Невероятно голубые глаза неотрывно смотрели в ее глаза.

Она заморгала. Ей не верилось, что этот заядлый путешественник, привыкший странствовать по всему миру, отказался от своей работы, чтобы обосноваться в Вашингтоне и Йоркшир-Фоллз. С ней. Она покачана головой.

— Роман, ты не можешь отказаться от всего, что ты любишь.

— Я не могу отказаться от тебя. Отсюда до Вашингтона всего пара часов лету, и то я не мог без тебя, а уж улететь на большее расстояние… это просто немыслимо, я умру от одиночества. — Он усмехнулся.

— Не преувеличивай, — предупредила Шарлотта. Она погладила его по щеке и обхватила голову ладонями. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о своем выборе и злился на меня.

— Любимая, ты сама сказала, это мой выбор. Я сам его сделал.

Еще до того, как получил ее согласие, поняла Шарлотта. Он предпринял вполне конкретные шаги, которые изменили его жизнь, он уже уволился из Ассошиэйтед Пресс и согласился на другую работу. И все это — еще не получив от нее никаких обещаний, согласия на совместную жизнь. Он выбрал то, что сам хотел выбрать. И хотя Роман ни словом не упомянул о детях и об этой истории с подбрасыванием монетки, Шарлотта достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: его выбор не продиктован обязательствами перед семьей или жребием. Он слушался своего сердца.

Так же как она готова была послушаться своего, думала Шарлотта, глядя на раскрытый чемодан. Даже до того, как Роман вернулся, она уже перестала думать о той жеребьевке.

— Вашингтон — лучший вариант компромисса, который я могу предложить, — сказал Роман. — Вот увидишь, тебе там понравится, когда ты оставишь магазин на Бет и поедешь со мной. Я нашел квартиру, но если она тебе не понравится, мы всегда можем выбрать другую или даже построить или купить дом. А больше всего мне нравится, что туда очень легко долететь из Олбани, это должно устроить нас обоих. Если ты согласна.

— А если нет?

Шарлотта должна была задать этот вопрос. Она должна была знать, что он в любом случае это сделает. Потому что, если в случае ее отказа Роман собирается вернуться к работе в Ассошиэйтед Пресс, у них нет шансов.

Она ждала ответа затаив дыхание.

— Мне бы хотелось, чтобы ты стала частью моей жизни, но я не изменю свое решение, даже если ты…

Шарлотта прервала его пылким поцелуем. Роман тут же ответил на него с равной страстью, его язык властно ворвался в ее рот, и этим он словно давал ей понять, что она принадлежит ему — сейчас и навсегда. Шарлотта чувствовала эти слова и мысли в каждом его движении. И хотя поначалу инициатива принадлежала ей, вскоре она обнаружила, что роли поменялись: она лежала на спине, ее одежда валялась на полу, а Роман пожирал ее голодным взглядом.

— Я понимаю, что нам еще нужно обсудить детали.

— Это может подождать, — сказала Шарлотта, ее дыхание сбилось.

Роман пытался сбросить рубашку, тем временем она расстегнула его джинсы и обхватила рукой его твердый член.

— Боже! — Роман резко выдохнул. — Дай мне секунду, а не то я взорвусь.

Шарлотта рассмеялась и разжала руку, не желая испортить удовольствие еще до того, как оно началось. Глядя, как ее любимый мужчина раздевается, она спрашивала себя: то ли это, к чему она стремилась? Внезапно отношения, включающие переезды из одного места в другое, стали казаться не таким уж плохим вариантом. Особенно когда в них участвовал Роман.

Роман лег сверху и протянул руку за креманкой с мороженым.

— Помнишь, я говорил, что умираю с голоду?

Шарлотта наклонила голову набок, в ее глазах горело откровенное желание.

— Я помню, что обещала тебя накормить.

Роман капнул ей на живот несколько капель подтаявшего мороженого. От прикосновения холодной жидкости она затрепетала, а внутри у нее разлилось желание.

— О да! — Она издала низкий стон. — Знаешь, Рик был прав.

— Насчет чего?

Она встретила его жаркий взгляд.

