Зигфрид схватил Книжника за шиворот, тряхнул как бывало — так, что у парня лязгнули зубы:

— Ты же умный, мать твою! Так придумай что-нибудь, чтоб тебя!..

Книжник закрыл глаза. В памяти плыли бесчисленные вереницы цифр и слов на чужом языке. Самое время, чтобы впасть в отчаяние.

Разве что… Попробовать по аналогии с другой моделью?

Зигфрид уже успел развязать товарища, и Книжник, покачиваясь, стоял, глядя стеклянным взглядом на приближающуюся громаду. Наконец, заговорил. Голос его креп, становился все звонче, сильнее, а сухие цифры, слетавшие с его уст, все больше напоминали какие-то древние заклинания:

— Семьсот семь! Восемьсот восемь! Девятьсот девять! Триста тридцать три! Шестьсот шестьдесят шесть!.. Ex mаlis eligere minima!

— Что?! — изумленно проговорил вест.

— Латынь… — прошептал Книжник, — «Из двух зол выбираем меньшее».

— Но при чем здесь… — вскипел Зигфрид.

Договорить он не успел. Дальнейшего не ожидал никто. И уж меньше всего — нео, вившиеся под ногами стальной громады.

Ослепительная вспышка — будто ветвистая молния прорезала башню-голову — прямо сквозь уродливую фигуру Ззарга, пробежала по корпусу робота, раскалывая его на части. Низко громыхнуло, ухнуло… И громада «Маунтина», в клубах огня и дыма, разрушаясь в падении, рухнула прямо в толпу нео.

— Это называется «самоуничтожение», — не веря собственным глазам, сказал Книжник. — Мать моя женщина… Я сделал это!

Чуть позади наблюдавший все это воевода изумленно протер глаза, обернулся на своих дружинников, словно желая убедиться, что все это видит не он один. Снова уста вился на обломки био, разглядывая поле боя с профессиональным прищуром.

— Вот оно, значит, в чем дело… — тихо прошептал в усы воевода. — «Заговорное слово»…

Небольшой отряд обошел дымящиеся, догорающие обломки, в которых чадила и распространяла невыносимое зловоние биологическая составляющая биоробота, рядом тлели раздавленные и обгоревшие трупы неудачно подвернувшихся нео.

Под ноги Книжнику выкатился какой-то темный предмет. Приглядевшись, он с удивлением убедился, что это — оторванная и порядком обожженная голова вождя клана Ззаргов. Ну вот, допрыгался, циркач хренов.

Не без брезгливости вест приподнял этот «сувенир» за грязную свалявшуюся косицу на затылке — да так и понес, покачивая над асфальтом.

Вслед за отрядом гуськом тянулись беженцы. Обойдя обломки, они оказались лицом к лицу с крупным, свежим отрядом нео. Чудовищная усталость и подавленность заставила людей остановиться.

Некоторое время просто стояли, молча разглядывая друг друга. Шок от уничтожения их «главных аргументов» в несостоявшемся штурме еще не покинул нео. Но и без роботов муты были на порядок сильнее отряда.

Путь в Кремль все еще оставался отрезанным.

И тогда вперед вышла Хельга. Книжник не успел остановить ее — он не пришел еще в себя после пережитого шока. Муты с тупым любопытством смотрели на «белую бабу» и ждали, чего она там выкинет.

А девушка просто сняла с груди и подняла над головой золотую фигурку — тот самый тотем, подаренный ей Книжником. Вздох изумления пронесся над рядами мутов. Нео заволновались, тихо переговариваясь короткими рублеными фразами.

— Тотем великого Ззарга, — провозгласила Хельга, и толпа заволновалась еще сильнее.

Желая поддержать инициативу Хельга, Зигфрид швырнул в толпу свой «трофей» — голову мертвого вождя. Нео оглядели голову — и попятились от нее в разные стороны.

— Пропустите нас! — железным голосом приказала девушка. — Быстро!

Муты, будто в гипнотическом трансе, расступились. Хельга сделала знак остальным — отряд, а следом и вереница беженцев проследовали сквозь строй остолбеневших, потерявших всякую мотивацию, врагов. Замыкал строй «Раптор», угрожающе поворачивающийся из стороны в сторону, будто пытавшийся заглянуть в глаза каждому провинившемуся муту. Под его металлической ступней с хрустом разлетелась одиноко валявшаяся голова мертвого вождя.

