— Хорошо, — сказал Тхамер, но, судя по всему, это его не убедило.

Хавсер попросил Полька и близнецов приготовить ужин и заставил Лешера с Зирианом начать обдумывать другие варианты, чтобы их путешествие не оказалось пустой тратой времени. Он знал, что в конечном итоге именно таким оно и окажется, но работа хотя бы отвлечет их от сегодняшних неприятностей. Хавсер не мог выбросить из головы образ пистолета. Перед глазами у него до сих пор стояло черное дуло направленного на него оружия.

Он поднялся наверх. Душ был выключен, а сам Мурза сидел на краю кровати, уже одев майку и камуфляжные штаны. Судя по всему, Навид не потрудился вытереться. С его волос капала вода. Мурза налил амасек в небольшую фарфоровую чашечку и, осторожно взяв сосуд в ладони, немного отхлебнул. Графин стоял на полу рядом с ним.

— Нам не стоило в это ввязываться, — без предисловий начал Хавсер.

— Да, — не поднимая глаз, согласился Мурза.

— Это была твоя идея, и она оказалась плохой.

— Согласен.

— Ты убедил нас, что все разведал, и нам ничего не грозит. Не стоило тебя слушать. Нужно было самому все проверить и пригнать машину на случай отступления.

Мурза взглянул на него.

— Да, — сказал он. — Но ты не этого сделал, потому что доверял мне.

— Зачем ты делаешь это, Навид?

Мурза пожал плечами, поднес ко рту палец, провел им под губой, словно у него там шатался зуб, и вздрогнул.

— Ты стал жадным? — спросил Хавсер.

— Жадным?

— Я знаю, каково это, Навид. Мы одного поля ягоды. Нами движет настоящий голод. Мы жаждем найти и сохранить потерянные сокровища нашей расы. Это достойное и благородное дело, но также навязчивая идея. Уж я-то знаю. Ты же понимаешь, что мы похожи друг на друга куда больше, чем нам самим хотелось бы признать.

Брови Мурзы удивленно поползли вверх.

— Иногда ты заходишь слишком далеко, — сказал Хавсер. — Я тоже так делал. Боролся слишком жестко, платил слишком много взяток, заходил туда, куда не следует, подделывал документы.

Мурза насмешливо фыркнул.

Хавсер сел на кровать рядом с ним.

— Но ты переходишь границы, Навид, — сказал он.

— Извини.

— Такое чувство, будто тебе все равно, кто пострадает. Такое чувство, что ты пожертвуешь кем угодно, лишь бы только заполучить желаемое.

— Извини, Кас.

— Это совершенно иная степень жадности.

— Я знаю.

— Это заставляет меня думать, что твоя жадность совсем другого толка. Недостойного, эгоистичного.

Мурза потупил взор.

— Я прав? — спросил Хавсер. — Это действительно эгоизм, как ты думаешь?

— Да. Да, думаю, ты прав.

— Хорошо.

Хавсер поднял стоявший у ног Мурзы графин и наполнил свой стакан. Потом плеснул немного амесека в чашку Мурзы

— Послушай меня, Навид, — сказал он. — Сегодня из-за тебя мы все могли пострадать или даже вообще погибнуть. Это полный провал. Подобное случалось и прежде. Но я не допущу, чтобы это повторилось вновь. У нас есть правила. С этого времени мы больше не пренебрегаем безопасностью и не рискуем понапрасну. Ладно?

— Да. Да, Кас.

— Тогда на этом все. Конец. Разговор закончен. Завтра начнем с чистого листа. Но на самом деле меня беспокоит не это. Ты понимаешь, о чем я?

Мурза кивнул.

— Этим вечером в тени трупа собора ты кое-что сделал. Я не знаю, что это было. Я никогда не видел и не слышал ничего подобного. По-моему, ты сказал слово, или что-то вроде него, тому головорезу с оружием, и его сбило с ног.

— По-моему… — очень спокойно произнес Мурза. — По-моему я вполне мог его убить, Кас.

— Фуг меня подери, — пробормотал Хавсер. — Я должен узнать, как подобное возможно, Навид.

— Нет, не должен, — ответил Мурза. — Разве мы просто не можем забыть об этом? Если бы я ничего не сделал, он бы убил тебя.

