Характер Грейс не подходил для жизни в обители; весьма скоро она покинула это пристанище и, живя на периферии французского придворного общества, познакомилась с лордом Чолмондейли, приехавшим с визитом из Англии.

Лорд Чолмондейли был галантен, а Грейс тосковала по родине; они утешили друг друга, и Чолмондейли привез ее назад в Англию... в Камберленд-хаус.

Грейс была жизнерадостной, она вышла из своих приключений невредимой; Хорошо зная себя, она понимала, что хотя мужчины необходимы ей для полноты наслаждения жизнью, она не намерена хранить верность одному избраннику. Она порхала от одного любовника к другому, извлекая максимум удовольствия из каждой встречи, потому что знала, что после расставания не будет сожалений, взглядов в прошлое и печальных вздохов. Грейс умела жить только настоящим; многие находили это свойство весьма привлекательным, и Длинную Дэлли радушно принимали в любом обществе вроде того, что собиралось в Камберленд-хаусе.

Конечно, она видела принца и не могла представить себе ничего более желанного, чем стать на какое-то время его любовницей. Она уже начала немного уставать от Чолмондейли.

Поэтому она выслушала планы герцогини и тотчас согласилась с тем, что если ей и не удастся увести Его Высочество от Утраты, в этом не будет ее вины.

После встречи с Утратой Камберленд-хаус показался принцу более веселым, чем обычно.

Гости, как всегда, танцевали, играли, беседовали. Когда приехал принц, герцогиня поговорила с ним наедине. Она спросила Георга, все ли у него в порядке.

— Вашей любящей тете кажется, что сегодня у вас менее счастливое лицо, чем прежде, и поэтому она встревожена.

— Я ничем не расстроен.

— Но мне мало того, что вы ничем не расстроены. Я должна видеть вас абсолютно счастливым.

— Моя дражайшая тетя!

— Скажите мне, что я должна сделать, чтобы вы были счастливы.

— Можете ли вы сделать больше того, что уже сделали? Она помахала ресницами.

— Просите о чем угодно, дорогой племянник. Скажу вам следующее: я сильно рассержусь на любого, кто огорчит вас.

Он понял, что это намек на Утрату; герцогиня подозревала, что она играет роль обиженной женщины, которая пожертвовала «всем». Герцогиня рассказала принцу забавную историю о даме, ушедшей от мужа к любовнику и комично драматизировавшей ситуацию. Он смеялся вместе со всеми гостями и лишь позже осознал, что затертые штампы, которые она вложила в уста женщины, вполне могла произнести Утрата. Герцогиня нахмурилась, что она делала весьма редко.

— Я немного обеспокоена, дорогой племянник. Я обеспокоена, потому что считаю себя обязанной сказать то, что вас рассердит.

Снова кокетливый взгляд.

— Вы способны представить обстоятельства, в которых вы рассердитесь на меня?

— Это невозможно, потому что они не существуют.

— Вы не только самый элегантный и красивый, но и самый галантный из принцев!

Она снова улыбалась.

— Я наберусь смелости и скажу. Будьте осторожны. По-моему, ваш отец завел шпиона, который находится рядом с вами.

— Чтобы узнавать о моих действиях? Для этого достаточно читать газеты.

— И для других целей тоже. Он хочет направлять ваши поступки. Пытается положить конец вашим визитам сюда.

— Ему никогда этого не сделать.

— Иногда яд действует медленно, но в конце концов может убить. Я знаю, ваш отец недоволен тем, что вы бываете у нас. Он ненавидит Камберленда за то, что герцог женился на мне. Король не простил его. И он возмущен тем, что вы посещаете наш дом. Он хочет прекратить это.

— Он не приказывал мне избегать вас.

— Да, потому что он понимает, что не может это сделать. Если вы откажетесь подчиниться, люди будут на вашей стороне. Фокс или Шеридан упомянут это в парламенте. Народ не желает, чтобы с вами обращались, как с младенцем.

— Этому я буду сопротивляться всеми средствами.

