творца.

– Кроме другого Творца, – поднял бровь Маркел. – Ты не видел установленные там щиты. Это нечто совершенно невероятное. Я даже не думал, что такое возможно. Совершенно неразрушимая защита.

– Ты хочешь сказать, что даже мы втроем не сможем пробиться внутрь? – Недоверчиво прищурился Селифан.

– Можно попробовать, – пожал плечами Вассиан. – Мы все равно ничего не теряем. А в случае успеха можем уничтожить самое сердце восстания Свободных Миров.

– Ничего не теряем. – Маркел уныло кивнул. – Мы ничего не теряем.

И едва слышно прошептал:

– Ничего не теряем, кроме Мироздания.

Вассиан, Селифан и Маркел неподвижно парили во мраке Бездны, глядя на плывущий под ними мирок.

– Да, ты был прав. Это нечто совершенно необычное. – Вассиан, прикусив губу, мрачно осматривал поверхность мощнейшего щита. – Не вижу ни одного уязвимого места. Не вижу основных узлов, не вижу контуров соединения, не вижу увязывающих точек. Не вижу вообще ничего такого, что могло бы дать нам шанс пробиться внутрь.

– Остается только одно – грубая сила.

– Так. Твой план мне понятен. Берем молотки и крушим все подряд?

– Примерно так. – Осклабился Селифан. – Расходимся и одновременно атакуем с трех сторон.

Эфир все еще судорожно трепетал подобно былинке под напором урагана. Исполинские волны эфирных возмущений, вероятно, ощущались во всем Мироздании. И не было ни одного волшебника, который сегодня не смог бы почувствовать отголоски исполинских сил, вырвавшихся на волю в одном из самых далеких уголков Мироздания. Даже сама Бездна отступила под напором этой чудовищной мощи.

И вновь трое Творцов глядели из мрака на маленький мирок, который и стал их основной проблемой.

Сегодня этот мир серьезно пострадал. По поверхности голубоватой завесы щита, избегая многочисленных вмятин и разрывов, медленно пробегали слабые волны дрожи. Магический барьер судорожно корчился, трепетал, но держался. Кое-где по его поверхности слабо скользили темно-синие язычки пламени. Потоки испаряющегося волшебства усеивали близлежащие окрестности мира многочисленными и быстро таявшими облачками белесого тумана.

В некоторых местах на бесплодном камне пустыни красовались исполинские кратеры, из которых к небесам медленно поднимались клубы дыма. Оплавленный песок превратился в неровно спекшуюся зернистую корку. Несколько глубоких трещин раскололи камень, уходя на многие мили вглубь безымянного мирка. И на их дне багрово-красным цветом светились расплавленные камни.

Земля все еще слабо содрогалась, будто не способная опомниться от титанических ударов. И даже солнце сдвинулось со своего места, спустившись гораздо ниже к горизонту.

Приземистая крепость Падших пострадала меньше всего, хотя и была основной целью ударов. Несколько обрушившихся башен, да усыпанные трещинами стены. Там уже вовсю суетились мастера, старательно восстанавливая полученные после битвы повреждения.

Вассиан, Маркел и Селифан мрачно смотрели с недосягаемой высоты на картину внезапно постигших мир бедствий. Все трое выглядели так, будто только что вылезли из жерла извергающегося вулкана. Опаленная одежда, многочисленные синяки и ссадины, ожоги, вымазанные сажей лица.