— Это я понимаю, — сказал Хавсер. — Я понимаю, что у тебя были веские причины. Понимаю, что ты спас мою жизнь и отреагировал на чрезвычайную ситуацию. Но я должен знать, что ты сделал.

— Но зачем? — спросила Мурза. — Будет лучше, если ты не будешь ничего об этом знать.

— По двум причинам, — возразил Хавсер. — Если мы собираемся и дальше работать вместе, то с этого момента я должен тебе доверять. Я хочу знать, на что ты способен.

— Справедливо, — согласился Мурза. — А вторая причина?

— Я тоже жадный — сказал Хавсер.

Хавсер замолчал. На миг он подумал, что Длинный Клык уснул или даже хуже, но рунический жрец открыл глаза.

— Ты остановился, — прошептал Длинный Клык на ювике. — Продолжай. Мурза, о котором ты говоришь, в нем сидел малефик, но ты беседовал с ним как с братом.

С каждым болезненным выдохом изо рта Длинного Клыка вырывался кровавый пар. Складка белой шкуры под подбородком стала темной и влажной.

Хавсер глубоко вздохнул. У него пересохло в горле. Грохот и пламя пришедшего в города Тишины рока неслись по громадной, дышащей огнем пустоте. За высокими плитчатыми стенами особняка, на дальней стороне пропасти вздымались апокалипсические огненные бури, пожирая цитадели, будто горящий валежник. Неподалеку слышались выстрелы болтеров и плазменного оружия.

— Этот человек, — с усилием произнес Длинный Клык, — этот Мурза. Ты убил его? Из-за его малефика, я имею в виду. Ты обрезал его нить?

— Я спас ему жизнь, — сказал Хавсер.

— Ты никогда не рассказывал о своем детстве и учебе, — заметил Хавсер.

— И теперь не собираюсь, — ответил Мурза.

Он замялся.

— Прости. Прости, я не хотел быть резким. Просто все настолько сложно, что для объяснений не хватит времени. Вот простая версия. У меня частное образование. Традиционная школа, в которой смешалось классическое обучение с упором на эзотерику.

— Эзотерика — очень важная часть классического образования, — сказал Хавсер. — Оккультное знание страстно и ревностно охраняли на протяжении многих тысячелетий.

Мурза улыбнулся.

— А почему, Кас? Как ты думаешь?

— Потому что люди всегда верили в сверхъестественные силы, которые подарили бы им великую силу и господство над космосом. Мы думали подобным образом еще с тех пор, когда наблюдали за игрой теней на стенах пещер.

— Но есть ведь и другая причина? — спросил Мурза. — Ведь если подумать логично, она должна быть?

Хавсер отхлебнул амасек и взглянул на собеседника.

— Ты сейчас серьезно?

— А я разве кажусь не серьезным, Кас?

— Ты улыбаешься как идиот, — сказал Хавсер.

— Хорошо… было ли то, что я сделал сегодня, серьезным?

— Ты намекаешь на что-то? Что-то… но что? Трюк.

— Думаешь? — спросил Мурза.

— Какой-то трюк.

— А если нет, Кас, что, если нет? Тогда существует другая, логическая причина, почему определенное знание всегда очень ревностно охранялось. Не находишь?

Хавсер встал. Он сделал это неожиданно для самого себя и, покачнувшись, удивился, насколько быстро амасек ударил в голову.

— Это смешно, Навид. Ты говоришь, что… можешь колдовать? Ты серьезно думаешь, будто я поверю в то, что ты колдун?

— Конечно, нет.

— Хорошо.

— Я недостаточно долго для этого проучился.

— Что?

— Слово «колдун» здесь неуместно. Лучше использовать термин «адепт» или «магус». А на моем начальном уровне — «аколит» либо «ученик».

— Нет. Нет, нет, нет. У тебя было какое-то оружие. Маленькое, неприметное. Под манжетой или в кольце. Что-то на пальце.

Мурза опять взглянул на него, потом провел левой рукой по мокрым волосам, стараясь пригладить их. В его глазах возник притягательный хищный блеск. Навид Мурза всегда извлекал выгоду из своего обаяния. Именно благодаря ему он поднялся столь высоко.

— Ты попросил объяснить. Я пытаюсь рассказать тебе. Хочешь услышать правду?

— Да.

Пока Мурза одевался, Хавсер спустился вниз и извинился перед всеми, сказав, что им с Навидом нужно отойти, чтобы «серьезно поговорить о его недостатках».