Принц ответил, что вечеринка прекрасна и ее необходимо повторять почаще. Особенно ему понравилось пение Утраты, он хотел бы снова услышать его.

Она запела во второй раз; потом они спели дуэтом.

Миссис Армистед пришла на улицу Сент-Джеймс, чтобы сообщить мистеру Фоксу о том, что мистер Робинсон явился к Утрате и досаждал ей.

— Я сходила за лордом Мальденом, который увел его. Этот пьяный тип не догадался, что мы хотим избавиться от него таким

способом. Он весьма охотно удалился, чтобы выпить со знатным лордом.

— Превосходно, моя дорогая Лиззи. Из тебя вышел бы отменный политик.

Она обрадовалась, услышав похвалу Фокса. Ей нужна была только одна награда — его одобрение. Она бы хотела служить ему — следить за тем, чтобы его белье было выстиранным, чтобы каждый день перед ним лежала свежая рубашка; она охотно стерла бы жирные пятна с его камзола.

— А как развиваются отношения наших любовников? Мне показалось, что у миссис Робинсон был не такой цветущий вид, как обычно.

— По-моему, мы входим в последнюю фазу.

— Правда?

— Вы огорчены?

— Нет, нет. Сначала я думал, что она способна оказать какое-то влияние, но потом понял, что ошибался.

— Значит, вам безразлично, продолжится или нет их роман?

Он покачал головой и задумался. Утрата была весьма желанной женщиной, но, несомненно, она могла бы интересовать его крайне недолго; однако какое-то время он был бы, несомненно, заинтригован. Его занимало то, как она идет по жизни; он хотел бы выяснить, что она за женщина на самом деле. Однако, вероятно, это не стоит его хлопот. Нет, для него не очень важно, продолжится ли их роман. Единственная опасность заключалась в том, что, отправив Утрату в отставку, принц мог увлечься кем-то способным влиять на него.

— Наверно, желательно, чтобы их отношения еще немного продлились.

Миссис Армистед кивнула. Она сделает все от нее зависящее. Мистер Фокс, конечно, понял, что ее быстрые действия позволили избежать беды.

Он действительно понял это. Он мог полагаться на нее. Интересно то, что они способны работать вместе.

Она рассказала ему о доме в Чертси. Он, разумеется, знал, как она заработала деньги на эту покупку. Он давал ей деловые советы, хотя его собственные финансовые дела находились в беспорядке.

— О, Лиззи, ты теперь состоятельная женщина. Собственница.

Он произнес это с насмешливым восхищением. Потом заговорил с ней об американской ситуации, весьма занимавшей его. Он считал, что потеря колоний приведет к падению правительства.

Она слушала, произносила умные реплики, а позже провела с ним час в постели.

Известие о той жизни, которую вел принц, не замедлило долететь до ушей короля. Он не спал по ночам, думая об этом. Георг... молодой Георг... вчерашний мальчик... содержит актрису! Король вспомнил то время, когда ему самому было восемнадцать, дом, в который он поселил Ханну — там родились их дети. Но он соблюдал осторожность. Никто ничего не знал. Он поступал неправильно, глупо и глубоко сожалел об этом. Но он соблюдал приличия. Это — главное требование к будущему королю. Основная масса народа не знала о его связи с Ханной, хотя время от времени возникали слухи. Тут же все было иначе. Эта пара вела себя вызывающе. Они появлялись в обществе... она разъезжала в своей карете... накрашенная, как шлюха — хотя так делали и другие женщины из окружения принца. Румяна и белила! Разве им не известно, что это закрывает поры и приводит к чахотке?

В каком обществе вращался принц! Это было причиной серьезной тревоги. Он часто посещал Камберленд-хаус. Он не смог бы найти лучшего способа позлить отца. Посещать... едва получив дарованную ему частичную свободу... это осиное гнездо вигов, выступавших против всех начинаний его отца. Выбрать их себе в друзья. Хотя бы Глочестеров! Но Камберленда, этого распутника, героя скандала, связанного с женой Гросвенора — Камберленда и эту женщину с длинными ресницами? Георг явно решил бросить вызов отцу. Георг Третий вызвал в Кью Глочестера и поделился с ним своими переживаниями.

