В поисках понимания Толик решил, что единственный способ - это полноценно влиться в ту жизнь, которой жили энергеты. Столичную, гламурную, наполненную секретами и понятливыми взглядами людей, связанных единой паранормальной тайной.
Ему несказанно повезло с тем, что Артемий проложил дорогу в столицу, умотав туда ради музыкальной карьеры. Однако, просто так взять и ломануться вслед никак не получилось. Толик предпринял несколько попыток "и рыбку съесть, и на ракете покататься" - чтобы остаться формально при деньгах и прочной работе, а фактически оказаться в нужном месте и нужной атмосфере. Михалыч не признавал удаленной работы сисадмина. Компьютерщик должен быть рядом, как все, на месте, под рукой. А не за тысячу километров.
Все сложилось само собой. Курин-старший решил, что, раз уж потянуло Артемия в Москву, то планы по развитию бизнеса стоит переносить туда же. Сложно, конечно, однако приходилось искать компромиссы.
Поэтому и было решено для начала определить принцу должную свиту. Берсерка, компьютерщика и ведьму. В глазах Михалыча - бывшую капитаншу, отличного телохранителя и толкового сисадмина, по совместительству давнишнего приятеля и соглядатая.
Теперь осталось немного. Считанные дни, чтобы доделать кое-какую работу в Питере. Михалыча добивать не требовалось, он уже понимал, что надо отпустить Толика. Но ради проформы стоило показать последние новости - чтобы не передумал вдруг опять.
Поэтому Толик собирался поведать Михал Михалычу секретную информацию, чтобы добавить остроты в понимание собственной важности там, рядом с Артемием.
- Михал Михалыч?
- Что тебе, Толенька? - недовольно спросил начбез, отрываясь от монитора. Он и забыл, что сисадмин здесь.
- Я еще баранку возьму?
- Вот весь ты в этом, Толик! Слушаю тебя, что ты хочешь мне рассказать? Не томи, друг мой сердечный.
- Ирччи опять появились. В Москве их уже два раза видели.
- Ирччи, говоришь? - задумался Михал Михалыч. Он тоже не любил раскрывать все карты. И никому не верил. Но затронутая тема была близка и ему. Поэтому решил в кои-то веки пооткровенничать.
- Вы, может, что-то знаете, что в сети никто не напишет? У вас свои каналы, - начал подлизываться компьютерный гений.
- Да, Толенька. Представь себе, и я, старый маразматик, кое-что в этой жизни знаю. И, думаю, тебе тоже будет полезно понимать. На твоих форумах всего этого точно не пишут.
- Мммм? - заинтересованно промычал Толик с набитым ртом.
- Ты все думаешь, я ничего не понимаю, золотой мой? - Михал Михалыч глянул своим фирменным жутким взглядом. - Еще в проекте тебя не было, когда мы сами с этой заразой столкнулись. Знаешь, наверное, в этом не стыдно признаться - даже я их боюсь. Ты если кому-нибудь из них в глаза глянешь, ты все поймешь. Там не просто ничего человеческого нет, там, - Михал Михалыч задумался, подбирая слово, - Там такая тьма, которая тебя с потрохами заглотит, перемелет и огрызок выплюнет. Откуда они взялись? Хрен знает. Куда исчезают - а ведь они исчезают на рассвете - тоже загадка. Говорят, на глазах у людей один такой пленничек растаял туманом. Впрочем, неважно. Я видел их - живых ирччи. Случилось переглянуться. Ручаюсь, ничего человеческого в них нет. Ирччи - не люди. Совсем не люди. Возможно, призраки, хотя вроде бы из плоти и крови. Возможно, что-то еще, это неважно. Но у меня есть определенные причины их опасаться. Точнее, не у меня лично. За Темушку боюсь.
- Почему?
- Потому что. Не изображай дебила. Если в Москве снова началась эта кутерьма, я ведь могу не посмотреть на демократию Александра, и Артемий снова окажется в Питере.
Толик дернулся. Начбез был доволен произведенным эффектом.
- Не беспокойся, золотой мой. Все наши планы в силе. А ты носом землю рой, но узнай, черт тебя раздери, что это за твари.
- Никто не знает, - мрачно отозвался Толик. Он уже пожалел, что вообще рот раскрыл.
- Ну, значит, кое-что и я тебе могу сказать, - поучительным тоном начал Михалыч, - Это сейчас никто не помнит. А лет десять назад была легенда. Что дескать ирччей создал какой-то афганский то ли колдун, то ли шаман. Утверждать не буду, не присутствовал. Но Александр Федорович верит.
