Зигфрид припал к прикладу. Направил ствол в сторону цепочки приближающихся нео — теперь они были всего лишь шагах в пятидесяти.

— И плавно жмешь на спусковой крючок…

Бахнул выстрел. По сравнению с револьвером не так уж и громко.

Шедший впереди проводник заорал и повалился на асфальт, схватившись за голень. Тут же загрохотали беспорядочные выстрелы — упавший проводник пытался отомстить обидчикам. Книжник с шамом попадали на асфальт. Вест, казалось, даже не заметил выстрелов, тем более что большая часть пуль ушла в небо.

Оставшиеся без проводника нео топтались на месте, кривая мохнатая очередь застыла, не дотянувшись до противоположного берега асфальтовой реки. Некоторые особи нерешительно попытались было продолжить путь самостоятельно — но не замедлила повториться история с воплями, беготней и смертями. Разражаясь проклятиями, нео медленно потянулись обратно. Следом пополз и раненый маркитант. Добраться назад довелось не всем: нео толком не запомнили изломанный маршрут, и лишь счастливчикам удалось соскочить живыми с асфальта коварного Кольца.

— Вот так-то, — удовлетворенно сказал Зигфрид, поглаживая автомат. Поглядел на хмурого проводника, сжавшегося в сторонке. — Эй, ты, как тебя! Передай своим, что я его просто ранил — сам напросился. — Поднявшись, протянул автомат Книжнику: — Держи. Теперь это твое.

Парень с опаской принял легендарное оружие и запасной магазин к нему. Это было странное чувство — будто его наделяли способностями сверхчеловека. Отчасти так оно и было — ведь мало кто из кремлевских мог похвастаться, что стрелял из подобного — если таковые вообще имелись. Фузеи да пищали — вот и все, из чего состояло кремлевское стрелковое оружие. А тут — на тебе…

— А почему сам его не возьмешь? — дрогнувшим голосом спросил семинарист. — Ты небось стреляешь получше моего.

— По той же причине, по какой у меня не было такой штуки и до этого, — сказал Зигфрид. — К хорошему быстро привыкаешь. Но что делать, когда закончатся патроны? А это случится быстро, поверь. Я не маркитант, я вест. Мы полагаемся только на то, что есть у нас, — на силу, реакцию и закаленную сталь — именно это помогает нам выживать.

Он замолчал, помрачнев, и бросил, оправляя широкий ремень:

— Теперь уходим. Времени все меньше. Боюсь не успеть.

— Почему? — спросил Книжник.

Глядя в сторону злобно выкрикивавших что-то нео, Зигфрид закатал рукав. На предплечье заметно выделялось подозрительное темное пятно. Память выдала Книжнику смутно знакомый термин: некроз тканей.

— Я умираю, — спокойно сказал Зигфрид. — Но я просто обязан успеть.

Полуистлевшая табличка, чудом уцелевшая на стене здания, поведала, что группа идет каким-то Ружейным переулком, о чем Книжник тут же сделал отметку в своем берестяном блокноте. Это странное название тревожно отозвалось где-то внутри — как и все, связанное с оружием. Семинарист невольно поправил на ремне автомат. Положил руку на холодную сталь и ощутил идущую от нее холодную, злую энергию. Оружие притягивало к себе, манило обхватить ладонью приемистую рукоять и коснуться указательным пальцем спускового крючка. Удивительное дело: это совершенное оружие оказалось куда легче громоздкого арбалета. Очень хотелось попрактиковаться в стрельбе, да только разбрасываться почем зря патронами было неразумно. Ведь помимо всего прочего автомат при боекомплекте — это серьезный ресурс, который можно обменять где угодно и на что угодно, включая еду и одежду.

— А откуда у них такое оружие, и главное — патроны? — спросил Книжник у Лого. — В Кремле так последний магазин расстреляли задолго до моего рождения.

— Это же маркитанты, — пожал плечами шам. — У них много чего есть. А вот тратить столь активно не приходится. Все, конечно, воюют, все друг друга ненавидят. Только маркитанты нужны всем — потому что у них есть все.

— Откуда?

— Так они и сказали, — фыркнул шам. — Это их главная тайна, отсюда их власть и влияние. Полагают, что маркитантские кланы контролируют древние стратегические склады — гигантские хранилища продовольствия и техники.

