Разноцветное море нахлынуло на стол. В общей сумятице раздались голоса:

— Здесь Гай!

— Привет, Гай!

— Когда ты вернулся из джунглей, старина?

Соня обернулась и увидела стоящего на середине лестницы Гая Фарра. Он казался худым и маленьким на фоне галереи второго этажа и толстых балок крыши. Он помахал скрюченной рукой в ответ приветственным голосам.

— Выглядите, как нищие на бесплатной раздаче старой одежды перед Рождеством, мальчики и девочки, где вы откопали ее? Извините, что не смог быть с вами раньше, на чае. Не могу быстро ходить. Хотел успеть вниз к старту, а попаду, наверное, только к раздаче призов. Что случилось?

Соня и без его вопроса поняла, что царившее веселье испарилось с поразительной быстротой, исчезло как пузырьки исчезают в шампанском, если оставить бокал ненадолго. Куда-то исчезла дружная, товарищеская атмосфера. Затих смех. Возбужденные восклицания исчезли. Девушки нахмурились, глядя на мужчин, смущенно уставившихся на конверты в своих руках. Мужчина с непроницаемым лицом в оцепенении смотрел на Филлис Д'Арци; Дональд Брандт очень выразительно изображал каменную колонну стоя рядом с крашеной блондинкой.

Что случилось? Неужели вечеринка неожиданно расстроилась? Соня посмотрела на Майкла Фарра. Почувствовал ли он, что температура общего настроения резко упала? Она увидела, как две тонкие морщины пролегли между его глаз, которые задумчиво переходили от пары к паре, и наконец остановились на его брате, все стоявшем на лестнице. На лице Гая ясно читалось его злобное торжество. Майкл рассмеялся.

— Должно быть, кто-то перепутал сигнал старта — фальстарт. Джейн, положите все конверты обратно. Это не займет больше минуты.

Дональд Брандт смущенно и неуверенно направился к Соне. Его костюм выглядел так аккуратно, как будто был только что привезен от портного.

— Вы охотитесь со мной, Соня, — произнес он своим гулким голосом, который эхом раскатился по залу.

— Должно быть, вы неправильно прочитали, Брандт, — живо вмешался Майкл Фарр. — Она играет со мной.

Уверенность, прозвучавшая в его голосе напомнила Соне слова блондинки: "Майкл, похоже, снова ухаживает за Фил."

Она взяла Брандта за руку.

— Вы знаете, я думаю, мне понравится играть с вами, Дон. Какой у нас номер?

— Очень любите охотиться за сокровищами, Соня? — спросил Дональд Брандт, трогая с места свою новую темно-бордовую машину.

— Люблю! Чрезвычайно, — она осветила карманным фонариком конверт в ее руках и прочитала:

— Находится далеко, но не надо идти.

— Можно много чего предположить, но я бы сказал, что это дорога.

— Конечно. Я совсем тупая. Дорога "ведет к позолоченному серебру" и "индейцы делают из них лодки" — из чего индейцы делали лодки?

— Они делали свои каноэ из берез, по-моему.

— Я догадалась! Я догадалась! Ключ спрятан где-то у нашего дома, рядом с серебристыми березами! Оно в коричнево-красном уборе… А дерево, листья которого становятся белыми и квадратными, когда служанка выходит в сад, — это стойки, на которых сушат белье. Помните? "Служанка вышла в сад развесить на стойках белье". Быстрее! Быстрее!

Соня посмотрела на край золотого диска солнца, исчезающего за горизонтом. Если Дональд Брандт и дальше будет в таком же настроении, он может скрасить ей все неприятности этого вечера.

— Остановитесь на минутку! Пожалуйста!

Автомобиль медленно остановился. Ветер доносил мелодию флейты, которая наполняла сумерки загадочными звуками, как будто удивительная птица пела где-то в гуще сосновых деревьев. Казалось, все возможности инструмента, все мастерство музыканта звучали в этой музыке.

Как неожиданно и замечательно. Кажется, что слышишь полет ангела. Эта музыка проникает в самую глубину сердца, — Соня смахнула слезинку, повисшую на реснице, и, как бы очнувшись, бодро продолжила — Поехали.

