Бет пожала плечами:

— Почему бы и нет? Все равно у меня нет более интересных занятий.

— Гм, спасибо, — с иронией сказала Шарлотта.

— Вообще-то я говорила серьезно. Лучше смотреть игру, чем проводить вечер в одиночестве.

Шарлотта бросила пустой стаканчик в корзину для бумаг.

— Как ни грустно, для меня эта игра тоже главное событие сегодняшнего дня.

«Если только Роман не заглянет», — добавила она мысленно. Он ведь сказал: «Ты меня еще не раз увидишь». От предвкушения у Шарлотты засосало под ложечкой. Она с нетерпением ждала новой встречи.

— У меня сердце кровью обливается от жалости к тебе, — сказала Бет, глядя на нее без малейшего намека на жалость.

Шарлотта засмеялась:

— Да-да. Только принеси что-нибудь на обед, а то после целого дня упорного труда я буду умирать с голоду.

Они с Бет давно договорились, что поочередно обеспечивают еду на двоих. На прошлой неделе они мерзли, поедая жареного цыпленка, и, учитывая похолодание, сегодняшний вечер обещал быть таким же.

— Не забудь куртку.

— Слушаюсь, мамочка.

Эти слова Бет вызвали у Шарлотты странное чувство. Возможно, это ее биологические часы были виной тому, что у нее внезапно встал ком в горле. Не могло же быть, чтобы она испытала внезапное желание иметь детей. От Романа.

«Постарайся судить непредвзято». Но ведь это не меняет того факта, что Роман — бродяга, как по собственному выбору, так и по профессии. Она не может быть настолько непредвзятой, чтобы не замечать этого.

Или может?

К вечеру у Шарлотты устали руки и затекли плечи, однако она испытывала приятное удовлетворение от выполненной работы. Она связала и сшила заказы, набранные за целый день. Затем она аккуратно упаковала собственными руками светло-голубые трусы и доставила их очередному покупателю из списка. После этого она заглянула в магазин купить самое необходимое из еды, чтобы положить в холодильник.

Когда она вернулась домой, на автоответчике ее ждало очень странное сообщение от матери: мать обещала встретиться с ней вечером на бейсбольном матче. Игры Малой лиги всегда были в городе событием, но Энни на них никогда не появлялась. Шарлотта спросила себя, не имеет ли местный ветеринар какое-то отношение к внезапно появившемуся у матери желанию выйти в общество. Если так, то Шарлотта собиралась поехать в Харрингтон, ближайший город, и взять в собачьем приюте пса, чтобы у матери появился дополнительный стимул встретиться с ветеринаром.

Мать звонила в ее отсутствие, но от Романа звонков не было. Конечно, он ничего не обещал, а значит, никаких обещаний и не нарушил. Но Шарлотта все равно была разочарована: выходит, то время, которое они провели вместе, не вызвало у него желания как можно быстрее встретиться с ней снова. Видно, плохо у нее дело с обаянием. И мастерством. И с сексуальным опытом.

Но хотя Шарлотте не удавалось полностью избавиться от тревоги, она знала, что с ней все будет в порядке. В этом отношении она не похожа на свою мать.

Подходя к школе, Шарлотта выпрямила спину и расправила плечи. Дул не сильный, но очень холодный ветер, как и было обещано, на протяжении дня температура резко понизилась. Шарлотта зябко поежилась и обхватила себя руками. Но для школьников-игроков и для болельщиков, которые сидели на открытых трибунах, погода оказалась вполне подходящая. «Мансарда Шарлотты» была спонсором команды «Рокетс», и Шарлотте хотелось самой увидеть, как они разгромят соперников.

Когда Шарлотта шла через автостоянку, ей уже был виден бейсбольный ромб — он находился за футбольным полем и открытыми трибунами. В животе заурчало от голода, и она прижала руку к пустому желудку. Очень хотелось есть, и она надеялась, что Бет уже ждет ее с чем-нибудь вкусненьким.

Приблизившись к рядам разборных трибун — месту, где она подростком проводила много времени, — Шарлотта ускорила шаг. И тут кто-то без предупреждения схватил ее сзади. Сильная рука обхватила ее талию, и ее руки оказались прижатыми к телу по бокам. Ее сковал страх — на целых две секунды, — а потом она уловила знакомый запах одеколона и сексуальный голос произнес прямо в ее ухо:

— Всю жизнь мечтал потискать тебя под трибунами.

