По щеке потекла слеза. Куин вздохнул и закрыл глаза, жалея о том, что не обладает силой, способной помочь Маркейл.

— Ты была бы здесь счастлива. Я все сделал бы для того, чтобы ты была счастлива.

Он не отрываясь глядел на нее. Ее лицо заливал свет закатного солнца, но Маркейл не шевелилась и не отвечала. Он отказывался верить, но умом понимал, что потерял ее. Еще несколько часов, и слабое биение ее сердца остановится навсегда.

Первое, что ощутила Маркейл, было тепло. Каким-то образом она поняла, что ее вытащили из синего пламени, и магия Дейрдре перестала на нее действовать. Однако, чтобы очнуться, не хватало сил.

Маркейл чувствовала, как слабеет ее сердце, как с трудом работают легкие, когда она пытается сделать вдох.

Время от времени появлялись еще какие-то ощущения. Она чувствовала силу магии маи. Ей пытается помочь другая жрица? Из-за того, что вокруг стояла тишина и до нее не доносилось ни звука, Маркейл не была в этом уверена.

Ей не хотелось умирать. Но для чего жить, если Куин покинул ее навсегда? Что это будет за жизнь? Но легкие продолжали работать, втягивая в себя воздух.

Можно умереть. И можно воспользоваться своей магической силой, чтобы исцелиться. Бабка предупреждала, что однажды Маркейл окажется между жизнью и смертью, и тогда она должна будет выжить, несмотря ни на что.

Неужели бабка предвидела то, что Дейрдре собиралась сотворить с ней?

Маркейл попыталась найти в себе остатки магической силы, но не смогла. В ней царила пустота. Она была маи, светлой жрицей, ее родословную можно было проследить до поколения древних кельтов, обладающих огромной силой. Не так-то просто лишить ее магии.

И тут… Она все-таки нащупала лучик силы и мысленно потянулась к нему. Ухватившись за него, как за тонкую нить, Маркейл сосредоточилась на том, чтобы пропустить его через свою кровь, сердце и легкие.

С каждым вдохом она боролась против злой силы, которая грозила уничтожить ее. Несколько раз черная магия чуть не взяла над ней верх, но Маркейл не сдавалась.

Ее сила начала возрастать, внутри нее как будто вспыхнуло ослепительно-яркое белое сияние. Чем больше она концентрировала на нем свое внимание, тем ярче оно разгоралось, пока не выжгло следы ядовитой черной магии без остатка.

И сразу проснулись все звуки. В ее ушах зазвучало пение птиц, шум ветра, грохот морского прибоя где-то там, внизу. Но прекраснее всего было ощущение крепких рук, которые обнимали ее.

Куин!

Открыв глаза, она увидела его. Над ней висел купол неба, раскрашенный в разные цвета. По нему плыли облака: нежно-лиловые, пронзительно розовые, ярко-оранжевые. Она перевела взгляд и нашла солнце, уходившее за горизонт.

У нее на глазах янтарно-красный диск вспыхнул в последний раз и утонул в море. На землю опустилась ночь.

Маркейл посмотрела на Куина и улыбнулась. Она не понимала, как им удалось спастись от Дейрдре, но это было не важно. Она была в его объятиях, и ничего больше ей не было нужно.

От радости сердце выскакивало из груди, но печаль на лице Куина отрезвила ее.

Тяжело вздохнув, он опустил взгляд на нее… и изумленно округлил глаза.

— Маркейл? — произнес он шепотом.

Все так же улыбаясь, она вытянула руку, чтобы коснуться его лица.

— Да, Куин. Это я.

— Но как?

— Магия. Моя магия.

Дрожащей рукой он погладил ее по щеке.

— О Господи! А я боялся, что потерял тебя. Больше не пугай меня так.

— Никогда! — поклялась она.

Куин прижал ее к груди, и Маркейл снова ощутила волну тепла, исходившую от него. Было так приятно касаться его, обнимать его, и хотелось, чтобы он никогда не выпускал ее из рук.

— Мы в замке Маклаудов, — объяснил он, снова наклоняясь к ней. — Все пленники горы Кэрн-Тул на свободе. Дункан, Йен, Арран и Брок вернулись с нами сюда.

