Пока к этим патентам никто не проявлял особого интереса, но Николай искренне верил, что ситуация скоро изменится кардинально.

Как только они покажут хоть какой-нибудь положительный результат.

Впрочем, некоторое время назад Агентство заявило, что существенно ужесточает правила патентования новых видов, из-за того, что появились желающие забронировать за собой право разводить даже чисто земные виды, без малейшей селекции.

— Так как, Леонид? — напомнил о своем вопросе Николай задумавшемуся коллеге. — Туже заворачивай, иначе мы тут будем пятьдесят раз туда сюда ездить.

Они заворачивали разросшийся лишайник, прямо в контейнере, вместе с тонким слоем почвы, в котором он рос, и укладывали свертки на кибер-тележку. Николай решил, что пора пробовать рассаживать проверенные виды на открытом грунте.

Многие хотели присоединиться, помочь в такой знаковый для базы момент, но Грег сказал, что, во-первых, у всех есть работа. А во-вторых, конечно же, техника безопасности. Ограничились тем, что за ними всюду ездил кибер, изображавший из себя папарацци, и снимал подряд все то, что они делали.

— Детей хочу. — Коротко ответил Леонид. — Причем много. Может, даже пять.

— Так вроде вам и на Земле никто не мешал их плодить? — удивился Николай. — Вроде, не в Китае, даже еще и доплачивают.

— Это не то. Сложно мне объяснить это. Очень сложно заводить детей, когда ты знаешь, что живешь на перенаселенной планете. Когда каждый новый человек — минус дерево, минус куст, минус еще одно дикое животное. Деваться то некуда. Сколько ни грудись в городах, за тобой все равно целая цепочка — свиноферм, птицеферм, коровников, полей, огородов. Как подумаешь, то сразу… Сколько экологией не занимайся, против чисел не попрешь. Да одни коровы на парниковый эффект влияют больше, чем все автомобили.

Мы с Лизой думали об одном, может о двоих. А здесь, если получится и успеем, то будем рожать больше. Хочу много детей, чтобы семья такая большая, как в старые времена, деревенская. Но чтобы было им куда селиться. Чтобы каждый из них дерево мог посадить, а лучше даже лес. Чтобы они могли пойти и построить дом в лесу, и этот лес не оказался заповедником. Понимаете?

— А Лиза как к этому относится? — осторожно уточнил Данила. — К пяти детям, в смысле?

— Она только за. Она, наверное, и на Земле была бы за, а я… Это, наверное, признак старения цивилизации, когда такие как я боятся детей заводить. Цивилизация становится мудрой — а это и хорошо, и плохо. Мудрые обычно долго не живут.

— А Лиза почему полетела? — спросил Николай.

— Ну, это уж ты ее сам спроси, — усмехнулся Леонид. — А разве просто со мной — недостаточно?

Загрузив тележку, они двинулись наружу. Тележка волочила рулоны первой, потом шли трое людей, а сзади, все время пытаясь забрать то вправо, то влево, чтобы взять наилучший план, метался кибер-папарацци.

Данила произнес спросил тихо, так, чтобы его слова не записались на видео:

— Леонид, а ты подарок на новый год для жены уже приготовил? А то месяц остался.

Леонид кивнул:

— Но все равно не скажу, что. Это сюрприз.

Данила задумался. Вопрос с новогодними подарками волновал его сейчас больше всего. Надо было придумать целых пять подарков, а идей у него не было ни на один. Оказалось, что даже на Марсе невозможно спрятаться от этой муки — придумывать, что и кому подарить.

— Зачем вообще все эти праздники, — пробормотал он.

— Не скажи, — возразил Леонид. — Мы и так тут в беготне пропустили день нашей посадки. А ведь какая дата! Надо будет в следующем году не забыть отметить. Мы же здесь историю творим, чтобы в этом убедиться, достаточно вон на него посмотреть.

Леонид махнул рукой в сторону кибера, шныряющего вокруг и продолжающего съемку.

— Здесь, — слегка торжественно, словно подтверждая слова Леонида, заявил Николай, останавливая тележку.

Они отошли метров на сто от внешнего, самого маленького купола. Место, где встал Николай, ничем не отличалось от любого другого вокруг.

