Вдоволь накупавшись, разведчики долго лежали на чистом белом песке, закрыв глаза и подставив солнцу исхудавшие тела. Доктор, наконец, встал с теплого песка и решил побеспокоить своего пациента. Но когда он сверху взглянул на его тело, сплошь покрытое безобразными отметинами войны, он просто ужаснулся, хотя повидал ранений на своем врачебном веку немало…
Сербин в этот момент перевернулся на живот, и военврач увидел старый сабельный шрам, наискось пересекающий всю спину Дона Паулито. Опытный взгляд военного врача сразу определил по характерным вмятинам на коже повреждения позвоночника, переломы ребер в области сердца, причиненные страшной силы ударом кривой казацкой сабли… И понял, что этого человека уже не излечить… Что он живет в плену невыносимых болей, тщательно скрывая это от окружающих… И эти ранения, эти боли останутся с ним навсегда… Доктор знал, до какой степени невыносимыми бывают эти боли...
Военврач присел на колени около Сербина и легонько тронул его плечо. Сербин, который прекрасно себя чувствовал после купания, лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на доктора.
- Я всего лишь простой еврей из Бершади, волею судьбы ставший военным врачом, - сказал доктор тихим голосом. – То, что я вижу на вашем теле, давно должно было лишить вас жизни… Я это вижу как военный врач, и знаю, о чем говорю! Я преклоняюсь перед мужеством человека, который, имея такие ранения, продолжает так славно, так беззаветно служить Родине и воевать, воевать, воевать…. Примите мой поклон, славный вы русский витязь! – и доктор, упав на колени, коснулся песка стриженой головой.
- Да вы что, доктор?! – Сербин сел на песке, помогая подняться военврачу. – Что еще за поклоны вы придумали? Мы же советские люди!
Разведчики, сами покрытые многочисленными шрамами, не раз видели шрамы Сербина, но теперь, после слов доктора, по-иному посмотрели на них… И вдруг, не сговариваясь, встали по стойке «смирно», отдавая дань мужеству своего командира…
- Да ладно вам, хлопцы, - вдруг совсем по-домашнему сказал Сербин. – Хватит комедию ломать… Ложитесь, загорайте, пока фашист дает нам такую возможность… Или, вон в море окунитесь!
Разведчики ринулись в волны, резвясь и брызгаясь, словно дети, а доктор, загребая песок пальцами босых ног, пошел на субмарину, все еще находясь под впечатлением от увиденного…
Через час, закладывая крутые пике, в атаку на порт пошли самолеты немецкого легиона «Кондор»…
Глава 21
Слабо укрепленный город и порт Хихон неожиданно надолго задержали продвижение фашистов. Видимо, немецкие и итальянские части уже настолько выдохлись, что не могли продолжать наступление…
Начались затяжные бои в полной осаде.
Обложенный плотным кольцом вражеских войск город продолжал сражаться. Однако боеприпасы были на исходе, заканчивались запасы продовольствия...
Северино Морено под обстрелом противника несколько раз выходил в море, чтобы проверить возможность эвакуации морским путем, но всякий раз натыкался на крейсер франкистов "Альмиранте Сервера". «С-6» несколько раз атаковала крейсер, но итальянские торпеды, выпущенные из торпедных аппаратов, либо начинали кружить вокруг лодки, либо уходили носом в грунт, взрываясь под корпусом субмарины.
И все же Дон Северино добился успеха, отправив на дно во время очередного похода канонерскую лодку противника.
Беда случилась в октябряе 1937 года… Стервятники германского «Кондора» налетели на рассвете, подвергнув город и порт самой продолжительной бомбардировке за все время осады. Хихон пылал, в огне были портовые сооружения и причалы. Две бомбы взорвались у причальной стенки, где базировалась "С-6", и субмарина получила серьезные повреждения… Два дня механики лодки прикладывали все усилия, чтобы привести лодку в рабочее состояние, но результата эти работы не дали.
- Все бесполезно! – угрюмо сказал капитан Сербину, вытирая руки промасленной ветошью. Двое суток он вместе с механиками пытался отремонтировать лодку.
- Мы можем уйти только морем! – ответил Сербин. – Прорываться через внешнее кольцо фашистов – чистое самоубийство. Мои разведчики ходили на линию фронта и не нашли ни единой бреши в осадных частях противника. Лодка действительно не подлежит ремонту?
- Лодка итальянского производства, - голос капитана звучал глухо. – Мы же не можем заказать запчасти в воюющей с нами Италии…
- Тогда лодку нужно взрывать! – твердо сказал Сербин. – Иначе, она достанется врагу, и франкисты легко отремонтируют ее на итальянских верфях.
- Согласен, - угрюмо сказал Северино. – Другого выхода нет. Готовьте подрывную команду. Я сейчас же отдам приказ снять с лодки все необходимое…
К вечеру все было готово к подрыву, и Сербин дал отмашку рукой. Внутри корпуса глухо рвануло. Лодку резко подбросило на волне, а затем она медленно завалилась набок у стенки, выставив напоказ развороченное взрывом машинное отделение…
Утром следующего дня Хихон пал. Последних защитников города забрал английский пароход, но в море он был остановлен крейсером мятежников "Альмиранте Сервера", капитан которого в ультимативной форме потребовал от английских моряков вернуться в порт Хихон и сдать солдат и матросов республиканской армии франкистам. Англичанин вынужден был подчиниться и положил пароход на обратный курс. Но, к счастью, один из английских крейсеров, курсировавший в прибрежных водах, вовремя заметил, что крейсер франкистов захватил пароход под флагом Великобритании, и перекрыл фарватер испанцу, сопроводив пароход во французский порт Сен-Назер.
В порту Сен-Назер оказалась на ремонте субмарина республиканцев "С-2". Командира на лодке не было, а была команда анархистов, которая ремонтом лодки не занималась, всячески саботируя его. Лодка требовала ремонта, но ремонт вскоре превратился в настоящее сражение за корабль. Помимо анархистов на лодке действовала и группа явных предателей, которые саботажем и диверсиями всячески препятствовали выходу лодки в море. Кроме того, французские власти тоже начали противодействовать испытаниям. Прибывшие на борт представители портовых властей заявили Северино, что выйдя из Сен – Назера, "С-2" не сможет войти ни в один французкий порт, иначе, она будет интернирована…
Геррильерос, которым волею судьбы пришлось стать моряками, собрались в тесной кают-компании, едва уместившись в тесном помещении.
- Итак, вы все знаете! – сказал капитан Морено. – Если мы покинем порт, мы становимся на море вне закона, поскольку французы не выдадут нам необходимых документов. Сейчас лодка только номинально может считаться собственностью республиканского правительства, так как все документы на нее изъяты властями порта. Мы не можем выйти в море!
- Я так не считаю! – жестко ответил ему Сербин. – Мы не можем отсиживаться во французском порту бесконечно. Если в Испании победу одержат фашисты, французы тут же выдадут нас испанцам. Я не думаю, что они нас пощадят, ведь по сути мы наемники, люди, нелегально пробравшиеся в Испанию, чтобы воевать против режима Франко. Словом, «геррильерос». Мы должны выйти в море и уйти в Испанию. И чем быстрее мы это сделаем, тем больше у нас шансов остаться в живых.
