Кэтлин сознаётся, что её личная жизнь не является бурной. У неё есть небольшое число близких друзей, с которыми у неё очень тесные отношения. Этим друзьям она абсолютно верна. «Они понимают меня, знают: если я бываю резкой, то не потому, что хочу кого-то обидеть, просто я стараюсь быть самой собой».

Кэтлин много внимания уделяет политическим процессам городского масштаба и собирает книги самого разного рода. «Меня активизирует информация». После того, как два года назад умерла мать, Кэтлин преданно ухаживает за отцом. Сейчас она занялась организацией гуманитарного колледжа для цветного населения. «Я хочу учить студентов критическому мышлению». Профилирующими предметами в колледже должны стать экономика и история.

«С годами я делаюсь в большей мере командным игроком. Я стала сдержаннее, научилась вовремя прикусывать свой острый язык». Кэтлин рассчитывает и дальше развивать в себе навыки работы в группе, что, как она признаёт, потребует от неё дальнейших усилий. Ей стало легче выражать вслух свои чувства. «Я по-прежнему многое держу в себе, но учусь больше делиться с друзьями, в которых я уверена. Пока я не овладела этим искусством, но надеюсь, когда-нибудь обо мне вспомнят не только как о человеке с проблесками одарённости, требовательном к себе и другим, но и о человеке, хранящем бесконечную верность друзьям и горячо сочувствующим им. Вот мои цели в жизни».

Почему работа Кэтлин удовлетворяет её

Карьера Кэтлин — красноречивая иллюстрация темперамента интуита-логика. Она горит желанием повышать уровень своей компетентности, постоянно усваивает новую информацию, овладевает новыми теориями. Её цель — совершенство, она стремится стать лучшей в любом деле, за которое берётся. Её стимулирует ситуация вызова, когда она видит необходимость упорно и самоотверженно работать, чтобы превзойти даже собственные достижения.

Интровертируемая интуиция Кэтлин (её доминантная функция) — позволяет ей — нет, велит! — видеть имеющиеся возможности. Больше всего внимания Кэтлин уделяет тем возможностям, которые требуют от неё включения её внутреннего зрения и интенсивной работы ума. Один пример — поступление в колледж, когда она шла к своей цели с беспримерной настойчивостью. Её увлекает стратегическое планирование, изучение теорий, предвидение последствий реализации её новаторских идей.

Экстравертируемую логику (вспомогательную функцию) Кэтлин применяет для анализа, координации и построения конкретных, практических программ, основанных на её идеях. Она определяет, какие проблемы имеются в системе, и прибегает к логическому мышлению, чтобы проанализировать проблему и выработать решение. Она проводит обсуждение стратегических планов и способствует воплощению своих проектов.

Даже при том, что этика не является сильнейшей стороной Кэтлин, заметно, что эта функция у неё развивается. Ей стало проще работать в коллективе, проводить переговоры, заниматься политикой, контролировать людей (в особенности тех, с кем у неё много общего). Она учится делиться своими чувствами с близкими друзьями. Кэтлин стала лучше себя чувствовать во внешнем мире, в частности, во время презентаций, которые она находит ценными и приносящими ей удовлетворение.

«Свести все части воедино и увидеть, что всё действительно работает»

К сорока трём годам Моника сменила несколько специальностей, и они ей по большей части нравились. Но по-настоящему своей она считает нынешнюю работу, в первую очередь благодаря тому, что здесь она находит применение своим недюжинным творческим способностям и лично контролирует все процессы. Моника — руководитель спецпроектов в небольшой детской больнице. Она отслеживает все денежные поступления на счёт больницы. Моника работает в тесном контакте с общественными организациями, местными и региональными компаниями, частными лицами и сотрудниками клиники, побуждает их «влиться в коллектив, ощутить, как своё, всё, что происходит там. Они должны знать, как изменилась жизнь больницы после их вклада в её развитие, а мы — как добиться того, чтобы они вновь возвращались к нам». Моника — связующее звено, информационный центр, она способна открыть любые двери. И всё ради того, чтобы находить финансирование программ и нужд больницы.