Вы так чувствительны, — в голосе Брандта прозвучала не только отеческая забота, но и что-то еще.

— Может быть, но вы должны признать, что я еще и практичный человек, — голос Сони снова стал спокойным и ясным. — Разве я не справилась со строительством дома с теми деньгами, которые вы предоставили?

— Да, но зачем говорить о делах в такую ночь? Соня отстранилась от него. Именно этим тоном он говорил тогда на озере. И этот тон не нравился Соне, особенно, если Брандт действительно разводился со своей женой.

— Что может быть интересней для разговора? Как скоро мы сможем начать строительство следующего дома?

— Сразу же, как продадим этот. У меня есть для вас новости. Нэш серьезно настроен его купить.

Брандт оживился, и Соня немного расслабилась. Наконец-то, разговор перешел в безопасное русло.

— Том! Неужели он и Джейн согласятся на такой маленький участок?

— Я думаю, вряд ли можно назвать клочком участок земли в десять акров. Он сказал, что продаст прежний дом и что он и "мыссис" — это он так говорит.

— Не издевайтесь над Томом!

— Бог ты мой! Я не издеваюсь, я просто цитирую. Он сказал, что им надоело содержать гостиницу для прислуги в своем доме.

Соня уютней устроилась на широком сиденье. Она смотрела на прекрасное озеро, похожее на огромное зеркало, забытое, наверное, здесь богиней, сошедшей с Олимпа. Соня представила себе Джейн и Тома в доме, который она спроектировала и построила. Она подумала, что им нужно что-то попросторнее. Hо, возможно, им просто нравилось небольшое пространство. У них было достаточно денег, чтобы застроить весь участок согласно проекту и сделать его настоящей жемчужиной. Какая это была бы замечательная реклама для архитектора! Очевидно, что их соседство всех устраивало. Иначе, почему их так сердечно приглашали сюда? Было также абсолютно понятно, что им нравилась Серена Фарр, и они просто обожали Майкла.

Майкл! Что он подумал, когда она отвергла его и предпочла Дональда Брандта? Она на мгновение заметила тогда выражение его глаз. Они были такими родными, заманчивыми, заставляли ее кровь струиться быстрее. Зачем она сделала это? У него должны были быть более интересные планы на этот вечер, чем охотиться за сокровищами, но он должен был показать всем свою открытость и дружелюбие. С кем же он все-таки разделил эту игру? С соблазнительной и уступчивой Филлис?

Соня резко выпрямилась, будто кусочек льда упал ей за шиворот и проскользнул по всему позвоночнику, Брандт взглянул на нее.

— Думал, что вы заснули. Я готов предложить в качестве подушки свое плечо, мне кажется, это будет удобнее.

Соня заметила с иронией:

— Сомневаюсь. Этот пиджак выглядит очень колючим.

— У вас что, такой опыт по части сна на мужских пиджаках?

Соня было нахмурилась, но затем, взмахнув ресницами, рассмеялась:

— Ну уж если вы спросили, я должна признаться, что имела дело только с обеденными костюмами. Я — женщина, которая работает. У меня не было шанса познакомиться с вечерними туалетами. Наш дом! Разве он не восхитителен при таком освещении?

Когда их машина подъехала к дому, они заметили там еще один автомобиль, с открытым верхом. В сумерках было видно, что кто-то наклонился и поднял белый конверт. Соня воскликнула:

— Они нашли его! Быстрее! Быстрее! Нам нужно успеть взять наш ключ, пока не подъехала следующая пара.

— После игры здесь будет так натоптано, будто прошло целое стадо коров. Это дело Нэша. Если он купит дом, я думаю, ему придется помучиться, устраняя все следы. Когда вернемся, я спрошу его в лоб, будет он покупать или нет, — заворчал Брандт.

Его ворчание сопровождало Соню в поисках. Она бросилась к ограде и указала на металлический ящик, прикрепленный у основания стойки для сушки белья.

— Открывайте его! Открывайте его! Видите, это корень одежного дерева.

Брандт опустился на корточки и попытался открыть крышку ногтем. Ему это удалось, но он сломал ноготь.

— Идиотизм какой-то! Из всех шуток — это самая идиотская.