— Надо бы тот холм, — Леонид показал дальше, на возвышенность в километре, — потом тоже засеять. Если пойдут дожди, почву может подмыть.

— Если пойдут дожди, мы будем в шоколаде, — заявил Николай. — И я тебе не то, что тот холм, я тебе все что пожелаешь засею. Я даже на ночной снег согласен, лишь бы он пошел.

— Обещают, — влез Данила.

— Полгода уж обещают, — хмыкнул Николай. — И где? Вроде и теплеет, а все равно.

— Говорят, что на базе NASA прошел небольшой, — сказал Леонид.

— Да-да, у них и инопланетян, тоже нашли. — Тема дождя для Николая была больной. Дожди, пусть даже и нерегулярные, могли бы существенно поправить водный баланс на поверхности, и ускорить рост его любимых лишайников.

— Все равно, надо будет засеять. — Лишь повторил Леонид. Эта местность не готова к дождям. Любые неровности начнут перестраиваться, быстро меняться под изменения климата. Дожди, ручьи, и холмы будут оползать. Еще чуть больше воды, и низины начнут заболачиваться.

— Ну, для заболачивания им еще биомассы не хватит, — дал профессиональную оценку Николай.

— Надо смотреть в перспективу, — ответил Леонид. — А в перспективе, как строитель, я вижу реки, и овраги, если не подумать об этом заранее, болота…

— … И пять детей, — закончил за него Николай.

— Да, и пять детей, — подтвердил Леонид.

Для того, чтобы расстелить несколько десятков лоскутов лишайника, с отступом одного от другого в два десятка метров, у них ушло почти полдня. Для начала Николай решил накрыть лишайник сверху пленкой, создавая хотя бы минимальный парник, позволяющий растениям чуть легче переносить ночной минимум температуры, лучше держаться на почве, несмотря на ветер.

Укрепление этой пленки, выбор места для каждого отдельного куска лишайника, хотя бы минимальна очистка этого места от крупных булыжников, передвижение в скафандрах — все это занимало время, много времени.

Впервые, Данила мог даже сказать, когда они возвращались назад, что он достаточно сильно устал.

Когда они дошли до базы, то обернулись назад.

Посаженный им лишайник почти не был виден, оставался лишь небольшими, почти незаметными разноцветными пятнами на фоне красной каменистой пустыни. Цепочка посадок уходила вдаль, слегка поднимаясь на пологий холм, и скрывалась за ним.

Всего лишь квадратные куски пророщенного лишайника, но Данила думал, что теперь то уж дело пойдет.

— Связь с базой, — сказал Николай. Выдержав паузу, чтобы коммуникатор подключил его к общему каналу, он спросил: — Грег, слышишь меня? Маяк устанавливать будем?

— Не рано? — тут же откликнулся Грег, словно только и ждал, когда они вернутся и зададут этот вопрос.

— Рано, — согласился Николай. — Но момент знаковый, а разница небольшая. Месяцем раньше, месяцем позже.

— Ну давай, — дал добро Грег. — Тогда Василий сейчас поднимется с установкой, подождите.

То, что момент оказался знаковым, можно было понять только по непрерывно все снимающему киберу.

Они терпеливо прождали Василия, потом, вместе с ним, буднично укрепили стойку маяка, и также, совершено без плясок и восторженных возгласов, спустились вниз.

Разоблачились.

Грег ждал их в гостиной:

— Давайте, рассаживайтесь, наливайте себе томатный сок, будем запускать. — После того, как Николаю удалось вырастить в оранжерее первые помидоры, эта тема стала расхожей шуткой. С того момента Николай стал поставщиком еще и огурцов, картошки, зелени и лука, и обещал вскоре добавить к столу кое-что посерьезней. Но шутили, по-прежнему, лишь на тему помидоров.

Собственно, и в гостиной тоже было тяжело определить, что они “перерезают ленточку” и это событие дает формальный старт отсчету их вклада в терраформирование планеты. Выглядело все буднично донельзя. Грег просто запустил программу маяка, и дальше тот начал работать уже автономно, без малейшего участия со стороны их шестерых. Да и без какой-либо возможности влезть в его работу.