— Это в начале. А потом? Если предположить, что выведенный сорт будет великолепен и далеко обгонять все остальные? Потенциально он может оказаться где угодно. Уже через год размножиться там и через несколько лет выровнять популяционную плотность до максимальной.

— Хорошо, — сдался Николай. — И что? Прекратить разработки из-за того, что пара спор может улететь с местными ветрами на северный полюс?

— Надо потребовать лицензирования, — вместо Данилы ответил Грег, уже давно прислушивавшийся к разговору. — Это сейчас просто. Как только наш лишайник попрет, сразу высылаем контролерам цифровой образец и требуем эксклюзива.

— А не пошлет нас Агентство? — спросил Николай.

— Нет, если с этим правилом будут согласны остальные. Хотя бы большинство. Это же разумно, иначе никто не запустит “вирулентные” образцы в открытое плавание. А это уже вредит делу.

Данила кивнул:

— И я бы усугубил. Удачные сорта можно продавать. Если агентство одобрит, скажем, эксклюзив года на три на любую новую культуру, выведенную специально для Марса. То ее можно продать другим, купить, если у нас что-то не пойдет. Те, у кого не заладиться с собственными разработками, вполне могут оставаться удачливыми фермерами. И получить свою долю.

— Вариант, — поддержал откуда-то из шахты Василий. Похоже, что в разговоре уже участвовали все. Возможно, все просто начинали собираться на ужин и подключились к гостиной, а Данила просто этого не заметил. — Агентство будет только за, им важно, чтобы работа была сделана. И все равно — как.

— Завтра запущу идею на нашем форуме. Решим. — подытожил Грег.

— Так вот, Николай, — продолжил Данила. — Я думаю, что не будем мы больше сажать по несколько сотен нанитов в каждый лоток. Тупиковый вариант. Но смотри, что я предлагаю…

— В каждой капсуле — готовая смесь. — Данила открыл упаковку, с трудом зацепив ее пальцами в перчатке скафандра. — Пять мальчишек отвечают за анализ спорообразования. Забираются в твои сумки, базидии5, пробираются в самые интимные места и дают сводный сигнал на датчики. Датчики придется поставить погуще, потому что сигнал слабый. Теперь, по каждому лотку отдельно, ты будешь сразу знать как дела с новыми спорами. Но только один параметр: идет ли образование спор, ну и как быстро. Тут уж без чудес.

Николай кивнул. Взял трубку, наполненную капсулами, и примерился.

— По одной капсуле на каждый лоток? А потом раздавить?

— Давить не надо. Оболочка растворится, наниты расползутся, разлетятся, закопаются. Вторые пять мальчиков отвечают за вегетативный рост. Простой контроль скорости, элементарный анализ и, опять же, сигнал на датчики. Программу-обработчик Грег уже почти дописал. Если в каком-то лотке будет прорыв, ты об этом узнаешь даже ночью. Любые положительные сдвиги — тоже будут у тебя на столе. Отрицательные данные — и ты сможешь выпалывать ненужные лотки, меняя их на новые. Третья пятерка должна анализировать уровень кислорода. Но они вышли очень глючные, поэтому я бы сильно на их данные не полагался. Проверяй обычными приборами, если что.

Николай выпустил из трубки первый шарик-контейнер, и сразу перешел к следующему лотку. Работы тут было много, потому что лотков он расставил уже сотни. Данила надеялся, что с помощью его средств слежения работа эта хоть немного ускорится. Пока что в некоторых лотках лишайник рос быстрее, в некоторых медленней, во многих его вообще не было видно. Однако — это тоже еще ничего не значило.

Раскидывая капсулы по лоткам, Николай продолжал размышлять вслух. Видимо, именно эту тему он недавно “обсуждал” с Землей, потому что никак не мог от нее избавиться:

— Конечно, чисто гипотетически можно представить ситуацию, когда растение, для того чтобы выжить в местных условиях, откажется от фотосинтеза как источника для энергии и через череду мутаций “выберет” какой-то другой способ. Но на практике — это же невозможно. Это принципиальное изменение.