— Король хочет, чтобы вы жили так же, как он. Рано ложились, рано вставали. Пили только лимонад, развлекались лишь партией в триктрак. Племянник, вам повезло иметь двух Святых Отцов — одного на небесах, другого на земле.

— Он знает, что бесполезно заставлять меня вести такую жизнь, какую ведет он.

— Леди Целомудрие... Утрата говорила с вами о ваших визитах к нам?

Принц заколебался.

— О, вы слишком благородны, чтобы отвечать, но, конечно, она делала это. Вот причина ваших проблем. Она хочет, чтобы вы держались подальше от нас, потому что этого желает король. Он даже готов смириться с тем, что вы содержите любовницу, только бы вы перестали бывать здесь и порвали дружбу с вашим дядей, мною, Фоксом и Шериданом.

— Ничто не заставит меня прекратить дружеские отношения, которые я ценю больше всего. Не хотите ли вы сказать, что король встречался с Утратой...

— Я не думаю, что король посещал Корк-стрит или что вашу любовницу вызывали в Сент-Джеймс или Кью. Но существуют разные способы обмениваться сообщениями; я точно знаю, что хоть королева и сожалеет о вашей связи с актрисой, она понимает, что вы не первый наследник трона, содержащий любовницу. Ваши политические взгляды и дружба с его братом беспокоят короля сильнее, нежели ваша личная жизнь.

— Это действительно так?

Она умоляюще коснулась его руки.

— Не верьте мне, пока сами не убедитесь в этом.

— Я проверю это. Спрошу ее, выполняет ли она задание короля.

— Она будет все отрицать. Представьте себе ее. «Ты думаешь, что я позволила бы себе стать шпионкой короля?» Герцогиня положила руки себе на горло и посмотрела прямо перед собой, безупречно имитируя Утрату. «Думаешь, что я стала бы интриговать против человека, ради которого оставила мужа, дом и ребенка?» Сходство было безжалостным; принц испытал стыд, однако не рассердился, хоть ему и следовало сделать это. Он ощутил нечто похожее на облегчение. Ему показалось, что дверка клетки, в которой он находился, медленно открывалась для бегства — на этот раз он сам повернул ключ.

Герцогиня тотчас поняла его настроение.

— Не вините ее слишком сильно. Она, естественно, хотела угодить королю. Если бы благодаря этому ее любовная связь стала бы вызывать меньшее раздражение в высших сферах, она бы испытала огромное облегчение.

— Это действительно тревожная мысль,— сказал принц.— Но мне кажется, что ваша забота о моем благополучии, возможно, привела вас к ошибочному выводу.

Она счастливо улыбнулась.

— О, надеюсь, это так. Ваше счастье для меня важнее всего. Я действительно хочу, чтобы все было хорошо. Король может отлучать от двора нас, если ему это угодно. Кто рвется в Храм Добродетели? Но если вы лишите нас вашего общества... тогда в Камберленд-хаусе объявят траур.

— Вам очень пойдут черные и пурпурные цвета,— улыбнулся принц.

— Но улыбка мне больше к лицу.

— Дорогая тетя!

— Я вас ничем не обидела? Не проявила чрезмерную прямоту?

— Вы не способны обидеть человека.— Тогда я счастлива. Но будьте бдительны, принц Уэльский.

Он обещал ей это.

Он пребывал в задумчивости, когда ему представили Грейс Эллиот. Однако он не мог не отметить ее привлекательность. Ее внешность волновала. Но он продолжал размышлять об Утрате, возможно, получившей послание из королевского двора. Мог ли это сделать Мальден? Нет, Мальден — верный друг. Однако если бы король приказал ему передать Утрате его пожелание, кто смог бы обвинить Мальдена?

Тревожная мысль. Шпионы в том самом доме, который служил ему убежищем!

Он танцевал с Грейс. Хвалил ее умение танцевать и красоту.

Она искусно дала понять, что обладает также другими талантами и готова продемонстрировать их принцу. Он чувствовал это, но его отношение было неясным; Грейс также не собиралась тотчас прыгнуть к нему в постель.

На следующий день принц появился в доме на Корк-стрит; его голова была полна обвинений, которые он услышал вчера вечером.