— Я действительно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

И он стал на деле показывать ей, как сильно он ее любит. Для начала он стал слизывать с ее живота растаявшее мороженое. Прикосновения его горячего языка составляли разительный контраст с холодом от мороженого, Шарлотта вся затрепетала от нарастающего желания. И когда Роман наклонился, чтобы утолить это желание, Шарлотта подумала, что, пожалуй, ей действительно подходит его стиль жизни. Она может жить так до конца дней — своих и его.

Шарлотта лежала нагая на белых простынях. Сквозь прозрачные занавески в комнату лился солнечный свет, но о том, что ее кто-то увидит, можно было не волноваться. Их номер в отеле находился на пятнадцатом этаже, и поблизости не было других высоких зданий. Роман смотрел на нее и в который раз поражался, как же она прекрасна и внешне, и внутренне и какой он счастливчик. И как он чуть было не отбросил это сокровище, думая, что ему не нужны серьезные отношения. Неужели он когда-то мог думать, что способен жить вдали от нее?

Роман наклонился над ней и поднес к ее рту гроздь винограда. Шарлотта захватила одну ягодку зубами, взяла ее в рот и усмехнулась:

— Ты меня балуешь.

— Так и было задумано.

— Разве девушка может с этим спорить? Какие у нас планы на сегодня?

Они побывали в нескольких шотландских замках и на озере, где живет Лох-Несское чудовище.

— Я подумал, что мы можем позвонить турагенту и добавить к нашей программе короткий визит в Калифорнию. На следующей неделе, перед возвращением домой.

Роман затаил дыхание в ожидании ее ответа, потому что в действительности он уже забронировал эту поездку. Желая предугадать ее реакцию, он не сразу сообщил ей новость, тянул до последнего. В крайнем случае все можно отменить и полететь прямо домой, в Йоркшир-Фоллз, проведать своих матерей, а потом уже начинать новую жизнь в Вашингтоне. Роман надеялся, что Шарлотта захочет увидеть все, что может предложить Голливуд, но он не был уверен, как она отнесется к такой идее. Возможно, несмотря на примирение с отцом, воспоминания все еще причиняют ей боль.

— А я думала, тебе уже не терпится поскорее вернуться домой к Райне, — сказала Шарлотта.

— Ты не хуже меня знаешь, что от изжоги еще никто не умирал.

— Тогда я бы хотела побывать с тобой в Голливуде. Может быть, Рассел сможет устроить для нас экскурсию.

Зеленые глаза Шарлотты загорелись от удовольствия. Роман запланировал для нее и такой сюрприз, но пока не стал раскрывать все подробности.

— Возможно.

Шарлотта легла на подушки и рассмеялась:

— Мне все еще не верится, что твоя мать пошла на такие ухищрения, только чтобы заставить вас жениться.

— Хорошо, что я разобрался, что к чему. Травяной чай и маалокс — это были первые приметы, по которым можно было догадаться, что у нее проблема с пищеварением, а не с сердцем. И лекарства от повышенной кислотности. К тому же вела она себя типично для человека, который не умеет врать. — Он покачал головой, вспоминая. — Когда я спрашивал ее о здоровье, она никогда не смотрела мне в глаза. А когда думала, что ее никто не видит, она взбегала по лестнице, как спринтер. — Он снова покачал головой. — Не говоря уже о том, что она забыла спрятать спортивный костюм, в котором тренировалась.

Роман хмыкнул. Перед поездкой в Вашингтон он зашел положить в стирку кучу белья и обнаружил влажные от пота спортивные брюки и футболку Райны. У него не было никаких сомнений, что в этом спортивном костюме только что занимались. Когда он сопоставил все факты, то был так зол, что ему хотелось ее задушить, но сначала он должен был получить подтверждение своим догадкам.

Найти доктора Гейнс и выведать у нее правду оказалось не сложно — Роман притворился, что мать ему во всем призналась. Он дал врачу понять, будто знает, что у Райны нет серьезных проблем со здоровьем, и сказал, что его якобы беспокоит, не вредно ли ей принимать жидкий антацид. Доктор Гейнс согласилась, что изжога не такая серьезная проблема, как сердечный приступ, который они поначалу подозревали, когда Райну привезли в больницу. Врач заверила, что на всякий случай следит и за сердцем его матери и что подумает о выборе более сильного средства от изжоги.