— Я не разбираюсь в тонкостях, — оговорился Данила, — но если по дилетантски: то ведь и условия здесь кардинально отличаются от земных? Поэтому, если просчитывать ситуацию по классике, то отбор будет сильно благоприятствовать тем, что сумеют здесь приспособиться. Настолько сильно, что закрепление новых признаков может произойти почти мгновенно. За несколько поколений.

— Но новые признаки должны еще возникнуть. Пока нет никаких теоретических разработок по организмам, которые в наших нынешних условиях могли бы выбрать другой способ получения энергии. Углекислого газа — вдосталь. Воды — все больше. Что еще надо? Наоборот, если уж говорить всерьез, то скорее изменчивость должна проявляться в методах дыхания растений, а не в фотосинтезе. Не хватает-то как раз кислорода…

Николай хотел сказать что-то еще, но снизу, с базы, их вызвала Лиза:

— Данила, слышишь?

— На связи.

— Беда. Европейская база. Авария реактора, еще и пыльная буря над ними. Накаркало агентство с этими метеобудками. Спускайся скорее, ты нужен Контролеру.

Он не понимал, зачем в этой ситуации Контролеру понадобился именно он, но вопросов не задавал. Спустился, с сокращенном режиме прошел шлюзовую, вылез из скафандра и через десять минут был в жилом блоке, в гостиной рядом с Лизой.

— Данила, да? — На этот раз лицо Контролера виднелось лишь на малом экране, а на большой транслировалось изображение бури над аварийной базой. — Скажите, вы участвовали недавно в некой сетевой игре, где использовались реальные планы базы европейцев?

Данила лишь кивнул. Он никак не понимал, как игра в Doom могла вызвать сбой в ядерном реакторе. Тем более игра лишь на модели базы, а не на ней самой. Да он как-то об этом и не думал. Вместо этого почему-то ему на ум пришел крест — последний выброшенный гадальный талисман.

— Мы готовимся сбрасывать контейнер кибер-спасения. С низкой высоты, он одноразовый. Один из всего лишь двух существующих, кстати. Так что на ближайшие полтора года лимит на аварии резко снижается. Но к делу. Нам бы сильно не помешали люди, знающие базу изнутри. Чтобы вести киберов. На самой базе явные признаки паники, там мало на кого можно положиться. Авария произошла в разгар работы, люди были везде, почти половина до сих пор не обнаружена.

— Радиация сильная? — спросил сидящий в углу гостиной Грег.

— Радиации нет, — коротко ответил Контролер. — Реактор остановился по каким-то своим противоаварийным процедурам. Так что радиации нет, но нет и электричества. Они там оказались без генераторов кислорода, аккумуляторы на исходе, мы не знаем, все ли добрались до зон с нормальным воздухом, все ли успели одеть скафандры. Там даже свет не везде. Бардак с точки зрения обеспечения безопасности.

— Не додумали, — согласился Грег.

— Я конечно помогу. — ответил Контролеру Данила. — Мы там много побегали, могу сказать, что очень даже неплохо знаю базу. Подключайте меня.

— Спасибо. — Контролер смотрел куда-то в сторону от экрана, даже когда благодарил. — Десять минут до приземления кибер-спасателей. Готовься. Да и, Григорий, это сейчас не к месту, но Агентство считает крайне разумными предложенные Вами на форумах инициативы. Единственно, что нас расстраивает, что Вы не вышли с ними сразу на нас, а решили заручиться предварительной поддержкой. Видимо, вы нам не доверяете.

Контролер остановил попытку Грега опровергнуть последнее утверждение, добавив:

— Неважно. Важно то, что идея вашей базы и вашей компании прорабатывается, и скоро мы выдвинем ряд новых законодательных правил.

— А говорили, что бросите подыхать, если что…, - Василия в гостиной не было, он вещал откуда-то из недр базы.

— Во-первых, у них страховка получше вашей. Во-вторых, контейнер летит уже двенадцать часов, и даже сейчас мы не знаем, сумеет ли он удачно приземлиться при нынешней погоде. Пока сведений о жертвах нет. Будем надеяться на лучшее. Но вам всем я бы все-таки рекомендовал продолжать надеяться на себя, а не на удачу.