— Влюбился в гуйло с Пика.
— Продолжай, Альфред, это было давно.
— Отворачивался от некоторых людей, китайцев. Закрывал какие-то двери. Мне было наплевать. Штука в том, что в Гонконге слишком много дверей. Они не могут все разом захлопнуться перед твоим лицом. Но они все захлопнулись.
— Но какое все это имеет отношение к случившемуся?
— Просто пытаюсь понять, как я мог быть таким наивным. Я должен был увидеть, когда это надвинулось.
— Что?
— Ты помнишь, где мы встретились?
— Конечно.
— Я тебе нравился — тогда, давно.
— Да, Альфред. Нас тянуло друг к другу.
— Мы были как первооткрыватели. Ты была словно водолаз — исследовала глубины. Я был как астронавт.
— Это был просто танцевальный вечер в «Жокей-клубе».
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Так как это связано с настоящим?
Но Альфреда несло.
— Мы были такими молодыми.
Думая, как воодушевить его или, по крайней мере, сделать так, чтобы он засмеялся, она сказала:
— Я не уверена, что знаю, как себя вести с сентиментальным Альфредом, и я знаю, что не смогу вынести плаксивого. Это не твой стиль.
— И, конечно, не твой.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты пришла сюда не затем, чтобы помочь мне. Ты пришла за чем-то.
— Я сказала тебе прямо, что не пришла сочувствовать. Не думаю, что ты этого хочешь.
Она подумала: может быть, в ней что-то не так, какое-то отсутствующее звено чувств. В сущности, ей никогда не приходило в голову, что Альфред мог нуждаться в сочувствии и симпатии.
— Ты нагнетаешь в меня воздух и выспрашиваешь по какой-то причине. Что это за причина?
— Я хочу знать, кто подставил тебя. Как ты не увидел, что это приближается? Как они тебя так сильно достали?
— Я никогда не видел, что это движется. Они застали меня врасплох.
— Кто?
Альфред пожал плечами. Не в силах остановить его, она смотрела, как ее старый друг все глубже и глубже погружался в себя, его красивое лицо становилось все отстраненнее, его взгляд обращался внутрь.
— Альфред!
— О чем ты беспокоишься?
— Если ты прав, то, кто бы это ни сделал, он обрек на беды всю колонию.
Альфред поднял пустые глаза.
— Альфред.
Она все еще держала его руки, и, кажется, он этого не замечал. Она сидела рядом в тревоге за него и за то, что будет утром. Она боялась, что не в силах сделать ничего, чтобы предотвратить худшее.
Ползли часы. Иногда он шевелился, бормотал что-то, какую-нибудь неразборчивую фразу, и снова замолкал. Он спал, уронив голову на руки, потом внезапно проснулся и посмотрел на нее.
Викки заснула, сидя.
Когда было еще темно, она услышала шум внизу, и несколько поваров поднялись наверх и прошли на кухню, сонно перебрасываясь фразами, заваривая чай и усаживаясь за другим концом длинного рабочего стола, словно она и Альфред не существовали. Потом пришла мать Альфреда и бросила на молчавшего сына встревоженный взгляд и непонятный взгляд на Викки и стала резать бесчисленные кусочки теста, которые повара немедленно фаршировали какой-то начинкой из горшочков. Дим сум, поняла Викки, все еще держа руки Альфреда и думая, что она скоро умрет, если не ляжет на постель.
— Альфред! — зевнула она, освобождая свои руки.
— Что? — Он заморгал.
Он посмотрел на нее, не обращая внимания на остальных, тихо разговаривавших на кантонском диалекте во время работы.
— Эй, ты носишь моего дракона.
— Всегда, — сказала Викки, дотрагиваясь до кулона. — Я люблю его… Тебе лучше?
— Это бессмысленно, — ответил Альфред, подхватывая разговор прошлой ночи на том месте, где он оборвался. — Даже когда я гадал, почему они хотят заплатить так много за башню, мне никогда не приходило в голову, что они намеренно швыряются деньгами. Мне казалось, что есть какие-то другие причины. Я даже думал, что, может, они отмывают деньги и вообще не беспокоятся о том, что сколько стоит. И тогда я решил о’кей, я буду иметь дело с деньгами хэй ши хуэй — деньгами гангстеров — только один раз. Большинство денег потом будет моими благодаря росту. Эта же начальная сумма будет просто порогом двери, первыми тремя ступеньками, а остальные будут легальными, чистыми, даже если поначалу их отмывали. Я думал, что могу немного пожить с грязными деньгами.
