Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— И я выиграла. И на эти деньги я, ну, кроме всего другого, купила там себе сеанс массажа, — она опять весело рассмеялась. — Это было так неуклюже. Они сами не знают, что делают. Думаю, надо быть китайцем, чтобы делать массаж. К тому же гуйло смешивают удовольствие с пороком — вы понимаете, что я имею в виду.

— Да, да, — отозвался он, хотя у него было самое смутное представление о том, что она хотела этим сказать. Да и слушал он не очень внимательно. Ее тело было в постоянном движении — она то тормозила, то нажимала на педаль газа. Каждый раз, как только они попадали в пробку, она напрягалась, стараясь сесть повыше, чтобы видеть подальше впереди; ее белый пиджак распахивался, демонстрируя грудь, схваченную майкой. Как-то, по случаю, он видел в музее запрещенную для свободного пользования коллекцию книг и порнографических рисунков, но ничто не подготовило его к встрече с этой гонконгской девушкой, чья короткая юбка едва прикрывала бедра.

— Итак, что же привело вас в Гонконг?

— Дела.

— Музейные дела? — спросила она, а когда он ответил молчанием, она засмеялась. — Бьюсь об заклад, что я и сама знаю, какие. Вы здесь, чтобы купить, скажем, лазерный проигрыватель. Или может, стиральную машину для своей подружки.

— У меня нет подружки.

— Не морочьте мне голову! Что вы темните?

— Я?

— Вы, глупенький. Что вы делаете в Гонконге?

— Есть одна проблема, которую я приехал разрешить.

Машина опять намертво застряла в тоннеле, и она все внимание обратила на него, пристально глядя своими голубыми глазами.

— Ничего не вышло, а? У вас очень озабоченный вид.

— Это ужасно… — сказал он. — Вы знаете что-нибудь о «культурной революции»?

— Мой отец плавал здесь, когда я была маленькой, — ответила она мрачно, дикий блеск в ее глазах был холодный, первобытный и пугающий. — Он потерял ногу из-за акул. Англичане отправили его назад. И мы снова оказались там… Да, я знаю о «культурной революции»…

— Китай сто пятьдесят лет грабили европейцы… присваивая себе наши культурные ценности. А потом внезапно даже то немногое, что осталось, стали варварски уничтожать. Это самое тяжкое преступление за всю нашу историю.

— Конечно, — согласилась она.

Почувствовав себя в своей стихии, он не заметил опасной нотки в ее голосе. Она смахнула пылинку с контактной линзы.

— И вот потому-то человек, который крадет сейчас, совершает самое злостное преступление.

— Так вы поэтому прилетели сюда? Что-то вернуть?

— Да. Но мне не удалось.

— Может быть, вы попробуете еще раз, — улыбнулась она, надеясь, что он скажет «да».

— Я постараюсь.

— Звучит решительно.

Мудрые Глаза еще вернется, чтобы вредить ее хозяину, она в этом уверена. А этого нельзя допустить. Что ж, значит, теперь он ее клиент.

— Когда ваш рейс?

— В два.

— О-о! Вам придется ждать целую вечность.

— Лучше приехать раньше, чем опоздать, — ответил он бесстрастно.

— Как мрачно. Послушайте, этот клиент, к которому я еду сейчас, появится не раньше часа. Он дал мне ключи от квартиры. Поехали со мной. Я отвезу вас в аэропорт на машине до его прихода.

Хранителя раздирали противоречивые чувства. Она была такой хорошенькой… Но его предупреждали о ловушках, которые подстерегали зазевавшегося гостя в Гонконге; это был город мошенников, барышников и пройдох. Но что у него есть, чего бы могла хотеть эта девушка с собственной машиной?

— Шеф-повар ресторана многим обязан мне, — сказала она. — Если я попрошу, он нас обслужит бесплатно — если я мило попрошу. Что скажете на это? О-о, мы полюбуемся совсем другим видом с другого места.

— Другим видом?

На какое-то мгновение она утратила свой самоуверенный и убедительный тон, выдавив из себя:

— Я имела в виду здание, где мы недавно были в центре. Где мы познакомились. Окна его апартаментов выходят на юг и на запад, видны гавань и остров Гонконг. Это так красиво! Вам нравится эта мысль?

— Я даже не знаю… стоит ли… Наверное, мне лучше пораньше поехать в аэропорт. Зарегистрироваться…

— Еще уйма времени. Мы можем позвонить, если это вас успокоит. Я знаю парня, который работает в аэропорту.

