Клиническая смерть — терминальное (пограничное) состояние, при котором отсутствуют видимые признаки жизни (сердечная деятельность, дыхание), угасают функции центральной нервной системы, но сохраняются обменные процессы в тканях. Длится несколько минут, сменяется биологической смертью, при которой восстановление жизненных функций невозможно.

Врачи признают, что клиническая смерть до сих пор является для них загадкой. У специалистов нет единого мнения по вопросу о том, что на самом деле происходит в это время с человеком. Особо яростные споры возникают вокруг так называемого «посмертного опыта», который переживают некоторые люди в момент клинической смерти.

Заговорили об этом феномене в 1976 году после выхода в свет книги доктора Раймонда Моуди «Жизнь после жизни». Моуди собрал свидетельства примерно 150 человек, которые либо сами пережили смерть или близкое к смерти состояние, либо сообщили ему о переживаниях других лиц во время умирания. Одни «умершие» и затем «воскресшие» рассказывали о ярком свете, о встрече с умершими родственниками и друзьями. У других остались в памяти отдельные эпизоды Высшего Суда. Некоторые выходили из физического тела, но оставались в физическом мире около своего тела, или путешествовали по знакомым местам, или же попадали в иную реальность. Книга Моуди наделала много шума и внесла сумятицу в умы как обывателей, так и ученых мужей. Получается, что «загробная жизнь» существует и смерть — это всего лишь переход в другую сферу жизни, возможно, более светлую, чем жизнь биологическая? Тем паче что Моуди оказался не одинок в своих изысканиях, подобные исследования проводили Е. Кюблер-Росс, К. Дюкасс, А. Форд и др. И пришли к выводу: смерти нет.

Одним из первых разъяснить феномен «посмертного опыта» взялся советский реаниматолог академик РАМН В. А. Неговский. «К сожалению, — писал он в статье «Клиническая смерть глазами реаниматолога», — в некоторых зарубежных странах (в частности, в США) у ряда авторов появилась тенденция своеобразно толковать указанные явления как доказательства существования потустороннего мира. Опираются они главным образом на рассказы больных об их переживаниях в предсмертном состоянии (near-death). В качестве довода в пользу загробной жизни некоторые идеалистически настроенные ученые используют содержание рассказов больных, во многом сходные. Довод крайне несостоятельный: патологическая продукция умирающего или оживающего мозга в основном однотипна и не может быть иной у людей разных стран и народов. Ведь речь идет о мозге человека. Уровень эволюционной зрелости этого органа примерно одинаков везде. Структура мозга человека — едина. Это означает, что закономерности его умирания и оживления также однотипны.

Есть попытки объяснить и другие странные состояния при клинической смерти. Например, выход из тела. Несколько лет назад швейцарские ученые заявили, что им удалось выяснить, как это происходит. По мнению врачей, источником подобных ощущений является одна из извилин в правой части коры головного мозга. Эта извилина, мол, собирает информацию, поступающую из разных отделов мозга, и формирует представление о том, где находится тело. Если же сигналы нескольких нервов сбиваются с верного пути, то мозг рисует неверную картину, и в результате человек видит себя со стороны.

Но некоторые явления «посмертного» опыта и по сей день остаются неразъясненными. Например, никто не в состояние дать вразумительный ответ на вопрос, каким образом слепые от рождения люди смогли детально описать то, что они видели в операционной в момент своей «кончины». Тем не менее это факт — опрос более 200 незрячих женщин и мужчин, который провел доктор Кеннетт Ринг из США, это доказывает.

Исследования необычных состояний в момент клинической смерти продолжаются. Сегодня многие из ученых склоняются к мысли, что после физической кончины человека сознание его сохраняется.

Подтвердить или опровергнуть сторонников теории «жизни после смерти» либо ее противников никто не может, ибо «…из той страны никто не возвращался». Ведь клиническая смерть — это еще не смерть окончательная. К тому же далеко не все заглянувшие по ту сторону помнят о своем опыте. Многие люди, которые были возвращены врачами «оттуда», не видели ни туннеля, ни умерших родственников, ни «светящееся существо». То есть вообще ничего. Они не покидали своего тела и не слышали голосов врачей.

