Писсаро понимал, какие выгоды ему сулит местный правитель под испанским контролем. Он остановил выбор на сыне Уайны Капака — Манко Инке. Когда испанцы прибыли в Куско, их встречали как избавителей, восстановивших законную правящую ветвь инков, хотя все мумии до их появления были надежно спрятаны.

Конкистадоры не отличались великодушием и всячески унижали Манко, проявляя наплевательское отношение к обычаям инков. Самое худшее произошло, когда Писсаро отправился на океанское побережье с целью основания новой столицы — Лимы. Главными он оставил своих братьев Гонсало и Хуана. Гонсало относился к Манко с нескрываемым презрением. Похитив его любимую жену, он надругался над ней.

Бесчинства, творимые испанцами, привели к тому, что Манко наотрез отказался от сотрудничества и предпринял попытку покинуть Куско. Испанцы вернули его в столицу закованным в цепи. В заключении они подвергали правителя разного рода унижениям. В итоге Манко уговаривает одного из братьев Франциско, Эрнандо, который совсем недавно приехал в Куско из Испании, выпустить его временно из тюрьмы, чтобы он мог помолиться в святилище, за что обещал подарить золотую статую, изображающую его отца.

Как только Манко выбрался за пределы Куско, он призвал свой народ к мятежу. Дело кончилось осадой Куско, продолжавшейся почти целый год. Во время этой осады среди индейцев находились предатели как в Куско, так и за его пределами, которые тайно таскали пищу захватчикам. Среди них были даже родственники самого Манко, боявшиеся расправы со стороны нового правителя за их прежнюю поддержку европейцев. Безнадежность осады стала ясна, когда из Испании прибыло подкрепление. Некоторые сторонники Манко откололись от него, поняв, что удачный момент упущен.

После провала осады Куско Манко увел с собой в густые джунгли 20 000 своих соотечественников. Там они за короткий срок возвели новый город Вилькабамба. Он занимал площадь около двух квадратных миль и насчитывал около трехсот домов и шестидесяти монументальных сооружений. Здесь были удобные дороги и каналы. Из этого города инки порой совершали набеги на завоевателей, нападая на сторожевые посты.

В 1572 году испанцы решили покончить с этим последним оплотом как свидетельством прежнего могущества туземцев. Добравшись до Вилькабамбы, они на месте города нашли лишь пустынные развалины. Защитники, перед тем как покинуть город, сожгли его. Испанцы продолжили погоню, проникая все дальше и дальше в джунгли. В конце концов ими был захвачен последний вождь инков Тупак Амару. Его привезли в Куско и отрубили голову на городской площади. Так пресеклась династия правителей инков.

Итогом пятидесятилетнего пребывания испанцев стало сокращение на три четверти коренного населения. В Испанию было вывезено огромное количества золота и серебра. Предметы искусства, как правило, переплавлялись перед вывозом. Самые прекрасные изделия доставлялись ко двору Карла V, затем они были выставлены для всеобщего обозрения в Севилье. Когда Карл начал испытывать нехватку в средствах для проведения военных кампаний, он велел переплавить эти выдающиеся произведения инкского искусства.

В середине XIX века Стивенс и Катервуд обнаружили в джунглях Америки древние города. Так была открыта еще одна «неизвестная цивилизация». Ее назвали цивилизацией майя. Впервые были опубликованы два иероглифических текста письменности майя.

Первый текст появился в 1810 году, когда Александр ван Гумбольт опубликовал пять страниц «книги» Дрезденской библиотеки. Второй текст появился в Лондоне в 1822 году как исследование капитана Антонио дель Рио, которое было произведено на 35 лет раньше, в руинах Паленке, тогда известного как Отолум. Оба текста, один — записанный на бумаге, другой — запечатленный в камне, не прошли тогда сравнительного анализа.

Константин Рафинеске (1783–1840), американский ученый, был первым, кто связал Дрезденский Кодекс с памятниками Паленке. В течение 1820 года появился ряд публикаций, и была выдвинута идея, что иероглифы Паленке и Дрезденский Кодекс — это памятники майя, а не ацтеков, как предполагали раньше, и, видимо, были связаны с языками майя, используемыми в то время. Кроме того, появилось предположение, что комбинации точек и линий представляют собой нумерацию, где точка символизирует единицу, а линия — пятерку.