Страх превратился в возбуждение, а возбуждение — в желание. Она весь день скучала по Роману и знала, что, если сейчас позволит себе подумать о том, как сильно ей его не хватало, страх вполне может вернуться. Поэтому она предпочла расслабиться в его объятиях и наслаждаться моментом.

Роман почувствовал, что как только он заговорил, Шарлотта расслабилась. Он сам не понимал, как ему удалось весь день не встречаться с ней. Если уж на то пошло, он не пони-мат, как он сумел прожить без нее последние десять лет. Обескураживающее признание для человека, который сделал путешествия своим способом существования. Он уткнулся лицом куда-то между ее шеей и плечом, вдыхая ее аромат.

— Знаешь, тогда, в школе, я был готов на все, лишь бы заполучить тебя сюда, под трибуны.

— И что бы ты со мной сделал?

По игривому тону Шарлотты Роман понял, что она в хорошем настроении. По-видимому, она еще не знает о возвращении отца, и это дает ему редкую возможность укрепить то, что между ними возникло. Он схватил ее за руку и потянул за собой. Они обогнули скамейки и в конце концов оказались там, где их никому не было видно. Роману ли не знать — в школьные годы он провел здесь немало времени. Не с теми девушками.

А теперь у него есть та, правильная. На Шарлотте были голубые джинсы и льняная куртка на ворсистой подкладке поверх футболки с эмблемой Малой лиги. Но внимание Романа привлекли прежде всего ее губы: они были такие же красные, как ее сапоги из змеиной кожи.

Он схватил ее за белый флисовый воротник и притянул к себе так близко, что мог поцеловать.

— В школе ты никогда не красилась так ярко.

Шарлотта усмехнулась:

— В школе я не стремилась привлечь к себе внимание.

Неожиданно для себя Роман испытал огромное облегчение.

— Значит, ты скучала по мне сегодня?

Ему хотелось дать ей время соскучиться, прежде чем они снова встретятся, но держаться от нее на расстоянии оказалось нелегко.

Шарлотта закатила глаза.

— Я не сказала, что накрасила губы, чтобы привлечь твое внимание.

Но она его не одурачила, он знал, что она скучала по нему так же сильно, как он по ней.

— Что ж, в любом случае мое внимание ты привлекла. А теперь замолчи и поцелуй меня.

Она так и сделала. Губы у нее были холодные, но Роман их согрел. Шарлотта обняла его за талию и притянула к себе ближе, поцелуй стал глубже, и она издала вздох удовлетворения. Она засунула руки в задние карманы его джинсов, и он почувствовал, как она прижимает к нему ладони. Ее язык отвечал толчком на каждый толчок его языка, да и тела их стремились имитировать эротические движения. К сожалению, их разделяло слишком много слоев одежды.

Откуда-то издалека донеслись приветственные крики.

Шарлотта прервала поцелуй и прошептала влажными губами:

— Я не могу делать это сейчас.

Роман посмотрел в ее ошеломленное лицо.

— Конечно, можешь. И хочешь.

Шарлотта склонила голову набок.

— Ну хорошо, тогда я выражусь по-другому. Я хочу, но не могу.

Роман все еще обеими руками держал ее за предплечья, и желание заняться с ней любовью (и плевать, что земля холодная и твердая) было непреодолимым.

— Назови мне хотя бы одну причину, почему ты не можешь, и это должна быть веская причина.

— Потому что моя мать оставила на автоответчике сообщение, что будет ждать меня на бейсбольном матче. Она почти никогда не приходит на городские мероприятия, а на этой неделе — уже второй раз. Я должна быть там.

Сожаление в его взгляде доставило Роману удовлетворение. До поры до времени придется ограничиться этим.

— Признаться, не думал, что у тебя найдется веская причина. Оказывается, нашлась. — Он разжал объятия. Его тело было от этого не в восторге, но победило сердце. Роман стремился дать Шарлотте то, чего хотела она, а в данном случае она хотела увидеться с матерью. Он только надеялся, что эта встреча не причинит ей боли.