Однако после клинической смерти их отношение к окружающим и к миру в целом претерпело изменения. Более того, они перестали бояться смерти, хотя жизнь воспринимают как бесценный дар. Один из них так прокомментировал свое новое понимание: «Я теперь жизнь ощущаю ярче, острее и стараюсь как можно эффективнее использовать каждую минуту. Живу и радуюсь каждому мгновению. Но и страха смерти во мне нет, придет — приму как должное».

В начале 90-х годов XX века группа научных сотрудников, возглавляемая доктором медицинских наук, профессором Л. Спиваком, совместно с сотрудниками Института акушерства и гинекологии РАМН им. Д. О. Отта стала проводить необычные для традиционных направлений этого института исследования измененного состояния сознания рожениц, или трансперсональной психологии.

В переводе с медицинского языка на традиционный русский ученые самого высокого ранга стали заниматься делом, считавшимся еще недавно кощунственным и даже мракобесным: исследованием случаев выхода психической сущности человека (души) из тела и ее контактов с коллективным бессознательным (по Юнгу), а то и просто с Богом или иными духовными сущностями.

Сразу назовем цифру: явление выхода из тела переживали, по оценке разных исследователей, от 4 до 8 % рожениц, и это учитывая только тех, кто рискнул или захотел поделиться с исследователями своими переживаниями и впечатлениями. А теперь сопоставьте эту цифру с сотнями миллионов женщин, рожающих каждый год, и обнаружится статистика, которая и не снилась самому Моуди.

Более того, в руках Л. Спивака и его сотрудников оказался совершенно иной человеческий контингент, иной в смысле отношения к телесной жизни.

Большой процент информаторов Моуди, переживших собственную клиническую смерть, — люди пожилого возраста, измученные болезнями или просто уставшие от жизни. Люди, чья психическая сущность (душа), оказавшись вне бренного и изрядно надоевшего тела, вдруг ощутила все прелести и преимущества бестелесного состояния и не хотела больше в него возвращаться.

Второе отличие контингента Моуди — кратковременность их пребывания там, в пределах обратимой клинической смерти, т. е. 4–5 минут. А что можно успеть сделать за столь короткое время, если предположить, что события там, по крайней мере с «новобранцами», происходят в реальном времени? Разве что насмерть перепугаться, осознав, что умер.

Судя по данным исследователей, ситуация с роженицами не всегда полностью адекватна клинической смерти, если она, разумеется, не вызвана большой потерей крови. В родильных домах не раз отмечались случаи, когда мнимая клиническая смерть продолжалась при активной работе реаниматоров полчаса и более, причем в этой ситуации в организме роженицы не происходили изменения, несовместимые с жизнью. Как выразился один из сотрудников профессора Спивака, роды — это такое уникальное состояние женщины, когда может наблюдаться двойной выход из тела: новой жизни (ребенка) и ее собственной прежней, в виде психической сущности.

Но вот тут-то и обнаруживаются принципиальные различия между контингентами информаторов Спивака и Моуди. Роженицы — это в громадном большинстве молодые или средних лет женщины, в основном здоровые, а не больные, и гораздо сильнее связанные с телесной жизнью, чем с духовной: светская жизнь, сексуальные и прочие развлечения, забота о семье, а главное, о родившемся ребенке. Такая женщина, оказавшись в бестелесной оболочке, вряд ли за считанные минуты резко поменяет свою психическую сущность, а тем самым и земные привязанности на новые ощущения бестелесного состояния. Если хотите, ее будет тянуть назад долг. А ведь если верить информации Моуди, его контингент всеми силами (психическими) сопротивляется усилиям реаниматоров вернуть в бренное тело ускользнувшую душу. У рожениц же сама душа зачастую рвется назад, тем самым способствуя усилиям врачей.