— Склони голову!

Био возмущенно подался назад, угрожающе звякнул стальными челюстями. Кио переглянулись. Наверное, они ждали неизбежной расправы над наглецом. Подтверждая их ожидания, робот протянул вперед цепкие когтистые лапы, каждая из которых могла в секунду выдавить из человека литры кровавого сока.

Но неожиданно передние лапы уперлись в бетон — и загудели, пригибаясь. Вытянутое титано-дюралюминиевое тело пригнулось вперед, как на домкратах. Теперь голова био была на уровне человеческих глаз.

— Открой грузовой отсек! — приказал Книжник.

Отвратительно заскрежетал, отходя от брюха, выгнутый броневой лист. Опустился и грохнул, упершись в бетон и образовав небольшой пандус.

«Кабины», у него нет, конечно, — сказал тогда Тридцать Третий. — Но есть грузовой отсек — для укладки боекомплекта, запасов органики и транспортировки небольших грузов. Сейчас такие отсеки у всех био пустуют…

«А можно там разместиться человеку?»

«Такое еще никому не приходило в голову, — признал Тридцать Третий, почесывая в затылке. — Но попробуем что-нибудь придумать…»

— Он что-то знает! — с подозрением заявил старший охранник. — И код откуда-то знал, и про особенности этой модели!

— А как это противоречит уговору? — резонно ответил Книжник и направился к бронированному брюху.

Книжник зашел под металлическое, сплошь в язвах окислов брюхо «Раптора», заглянул в провал грузового отсека. Тридцать Третий не обманул: там уже была не слишком просторная, наспех оборудованная «кабина», освещенная тусклым светодиодом.

Тем временем охранники-кио забеспокоились.

— Остановите его! — крикнул старший. Но тут же шарахнулся назад: «Раптор» злобно подался в его сторону, угрожающе клацнул челюстями. Остальные кио топтались на месте, не зная что предпринять.

— Ладно, — недовольно сказал охранник, отходя назад. — Все равно им крышка: один «Раптор» с необъезженными мозгами да кусок мяса — против «Чинука» и «Рекса». Эй, кто сегодня ставит на чужаков?

— Дураков нет! — хмыкнул другой охранник.

— Хотя, если посчитать вероятность, поставив на чужаков, можно сорвать банк, — заметил один из техников, державшихся в сторонке.

Кио оживились. Наверное, тотализатор был здесь одним из любимых развлечений.

— Погодите-ка, — подал голос Зигфрид. — «Кусок мяса» еще не выбрал себе оружие. А этот ваш сундук с экраном вроде как обещал справедливый бой.

— Так выбирай быстрей! — раздраженно бросил охранник.

— А я не буду столь привередлив, — сказал Зигфрид. — Я выбираю свой собственный меч. Надеюсь, никто не сочтет это излишним преимуществом над соперниками?

Кио переглянулись, не понимая, шутит пленный воин, или у него не все в порядке с головой.

— Это твой выбор? — произнес старший. — Ладно, принесите ему меч.

В ожидании оружия Зигфрид приблизился к «Раптору». Тот словно чувствовал «своего» и реагировал не так злобно, как на кио. Воин похлопал по металлу ноги, криво улыбнулся товарищу:

— Круто ты с ним. Даже не спрашиваю, как это тебе удалось.

Книжник пропустил похвалу мимо ушей. Вместо этого обеспокоенно поинтересовался:

— Почему ты не выбрал револьверы? Там же вроде бронебойные патроны. Это же единственный шанс справиться с био!

— Пусть лежат, — флегматично отозвался Зигфрид. — Я же говорил — они только на самый крайний случай.

Семинарист дико посмотрел на Зигфрида. Очень тяжело привыкнуть к своеобразному юмору веста. Особенно когда шутки касаются вопросов жизни и смерти. В отличие от Зигфрида Книжник считал — это как раз и есть тот самый — крайний случай. И по этому случаю кое-что захватил, запихнув в карман камуфляжной куртки.

Можно было чего угодно ожидать от предстоящей схватки, только не атмосферы дикого, необузданного веселья. А именно такая, неуместно праздничная атмосфера встретила их на Большой спортивной арене, а попросту — на Арене Железного Кладбища.