— Ты когда-нибудь думал, почему они подцепили тебя?
— Я думал, что заслужил это… И получил то, что заслужил… Что я до сих пор не могу понять — зачем они намеренно выбросили столько денег… если только, конечно, не собирались вызвать банкротство многих. Но кто пошел бы на это?
— Это можешь сказать мне ты.
— Потому что это… именно он это сделал.
— Кто?
В первый раз он назвал своих финансистов «он» вместо «они».
— Кто это?
— Это только догадка. Я не могу быть уверен на все сто.
— Кто это?
— Только между нами. Они могут привлечь меня к суду за клевету, — он засмеялся. — Не то чтобы они много выиграют, но тогда мне конец.
— Я не буду передавать дальше. Кто?
— Не доказать и за миллион лет.
— Кто?
— Забудь это.
Альфред закрыл глаза, и голова его опять упала на грудь.
— Ту Вэй Вонг.
Глаза Альфреда распахнулись.
— Как ты догадалась?
— Я всегда подозревала, что КНР должна быть твоими загадочными тылами. Конечно, это на пользу Китаю — подстегнуть биржи и сделать сообщество бизнесменов в Гонконге богатыми и счастливыми. Но я определенно ошибалась. КНР не будет намеренно дестабилизировать колонию.
— Правильно. Если только они не хотят купить ее по дешевке.
— Это не стоит банкротства. Меньше всего на свете каэнэровцам нужны шесть миллионов ртов, которые нужно кормить. И поэтому если твоими тылами была не КНР, тогда это должен быть кто-то с увесистыми фондами. Ту Вэй вполне соответствует этой примете.
— Как и дюжина других парней в Центре.
— Большинство из них сделали мне невыгодные предложения, чтобы купить по дешевке. Но не «Волд Оушнз».
— Может, он знает, что кризис будет углубляться так же обвально.
— Прошел слух, что источник твоих денег в Нью-Йорке. Я права?
— По существу. Оттуда идут чеки. Шли.
— Так что же ты делаешь в Канаде?
— Я пытался найти новых инвесторов. Наверное, присутствовало безотчетное ощущение надвигавшегося.
— Значит, ты не полный глупец.
— Не полный.
— Это хорошо. Ты не слепой и не глухой.
Альфред усмехнулся. Это была его первая улыбка с тех пор, как Викки вошла на кухню.
— Нью-Йорк, — размышляла вслух Викки. — Как раз туда Ту Вэй послал Стивена Вонга. У тебя были дела со Стивеном?
Альфред усмехнулся опять:
— Не вижу путей, которые привели бы меня к Непутевому Вонгу.
— Но ты же видел его в Нью-Йорке.
— Наткнулся на него прошлой осенью.
— И ты угадал связь со своим щедрым финансистом.
Его лицо исказилось и усмешка исчезла.
— Викки, может, я и угадал. Но я не хочу знать. Я оставляю догадки другому парню.
— Но ты согласишься, — настаивала Викки, — что Ту Вэй Вонг твой вероятный «секретный тыл» в сделке с башней и он намеренно подставил тебя, чтобы сделка провалилась и рынок собственности содрогнулся. Ведь так?
— Возможно. Но не точно. Я просто пытаюсь составить картину по маленьким обрывкам.
— Отличная догадка, Альфред.
— Но чего же он хочет? Почему он не покупает по дешевке? В этом причина дестабилизации рынка?
Викки ничего не сказала. Она смотрела мимо Альфреда на черные железные газовые плиты. Под конфорками горело синее шипевшее пламя.
— Чего же он хочет? — спросил опять Альфред.
— Хаоса.
— Почему?
— Не знаю.
Она встала из-за стола и с наслаждением потянулась, сознавая, что стала немножко лучше понимать происходящее. Вставало солнце, и водянисто-серый свет вливался через окно.
— Что ты собираешься делать, Альфред?
— Наверное, эмигрировать. Я конченый человек в этом городе.
— Садись опять на коня и попытайся что-нибудь подстрелить.