Маркейл покусала губу.

— А что с Дейрдре?

— Она мертва, — отрезал Куин. — И больше никогда не причинит нам зла.

Эта была радостная новость. Маркейл хотелось своими глазами увидеть ее смерть, но достаточно и того, что злобная сила Дейрдре перестала быть частью их мира.

Куин продолжал нежно гладить ее по щеке, и она поняла, что готова утонуть в его светло-зеленых глазах.

— Когда я увидел, что Дейрдре сделала с тобой, до меня вдруг дошла одна важная мысль.

— Какая?

— Я люблю тебя.

В самых сокровенных мечтах она не могла представить, что услышит от него эти слова.

— Ты любишь меня?

— Я всю жизнь мечтал встретить женщину, которую полюблю, и боялся, что никогда не встречу.

Маркейл прижалась к нему. Их губы оказались рядом.

— Но все-таки встретил, Маклауд. Мне кажется, я влюбилась в тебя в тот же миг, когда ты спас меня в подземелье.

Они соединились в жарком поцелуе, в котором было все — страсть, желания, обещание будущего.

— Мы больше не будем разлучаться. Никогда!

Маркейл засмеялась. Ее душа пела от радости.

— Я согласна.

Куин перекатился на спину и уложил ее на себя.

— Не могу дождаться, когда покажу тебе все и познакомлю с моими братьями. Как только ты окончательно придешь в себя, Соня и Кара помогут тебе вспомнить заклятие, которое скует наших богов.

Нахмурившись, Маркейл отвела глаза.

— Что такое? — спросил он.

— Дейрдре почти лишила меня магической силы. Боюсь, что заклятие утеряно навсегда. Понимаешь, в подземелье я начала вспоминать его благодаря тебе.

Он удивился.

— Мне?

— Бабка всегда говорила, что я должна следовать голосу сердца. Мне кажется, она сделала так, чтобы я вспомнила заклинание, только когда влюблюсь. Чем больше я узнавала тебя, тем отчетливее слышала у себя в голове хоровое пение. И только когда тебя увели к Дейрдре, я поняла, что все это значило. Потом пришел Брок, чтобы спасти меня. К тому моменту я почти вспомнила заклинание, но все, дальше как отрезало. Ничего не могу вспомнить.

Улыбнувшись, Куин поцеловал ее.

— Все будет в порядке. Вспомнишь заклинание — мы воспользуемся им. Не вспомнишь…

— Ты будешь жить вечно, а я умру.

— Я предпочел бы вечность провести с тобой, но что будет, то будет.

В глубине души она согласилась с ним.

— Мы и так потеряли много времени.

Куин перекатился через нее и резко встал. Протянув ей руку, осторожно поставил на ноги, а потом привлек к себе.

— Мне не терпится познакомить тебя с Луканом и Фэллоном.

Маркейл засмеялась и обернулась, чтобы посмотреть на замок из серого камня с грозными на вид башнями.

— Он великолепен.

— Чтобы его восстановить, пришлось приложить массу усилий, — сказал Куин. — За время моего отсутствия столько всего произошло.

— Ты и сам изменился.

Он кивнул и заключил ее в объятия.

— Что ни делается — все к лучшему. Я даже представить не мог, что скажу такое снова, но… Маркейл, ты выйдешь за меня замуж?

Она кивнула, почувствовав себя безумно счастливой.

— А я не могу представить себя ни с кем другим, кроме тебя.

Довольно улыбнувшись, Куин снова наклонился к ней с поцелуем. С поцелуем, положившим начало любви такой восхитительной, которой они оба не могли себе представить.

Куин улыбался не переставая. Маркейл не только вернула ему способность любить, но еще станет его женой. Он вдруг ощутил душевную гармонию, которую уже давно не испытывал. Даже зная, что Маркейл может остаться смертной, а он Воителем, Куин не переставал верить в лучшее будущее.

— Ты опять улыбаешься. Это хороший признак.

Лукан подошел и остановился рядом с братом.

Куин кивнул и поднял бокал за Маркейл, которая вместе с Соней и Карой стояла в другом конце главного зала. Соня рассказала им о беременности Маркейл. Куин был счастлив, хотя тень беспокойства не покидала его.