- Знаешь, командир… - Владимир мрачно смотрел на просмоленные доски причала. – В этой ситуации я не верю никому. Коль уж нас предало государство… Хотелось бы, чтобы ты выполнил свое обещание…

                            Белов развернулся и тяжелой походкой направился к трапу.

                            - Володя! – окликнул его Сербин. Белов обернулся. – Эта тема не подлежит обсуждению с группой. Тебе ясно?

                            - Куда уж ясней! – буркнул Белов и взошел по трапу…

                     К ночи все было готово к отплытию.

                     Разведчики Сербина осмотрели доки и, блокируя подходы к докам со стороны порта, вышли к выходу в гавань, где их должна была подобрать субмарина. Ровно в 1-00 – точно по графику, из темноты показалось огромное тело подлодки. Геррильерос запрыгнули на палубу и быстро спустились в распахнутый люк.

                      Лодка начала медленное погружение в морскую пучину…

                      Шли медленно, чтобы шумом винтов не привлечь внимание акустиков немецких подлодок, шнырявших в проливе. Несколько раз с противным скрежетом по бортам подлодки тянулись минрепы подводных мин. В такие минуты сердца подводников обмирали в ожидании непоправимого. Но, как говорится, Бог миловал…

                      Капитан принял решение идти только по ночам, отлеживаясь днем на грунте, так как мореходная  активность в дневное время в Гибралтарском проливе была очень высокой. Противолодочные корабли разных стран бороздили пролив, чтобы обеспечить безопасность проводки торговых судов. Ночью Северино поднимал лодку на поверхность моря, чтобы пополнить запасы кислорода и подзарядить аккумуляторы. После чего подлодка снова уходила на глубину.

                      Утром очередного дня плавания Сербина разбудил капитан.

                      - Все, Дон Паулито! – радостно сказал он. – Мы в территориальных водах Испании. Курс – на Картахену!

                      - Наконец-то,  - Леонид поднялся. Его угнетало замкнутое пространство лодки и вынужденное безделие. – Сколько нам еще болтаться в море?

                      - Терпи, казак! Недолго осталось!

                      На рейде Картахены подлодка подняла республиканский флаг и, ведомая буксиром, пришвартовалась к причальной стенке. Пока шла проверка, моряки, обливаясь потом, сидели в душных кубриках.

                      Наконец, из комендатуры порта возвратился капитан и сказал, что формальности закончены. Моряки горохом высыпались на пирс…

                      - Николай! – обратился Сербин к капитану. – Мне немедленно нужно связаться с моим командованием. Полковник Ксанти, наверно, уже похоронил нас – больше месяца ни слуху, ни духу… Есть ли радиосвязь с частями армии у коменданта порта?

                      - Этого я не могу знать, Паулито, - развел руками Северино. – Но мы можем сходить в радиоузел порта и узнать это. Пропуск по территории у меня есть.

                      Они отправились в порт и после часа блужданий по его огромной территории, наконец, нашли радиоузел.

                      Радист долго долбил ключ морзянки, пока добился связи с 14-м партизанским корпусом. Леонид протянул ему листок радиограммы, и радист снова застучал ключом. Расшифровав ответную радиограмму, он протянул текст Сербину. На клочке бумаги было всего несколько слов: «Завтра в 8-00 за вами придет машина»…

                      Сербин сжег бумажку, бросив золу в жестяное ведро с водой, специально предназначенное для этих целей.

                      Они спустились по крутой металлической лестнице из радиорубки, и Сербин заметил погрустневший взгляд капитана.

                      - Ты чего загрустил, Николай? – весело спросил Сербин. – Все уже закончилось! Мы дома! Ну, в смысле, у своих!

                      - Привык я к тебе, Паулито! – с грустью сказал Николай. – Надежно с тобой!

                      - Ну, теперь ты будешь плавать, фашистов топить! – хорошее настроение не покидало Сербина. – Я тут уже тебе не помощник! Мое дело здесь, на земле! Расходятся наши пути-дороженьки, братишка!