Их выпустили первыми — большую, тяжелую, но стремительную боевую машину с повадками доисторического хищника и одинокого воина, почти не заметного на фоне железной громады. Их встретил рев трибун, слышимый даже внутри душной кабины.

Тридцать Третий позаботился о том, чтобы «наездник» боевой машины мог наблюдать за происходящим глазами самого робота. Для этого внутри кабины был наспех установлен бледный плоский экран, видимо выдранный из какого-то постороннего устройства: с него свисали обрывки проводов, какие-то кабели уходили прямо в просверленные в металле отверстия. Книжник устроился в неком подобии кресла из грубо скроенного брезента и теперь второпях пристегивался задубевшими ремнями из сырой кожи, мысленно благодаря дружественного кио за предусмотрительность: при каждом шаге робота его норовило швырнуть в металлическую стену. Никаких приборов управления, естественно, не было, но Тридцать Третий заверил, что био будет слышать голосовые команды, доносящиеся из его металлического чрева.

Однако сейчас «наезднику» было не до команд: он с изумлением пялился в экран. Его взгляду предстали трибуны, забитые самой разной публикой, среди которой преобладали кио и люди, но были вроде бы нео, а также представители рас, о которых он даже понятия не имел. Не хватало, разве что, шамов, что и неудивительно при их вражде с хозяевами древнего стадиона. Наверное, зрелище имело высокую популярность у местных. Впрочем, уцелевший в огромной свалке сектор трибун занимал лишь малую часть Большой спортивной арены, отсюда, видимо, и плотность зрителей.

Книжник ощущал растерянность и полную беспомощность, так как слабо себе представлял течение предстоящей схватки. В углу экрана он замети Зигфрида, шедшего чуть в стороне и держащегося более чем спокойно. Соперников пока не было видно. Но надо полагать, в этом и заключалась драматургия зрелища.

В воздухе пискнуло, гнусно заскрежетало, и над трибунами разнесся усиленный мегафоном голос:

— От лица Первого наш клан приветствует гостей Арены! Вы пришли за зрелищем и не будете разочарованы. Благодарите Первого!

Толпа взревела, по трибунам пошла «волна». Мегафонный голос был тверд и торжественен, и публике это явно нравилось. Он продолжил:

— Этим двоим, осужденным на смерть, милостью великого Первого предоставляется право отстоять свою жизнь в схватке. Не правда ли, бой насмерть — это подлинная вершина справедливости?

Трибуна ответила восторженным ревом. Голос не вдавался в подробности о том, кто находится внутри «Раптора», почему воин у его ног должен биться с машинами с мечом в руках, — все это не волновало зрителей.

Они ждали схватку.

Мегафон продолжал наполненную пафосом речь, но Книжник уже ничего не слышал. Его била дрожь, он ощущал приближение смерти. Здесь, посреди огромной чаши Арены, они были словно на ладони гиганта, готового сжать пальцы и растереть их в порошок.

Книжник почувствовал удар, словно кто-то толкнул грудную клетку изнутри. Знакомое, волнующее ощущение.

«Сними ограничение».

— Что? Кто это? — пробормотал Книжник, не понимая, откуда идет голос.

«Сними его. Я не могу. Ничего не могу…»

Книжника будто кипятком ошпарило:

— Лого?! Ты жив?

«Сними ограничение…»

Настойчивая фраза долбила в мозг, и Книжник осознал, что это не прекратится, пока он не справится с этим проклятым «ограничением».

— Что я должен делать, Лого? — крикнул Книжник. — Что?!

«Ты знаешь — как… Книга…»

Этот мысленный голос заглушил новый рев толпы, пробившийся сквозь металл. Парня швырнуло к боковой стенке, но удержали ремни: «Раптор» резко повернулся и принял угрожающую стойку. Тут же из подернутого помехами изображения стало понятно, что вызвало столь бурную реакцию публики.

На Арене появились враги.

Два био, противостоящих «Раптору» и весту, были не просто серьезными противниками. Они имели подавляющее превосходство. Более того — каждый из них мог играючи раздавить сравнительно небольшого «Раптора» в одиночку. Наверное, организаторы боя лукавили: они вовсе не собирались давать пленникам хоть каких-то шансов на победу.