«Типично для Гонконга, — подумал он флегматично. — Они все кого-то знают».

Она снова переключила свое внимание на дорогу, когда они вырвались из тоннеля в бурлящий поток машин, автобусов и грузовиков. Что ей может быть от него надо?

— Может быть, — улыбнулась девушка, — я сделаю вам массаж.

Вот оно что! Работа.

— У меня нет денег, — сказал он холодно.

Ее глаза широко раскрылись, словно от боли.

— Я не из-за денег. Для друга… А когда я приеду в Китай в будущем году, вы покажете мне глиняных солдат в Сяньяне. Хорошо?

Он почувствовал себя дураком.

— Может, мне удастся получить разрешение… Да, я смогу. Я думаю, я смогу отвезти вас туда. Я могу попасть туда, куда не могут попасть другие… на новые раскопки… Вы даже не представляете, как их там много! Тысячи…

— По рукам!

Она промчалась по Цзин Ша Цзую на полной скорости, свернув на Мури-роуд, к Натану и через Хай Пэн. Апартаменты были в ультрасовременном квартале около торгового центра. Было вовсе не так близко от моста до аэропорта Кайтак, как она говорила, но он был впервые в Гонконге и не знал этого.

Девушка припарковала машину около какого-то здания. Хранитель взял ее стол, и они быстро прошли мимо поста охраны в лифт. Это были апартаменты с одной спальней, большими окнами в обеих комнатах, маленькой кухней и изысканной ванной с гидромассажем. Он помог ей разложить стол в комнате. Пока она заказывала по телефону легкий обед, он бродил по квартире, восхищенно рассматривая обстановку из стали и кожи в одной комнате, высококлассную тайваньскую мебель из красного дерева в другой, сверкающую черную электронику и гигантский экран телевизора.

— Ваш клиент, наверно, очень богатый.

— Нет, — развенчала она владельца. — Просто парень-трудяга. Фининспектор или что-то вроде того.

Она сбросила с плеч пиджак и скинула туфли, освободив такие крошечные ножки, что у него перехватило дух. Он покраснел, когда она заметила его пристальный взгляд.

Последний раз он был наедине с девушкой на откидном стуле кабинки канатной дороги над пекинскими Благоуханными Холмами, скользившей над лесом. Он поцеловал ее, и она рванулась в сторону, испугавшись, что кто-нибудь из встречной кабинки может увидеть и узнать ее. Сплетня может уничтожить кого угодно, и уж тем более девушку. В растерянности он мельком взглянул на землю, проглядывавшую сквозь верхушки деревьев, и заметил парочки, отдыхавшие в тени. Она радостно согласилась, когда он, колеблясь, предложил проехать оставшуюся часть пути в гробовом молчании.

Его глаза перекинулись на массажный стол, покрытый полотенцами.

— Нет, — сказала она, указывая на спальню и жестом поманив его за собой. — Давайте сделаем это на постели, чтобы мне не нужно было стоять.

— У вас есть парень?

— Паршивый трус, который сбежал в Канаду на другой день после того, как получил паспорт. Я не хочу слышать больше о нем ничего. И, честно говоря, если остальные парни из Пекина такие же миляги, как вы, у нас все будет отлично после «девяносто седьмого». Лучше, чем при гуйло, верно? Ну, ложитесь, снимите свою рубашку. И брюки.

Он уставился на нее, рука застыла на галстуке.

— Вы ведь носите белье, а?

— Конечно.

— Тогда снимайте и его, — скомандовала она быстро. — Не могу же я массировать по одежде.

Поколебавшись, он сделал то, что ему велели. Он стоял перед ней, чувствуя себя в глупом положении. Она усмехнулась.

— Вы выглядите забавно в носках и ботинках. Снимите и их. Ну глупенький. Вы не показываете мне ничего, что нельзя было бы увидеть на пляже.

Он никогда не был на пляже. Единственное место, где он плескался в воде на людях, были бани, и то только для мужчин. Чувствуя себя униженным, он быстро стащил носки и ботинки, неловко взобрался на постель, лег на живот и зарылся лицом в подушку. Он почувствовал, как скрипнула кровать, услышал шорох одежды, а потом она села ему на поясницу. Быстро взглянув через плечо, он увидел, что она высоко задрала юбку. Ее пальцы легко коснулись его плеча, а бедра без колготок обожгли его кожу.

9
{"b":"164706","o":1}