В 1863 году французский аббат Брассер де Бурбур сделал открытие, которое повлияло на все последующие исследования письменности майя. Это было изложение рукописи Диего де Ланда относительно жизни и культуры майя северной части полуострова Юкатан. «Сообщение о делах в Юкатане», написанное в 1566 году, дало два исключительно важных вида информации относительно письменности майя: первый — названия дней и месяцев майя Юкатана, которые сопровождались соответствующими иероглифами, и второй — иллюстрации, которые Ланда определил как иероглифический «алфавит» майя.

По сравнению с остальными этническими группами Мезоамерики классического и постклассического периодов, майя оставили после себя самое большое количество иероглифических текстов. Письменность, застывшая в камне, живописи, керамике и кодексах, позволяет нам приблизиться и попытаться понять одну из самых важных культур древней Мезоамерики.

Историю и культуру народа майя принято делить на три основных периода, границы между которыми весьма подвижны:

• период формирования (1500 г. до н. э. — 250 г. н. э.);

• древнее царство (250–900 гг. н. э.);

• новое царство (900 г. н. э. — XVI в.).

Первые следы присутствия оставлены народом майя около двух тысяч лет назад. В районе, называемом археологами Мезоамерикой, — в Мексике и Центральной Америке, еще во II веке до н. э. жили таинственные племена ольмеков и сапотеков. Крупнейшее поселение этих племен — Монте-Альбан — было основано около 600 г. до н. э.

История майя начинается с 500 г. до н. э. Одновременно с появлением в Центральной Америке майя в Центральной Мексике, чуть севернее современного Мехико, расцвела столица великих пирамид — Теотиуакан. Несмотря на некоторую общность в земледелии и культуре, например 260-дневный календарь, майя были совершенно непохожи на другие цивилизации этого региона в сфере искусства и интеллектуальных достижений.

Религия майя отличалась от первобытных верований. Появляется образ ночного божества и божества дождя, позднее известного как Чак, длинногубый бог. Найдена стела культуры эсперанса с изображением Кецалькоатля, которого обычно представляли шаманом, пожираемым змеем. Культ Кецалькоатля (у майя — Кукулькан) был распространен в классическую эпоху среди майя южных областей Гватемалы. Позже он распространился на севере Юкатана и глубоко укоренился там вплоть до прихода тольтеков, в пантеоне которых также присутствовал Кецалькоатль.

Кем был этот полубог, эта полумифическая личность? Майя считали его наследником Ицамны и преемником богов Ошлахтун-Тику. Тольтеки считали его вождем, божественным правителем, который был послан небесами для спасения их душ. Исследователь С. Морли первым выдвинул гипотезу о том, что Кецалькоатль был правителем майя, которого со временем стали почитать как бога.

В ранний период общество майя составляли группы семей, имеющие один язык, одни обычаи и территории. Они объединялись для возделывания почвы и рыбной ловли, охоты и собирательства с целью добычи продуктов питания для выживания. Позже, с развитием земледелия, были сооружены оросительные системы, часть выращиваемых культур пошла на продажу. Ускорился рост населения, началось строительство городов и крупных церемониальных центров, вокруг которых оседал народ.

В результате разделения труда появились классы. Майя практиковали сбор «дани». Это могло происходить разными способами и под разными предлогами. Были сборы постоянные, приуроченные к определенным праздникам и часто связанные с производившимися в начале охотничьего или рыболовного сезона рыбной ловлей или охотой. Тогда часть добычи отдавалась правителю и должностным лицам общины в виде дара. Наиболее важным был сбор дани в пору урожая. Для обеспечения выплаты этого вида дани засевался специальный участок. Кроме того, у верховного правителя было право объявлять нерегулярный сбор дани. Его проводили накануне праздника или по иным случаям. В такой вид дани входили рабы, которых затем на празднике приносили в жертву. Правитель, рискнувший отказать в нерегулярных поборах, провоцировал войну и, в конце концов, сам оказывался на алтаре.