В её обязанности также входит сотрудничество с местными телеканалами, создающими благотворительные телевизионные проекты, такие, как турниры по гольфу или танцевальные конкурсы. Такие программы — основной путь привлечения средств для больницы. Моника работает с общенациональными и региональными корпорациями, выступающими в роли спонсоров этих мероприятий. Также Моника на договорной основе организовывает благотворительные телемарафоны: приглашает в них политиков, общественных деятелей, актёров, музыкантов, художников, которые высказываются на ту или иную важную для общества тему, руководит работой сотен добровольцев, которые помогают ей до, во время и после этих масштабных мероприятий. «Мы рады всем гостям. Пусть они приходят снова. Но компания, которая помогла нам один раз, не имеет для нас большой ценности. Нам важны те, кто становится частью процесса, видит, какую пользу приносят вложенные им время и деньги, остаётся с нами на следующий год и увеличивает долю своего участия. Находить таких спонсоров — вот моя задача.

Всё начинается с лёгкого намёка с моей стороны. Если человек даёт мне шанс рассказать ему о нашем заведении, я не спускаю его с крючка. Наше общение напоминает игру. Я изобретаю такой подход к нему, чтобы он не потерял интереса к нам. А затем я вижу, что он начинает действовать добровольно, по собственному почину, и понимаю, что победила». Моника по-настоящему любит больницу, в которой работает, и заряжается энергией, когда другие также вовлекаются в её жизнь.

Меньше всего для Моники притягательны люди, не умеющие видеть открывающиеся возможности, «близорукие». «За самый мизерный вклад они требуют передать им руль. Они не вписываются в общую картину, они к нам не возвращаются. Если я не вижу в человеке искренней щедрости, мне неинтересно работать с ним. К счастью, таких людей немного».

Как бы ни радовали Монику успехи телемарафонов, ей надоедает разгребать «авгиевы конюшни». После окончания телемарафона ей приходится писать буквально сотни благодарственных писем, рассылать десятки фотографий.

Раздражает Монику, когда её не слушают. «Когда кто-то подвергает сомнению мои знания и компетентность, не прислушивается к моему мнению, которое у меня выработалось на базе пяти лет успешной работы, — это досадно и оскорбительно. Правда, не фатально». К счастью, подобное случается редко. Моника умеет договариваться о формах взаимодействия и системе отчётности, что позволяет ей сохранять свободу действий и творческое руководство. «Я умею придумывать идеи и осуществлять их. И никто не диктует мне, как это надо делать!»

Моника получила диплом педагога начальной школы, но шесть лет работы с детьми от семи до девяти лет вымотали её эмоционально. Она переехала в другой город, была консультантом, социальным работником, занималась программами творческого развития. Затем она снова переехала и открыла центр реабилитации для женщин, вышедших из тюрьмы. Она взяла на себя роль адвоката, помогающего женщинам и их детям начать новую жизнь. После этого она провела полтора года на Филиппинах с новым мужем. Вернувшись в США, Моника заняла место заведующего учебной частью небольшой частной школы для малолетних правонарушителей. Через три года она временно отошла от дел, чтобы какое-то время своей жизни полностью посвятить родившемуся ребёнку. «Мне пришлось оставить работу, так как она отнимала у меня слишком много эмоциональных сил, а я была обязана что-то давать новорождённой дочери». Год спустя Моника стала директором некоммерческой организации, консультирующей людей, желающих найти себя в политике. Моника получала удовольствие от работы в небольшом коллективе, поездок по штату, проведения семинаров и встреч с влиятельными людьми, которых ей порой приходилось обучать. Увидев, что организация вот-вот прекратит существование, Моника покинула свой пост. «Я ушла вовремя, так как поняла, что наша организация больше не востребована. Мы достигли своих целей: женщины стали баллотироваться на выборах и побеждать!»