Книжнику вдруг подумалось: теперь и вправду можно немного расслабиться. В ближайшее время штурма Кремля не будет. Теперь у нео совсем другие заботы. Им предстоит избрать себе нового Ззарга. И возможно, этот, превратившийся в грязное пятно под ступней робота, еще покажется людям безобидным милашкой.

…Книжник смотрел на Хельгу с некоторой робостью. Эта девушка из племени вестов не переставала его поражать.

— Как же тебя называть теперь, — спросил он с улыбкой. — «Богиня плодородия»? Госпожа Ззарг?

— Ты никак ревнуешь меня к этим мутам? — усмехнулась девушка.

Книжник невольно скривился. Стыдно сказать: это была сущая правда.

Девушка вдруг остановилась, сняла с шеи тяжелую золотую фигурку — и с силой швырнула назад. Книжник проследил за полетом своего подарка, не зная как воспринимать подобный жест подруги.

— Хочу, чтобы ты называл меня просто — Хельгой, — с чуть виноватой улыбкой сказала девушка, беря в ладонь его руку.

Впереди уже показались суровые кремлевские башни, и для усталых людей не было зрелища прекраснее, чем эти выщербленные снарядами, опаленные битвами стены.

А где-то за спиной отвратительная мохнатая рука с опаской потянулась к лежащей на асфальте золотой фигурке. Короткий хлесткий удар оборвал этот порыв: отрубленная рука шлепнулась на асфальт, обильно залив золото кровью. И уже другие руки подняли древний тотем, бережно размазывая кровь по золотому телу. Теперь, под слоем густеющей темной крови, казалось, что маленькое злобное лицо довольно улыбается.

Княжий опричник глядел на него пристально, словно стремился проникнуть взглядом под крышку черепа и тщательно осмотреть содержимое его мозга. Конечно, ему далеко до проницательности шама, но, говорят, в Опричной палате умеют вытягивать информацию.

— Все, что я знаю, все, что видел и слышал, я изложил в своем дневнике и в этом отчете, — в который раз повторил Книжник, похлопывая по стопке берестяных листов. — Сколько можно об одном и том же?

— А вот сказывают люди, которые знали тебя раньше, мол, изменился ты, — скучным голосом говорил опричник. — Горд стал, заносчив, не чтишь устав Семинарии.

— Да я едва от смерти спасся, — усмехнулся Книжник. — Дайте хотя бы в себя прийти — и я снова начну чтить устав и все такое… Вы лучше посмотрите, какую информацию я принес! Хотели узнать, где весты закаляли клинки? Пожалуйста — Зигфрид все указал на карте, как и договаривались!

— Твоими записями занимаются специалисты, — не слушая его, сказал опричник. — Там разберутся, что правда, а что подлог. Если хочешь знать, я вообще считаю, что ты все это выдумал.

— Выдумал?! Зачем?! — изумился Книжник.

— Чтобы выбить из казны средства на бессмысленные походы и экспедиции. А еще многим не нравится, что ты притащил к нам несколько сотен чужих голодных ртов…

— Я выполнял поручение князя! — сухо ответил Книжник.

— Это еще нужно проверить…

— Проверяйте! — отрезал Книжник. — Только никаких «голодных ртов» я не приводил. Я, а точнее, мы с Зигфридом привели в Кремль свежую кровь и рабочие руки. Мы привели будущее!

— Крамольные вещи говоришь, малый. Будто будущее — за чужеземцами! За такое и дыбой не отделаешься!

Книжник аж задохнулся от бессилия и ненависти. Этот человек, наверное, опричником стал по призванию — он был совершенно непрошибаем. Возможно, он просто играл, пытаясь поймать его на слабине. Но если он все это всерьез…

— Княжеским указом народ вестов поселен за пределами кремлевских стен, — стараясь говорить спокойнее, продолжил Книжник, — на выселках. А именно — на руинах Форта. И условием предоставления пищи, воды, всего необходимого, а также защиты княжей дружиной является восстановление вестами разрушенных оборонительных сооружений. Вам не кажется, что весты — все-таки полезное приобретение для Кремля? Как долго мы не можем Форт восстановить?..