— Ты, конечно, слышал,— сказал он.

— Весь город говорит об этом,— отозвался Глочестер.— Он появляется там через день. Иногда со своей актрисой, иногда без нее. Он постоянно общается с Фоксом и Шериданом.

— Они оба негодяи. Фокс готов на все, чтобы досадить мне. Что касается Шеридана, то он — пьяница и развратник. Очень жаль, что он женат на очаровательной мисс Линли.

Глаза короля на мгновение затуманились.

— Никогда не забуду, как она исполняла ораторию. Я никогда не слышал подобного голоса. Она поет и выглядит, как ангел. Досадно, что она замужем за таким человеком.

— Говорят, он талантлив. Я слышал, во время премьеры его «Школы злословия» газетчик, оказавшийся возле театра, опрометью убежал оттуда — ему показалось, что от аплодисментов обвалится крыша здания.

— Он угождает низким вкусам публики. Он — игрок и пьяница. Он и Фокс посвящают в эти пороки Георга.

— Что ты намерен предпринять?

— А что я могу сделать? Этому щенку уже стукнуло восемнадцать. Они говорят, что он имеет право на некоторую независимость. Фокс, Шеридан, Камберленд... в первую очередь Камберленд.

— Я удивляюсь тому, что ты позволяешь Георгу встречаться с ними.

— Я не хочу разрывать узы родства.

На лице Глочестера появилось удивленное выражение; он помнил, что его, так же, как и Камберленда, на много лет изолировали от племянников и племянниц. Но сегодня старый Георг вел себя необычно; он был непредсказуем.

Король начал расхаживать взад и вперед, его лицо заалело.

— Как, по-твоему, я должен вести себя в такой прискорбной ситуации? — спросил он.— А, как? Если я попытаюсь положить этому конец, то лишь сильнее подтолкну сына в объятия оппозиции. А это усилит мою печаль.

Глочестер согласился, что, принимая во внимание возраст принца и обретенную им свободу, сейчас вмешаться будет трудно. Возможно, если бы прежде Георга не контролировали так строго, он бы не рвался сейчас столь неистово к независимости. Но герцог не стал еще сильнее расстраивать брата этим заключением.

— Наверно, он приходит к тебе? — спросил король.

— Не часто.

— Но он тебя любит?

— Думаю, да. Но когда я попытался повлиять на него, он дал понять, что не желает слушать проповеди.

— Вот видишь. Вот видишь. Что можно поделать с таким щенком? Скажи мне, а, как?

— Возможно, он образумится, когда подрастет.

— Образумится! Образумится! Я слышал, он уже начинает говорить, как та женщина... вульгарное создание с длинными ресницами. Я слышал, что он злоупотребляет спиртным... что друзьям приходилось вносить его в дом, где он живет с актрисой. Хорошенькая история о принце Уэльском.

— Многие принцы ведут себя подобным образом,— попытался успокоить короля Глочестер.

— Я не потерплю такого поведения от моих сыновей. Говорю тебе — не потерплю. Но как я могу положить этому конец? Скажи мне. А, как?

Герцог Глочестерский не мог дать ответа.

— Боюсь, Камберленд путем шантажа вынудит меня принять эту его жену,— продолжил король.

— Вообще-то, она тоже член семьи,— заметил герцог Глочестерский, думая при этом о собственной супруге.

— Ох уж эти ресницы! — сказал король.

После ухода Глочестера король отправился к королеве. Она была немного встревожена тем, что Альфред набирал силы медленнее ее старших детей; к тревогам о маленьком Октавии, никогда не блиставшем здоровьем, добавились новые.

Королева сидела в своей гостиной и вышивала; возле нее находились фрейлины и неизменная табакерка. Хоть Шарлотта и беспокоилась о детях, ее радовала возможность пожить в «славном маленьком Кью».

Она отпустила своих женщин, поняв по выражению лица мужа, что он расстроен; она знала, что когда Георг говорит слишком быстро и несвязно, фрейлины сплетничают об этом, и старалась не сталкивать их.