- А вы верите?
- Мало ли во что я верю или не верю! - вспылил начбез.
- Извините. Я просто уточняю, - педантично объяснил Толик, - Продолжайте, пожалуйста. Это очень важная информация. Вы про афганского колдуна говорили.
- Говорил. А ты перебил.
- Больше не буду. Продолжайте, - Толик заткнул рот баранкой.
- Александр Федорович рассказывал. Был в Афгане колдун. Во время войны спалили ему хату вместе со всеми домочадцами, которых под сотню было, а его заставили смотреть. Дескать, за каждого нашего пацана, погибшего по твоей вине, сгорит в аду один человек из твоего семейства. И тот колдун поклялся отомстить. Сказав, что в сто раз больше детей и внуков тех афганцев, что воевали на их земле, сгорит на руках у родителей. Только не от живого огня, а от внутреннего.... И, что самое-то, самое, Толенька... Сначала наш хозяин эту историю рассказал, а потом еще один мой сослуживец. Он, к сожалению, сам он того колдуна не видел. А видел его другой его приятель. И тот приятель сам хату колдуна и жег. Жаль, спросить его самого, того офицера, уже не получится.
- Почему?
- А потому, Толенька, что мертвые мало чего рассказать могут. Сын того дядьки действительно сгорел на руках у отца.... От чернухи, наркоты. И папаша, припомнив проклятье колдуна, удавился на своем же армейском ремне.
Толик передернул плечами. Он не любил подобных историй.
- Странно как-то.
- Странно, Толенька. Еще более странно, что появляются они, прямо как в сказке, только в полнолуния. Вечером появляются - и к рассвету исчезают, чтобы проявиться только через месяц. Ни разу никому не удавалось их отследить, хотя пару раз пытались, и не только мы. Многие хотели. Они появляются ниоткуда, и исчезают. Не на глазах у людей, конечно, но за ближайшим поворотом. И действительно, словно исполняют свой долг, какую-то волю колдуна. Словно кто-то им подсказывает, кого брать. Находят тех, чьи родители или деды уже служили. Впрочем, пару раз я слышал, что они и просто развлекались... по-своему, если свою миссию успевали исполнить до полуночи. Тогда они до рассвета ездили по городу, собирали девок, мучили, а потом снова пропадали. Но ни разу не уходили, не оставив за собой следа, по которому их можно узнать.
- Какого?
- Такого. Самое страшное, что они делают - это то, что не убивают сразу, а именно заставляют людей сгорать. После общения с ними народ с ума сходит. На наркоту подсаживается. Два-три месяца - и сгорит. От боли, разрыва сердца или просто удавится сам, когда с катушек слетит. А еще ирччи девчонок обычно насилуют всей бригадой так, что наутро остается только реанимация и через пару часов смерть от кровотечений. А если выживет, с ума сойдет и опять же - и в петлю головой. Воистину, дети сгорают на глазах у родителей. Это я, Толенька, так спокойно рассказываю сейчас. А смотреть на это жутко, даже мне. Когда пацанята лет семнадцати сатанеют и на родителей кидаются, как зверье сумасшедшее... Это очень страшно. Даже такому старому волку, как я.
- И...
- Хозяин наш, Александр Федорович, тоже служил в Афгане, друг мой.
Толик поперхнулся чаем.
- А что ж вы не говорили раньше?
- А что б ты сделал? Да и я, если честно, долго не верил во все эти сказки. Я вообще, знаешь ли, человек старый, советской закалки. И мне все эти россказни до лампочки. Были. Это старший в последнее время оживился. Неспокойно стало сейчас. Темка в Москве. Один. Даже если я не верю ни в каких призраков, вампиров и прочую галиматью, даже если... в общем, я не хочу, чтобы наш мальчик тоже... Если я, старый пень, со своим скептицизмом, сейчас провороню ситуацию, потом объяснять свои жизненные принципы буду уже на том свете. Сейчас я готов поверить во все - в то, что Славик берсерк, Илона ведьма, что в московской тусовке шоу-бизнеса правят вампиры, как ты рассказывал, а ирччи - создания афганского шамана. Потому что боюсь я за нашего Темку. Ладно бы, леший с ними, с этими концертами, и даже с фирмой его. Перетерпели бы. И думать бы не думал ни о каких вампирах-ведьмах. Мне неважно, как вы убережете Темку. Главное, чтобы жив остался и ни в какую дрянь не вляпался. Ты это хотел услышать?