— Так они все еще существуют! — оживился Книжник. Он невольно ощупал на себе купленную на Базаре камуфляжную куртку. Та небось тоже перекочевала к нему с тех самых складов. — Хотелось бы отыскать хоть один такой!

— Многим бы этого хотелось, — усмехнулся шам. — Да только за одну лишь информацию о координатах складов тебе отрежут голову, а прах твой развеют по ветру.

Книжник сжал зубы и ничего не ответил.

Плевать он хотел на любую опасность. Это было то самое знание, ради которого он был готов рискнуть чем угодно, в том числе и собственной головой. Возможно, выход на эти склады открыл бы Кремлю второе дыхание. Чего стоит одно такое оружие! Да обладай дружинники достаточным количеством патронов к такими вот штуковинам — и можно было бы разом решить проблему бесчисленных орд мутов, без конца осаждающих Кремль! А там, глядишь — восстановить Форт. Да и двинуться дальше — к Садовому кольцу…

У Книжника аж дыхание перехватило от таких перспектив. Он с трудом подавил в себе совершенно неоправданный полет фантазии. Но, по крайней мере, теперь он знал наверняка: они все еще существуют, эти полумифические источники невероятных богатств. Осталось лишь найти способ отыскать их.

— А можно как-то… разговорить маркитанта? — Книжник оживился, даже пошел быстрее. — Что, если специально дружину послать — чтобы изловить маркитанта и вытрясти из него информацию?!

— Во-первых, далеко не все члены клана знают координаты стратегических складов, — снисходительно сказал Лого. — Да и потом есть у них такой Кодекс маркитанта. Говорят, они его вроде как кровью подписывают. По этому Кодексу каждый член клана, у которого под пыткой вытягивают сведения о местонахождении складов, обязан умереть. Их даже учат останавливать собственное сердце. Так что вести разговоры с маркитантами — занятие бесперспективное.

— А ты мог бы прочитать их мысли?

— За кого ты меня принимаешь? — Шам вроде бы даже обиделся. — Шамы моего уровня не умеют читать мысли маркитантов — если те сами того не захотят, что вряд ли. Что у них не отнимешь — так умение хранить тайну, даже при прямом воздействии на мозг. Наверное, знают они какие-то приемы… Нет, забудь про это. И без того в лице маркитантов мы нажили серьезных врагов…

Шедший впереди Зигфрид замедлил шаг. Следом остановились и его спутники.

— Впереди набережная, — сказал вест. — Место открытое, а значит, по определению опасное. Что скажешь, шам?

— Я не ощущаю явной угрозы, — шам пожал плечами, но все же огляделся, если можно так сказать про подобное существо: щупальца на месте глаз чуть вытянулись, зашевелились. — Мне доводилось бывать здесь, и самый быстрый путь — как раз вдоль реки. Места здесь пустынные, мертвые. Сами видели: через кольцо пройти не так просто, а ловить здесь особо нечего. Одно слово — дорога к Кладбищу. Да и пути выбирать не приходится: восточнее, через пару кварталов отсюда, начинаются джунгли.

— Что? — удивился Книжник. — Какие такие джунгли?

— Самые натуральные, — заверил шам. — Говорят, в районе Хамовников в войну биологическое оружие применили. Вроде как бомба упала с активными биоматериалами. Так там сначала все перемерло, а потом вдруг с новой силой из земли как поперло, что мама не горюй. Наши предпочитают туда не соваться: сожрут заживо.

— А здесь отчего чисто?

— А сюда как раз, напротив — радиоактивное облако дотянулось. Сто лет такая радиация стояла, что и мутантам жизни не было, одни роботы шастали. Кстати, и сейчас еще фонит…

Книжник быстро залез рукой в суму, вытащил самодельный дозиметр из куска кремлевской березы. И правда — тот здорово налился красным на срезе. Радиация была некритичной, но, тем не менее, Книжник достал полотняный мешочек с катышками снадобья-антирада. Одну «пилюлю» проглотил сам, другую протянул Зигфриду. Вест принял лекарство, покатал по ладони — и без лишних слов закинул в рот. Шам от снадобья отказался.