                      - Расходятся… - вздохнул Николай. – Но так хочется, чтоб когда-нибудь, ну, уже после войны, сошлись!

                      - После войны… - задумчиво проговорил Путник. – Эх, знать бы, когда она закончится, война-то!...

                      - Скоро, мой друг, скоро! – воскликнул Николай.

                      - Нет, Мыкола, - твердо сказал Сербин. – Настоящая война еще впереди… И, чует мое сердце, будет она долгой и жестокой… И много жизней унесет!

                      - Да, ты о чем, дружище? – Николай удивленно посмотрел на Путника. – Какая война?

                      - Война с фашистской Германией, Николай! – жестко сказал Сербин. – Вот это будет та война, в которой нам одержать победу будет очень нелегко… Не знаю, удастся ли вообще совладать с таким мощным противником…

                      - Ты что-то не то говоришь, Паулито! – Николай даже остановился. – Ведь все газеты, да и сам товарищ Сталин постоянно твердят о том, что в Германией у нас дружеские отношения: обмен военспецами, совместное изучение техники, даже совместные учения…

                      - И все-таки, война не за горами, Николай! Ладно, закрыли тему. Забудь все, что я тебе сейчас говорил! И не вздумай обсуждать это с кем-либо другим! Договорились?

                      - Договорились… - неуверенно сказал Северино. – Я тебя понял…

                      - Дай слово, что никто, кроме нас с тобой, ничего не узнает об этом разговоре! – глаза Сербино цепко зацепили глаза Северино. - Иначе, пропадем оба, и я, и ты!

                      - Даю слово коммуниста! – голос капитана, наконец-то, затвердел. – Это останется пищей для моего ума. И ничьего более!

                      - Лады, Николай! Что ж, пошли на нашу ласточку, вынесшую нас из французского плена! Надо же попрощаться с нею! Кстати, пока вы там в Сен-Назере мазут да солярку тырыли, мои разведчики другими делами занимались, готовя стол к нашему расставанию!

                      - Ну, так и мои морячки не только запчасти на складах воровали… Есть и у нас кое-что за душой русско-испанской!

                      - Ну-ну, капитан, посмотрим, посмотрим…

                      Вечером моряки Северино накрыли «отвальный» стол.

                      Оказалось, что в искусстве добывания крепких спиртных напитков и те, и другие добились практически одинаковых результатов, выставив на стол коньяки, арманьяки, вина и сладкие настойки, которые у французов назывались ликерами.

                      Но когда разведчики начали выкладывать на стол палки сырокопченой колбасы, различные сыры, балыки - мясные и рыбные и другие деликатесы, у моряков раскрылись рты от удивления…

                      - И откуда же это добро? -  с ехидцей спросил Северино.

                      - Из личной кладовой начальника порта Сен-Назер, - спокойно ответил Сербин. – Я думаю, он даже не заметил, что из его кладовой что-то пропало – столько там всякого добра с кораблей натарено. К нему же всяк капитан с подношением идет… А он все в кладовочку, в кладовочку… На черный день, видать, собирает. Да мы чуточку-то и прихватили…

                      - Ну-да, ну-да! – согласился Северино. – Что ж, товарищи, прошу к столу! Мы славно повоевали вместе с друзьями-разведчиками, надеюсь, так же славно и отдохнем! И на правах капитана подлодки прошу право первого тоста!

                      - Просим! – захлопали в ладоши моряки и разведчики.

                      - Вот мы здесь, вдали от нашей горячо любимой Советской Родины выполняем свой воинский долг! – начал капитан. – Всякое было за это время. И бои тяжелые, и саботаж, и предательство… Но мы, верные сыны своего Отечества, коммунисты, как советские, так и испанские, смогли превозмочь все беды, все преграды, стоящие на нашем многотрудном пути, и - победить! Пусть это победа сегодняшнего дня! Пусть! Но в ряду других побед она столь же славная и внесла свою малую лепту в общую победу!