— Конечно, — согласилась Скай. — Для меня самое главное — быть с Гектором. — Она взяла его за руку. — Дай нам свое благословение, Мэри. Я не могу вынести, когда ты сердишься на меня.

— Ты безнадежна, Скай, — ответила Мэри. — Я приехала сюда, готовая устроить тебе сцену. Между прочим, я думала забрать тебя с собой, но похоже, что вряд ли это мне удастся.

— Боюсь, что нет, — с улыбкой сказал Гектор.

— Конечно, виноватой оказалась я, — продолжала Мэри. — Все происшедшее твой дедушка приписывает пагубному влиянию богемы, а я — ее источник.

— О, дорогая, это просто смешно, — воскликнула Скай. — Если бы он только знал, до чего твоя студия невинна! Самая скучная во всем Челси.

— Это не облегчает моего положения, — ответила Мэри. — Теперь вся семья накинется на меня, и я не могу упрекнуть их за это.

— Но вся семья ничего не узнает, — сказала Скай, — если ты заставишь дедушку стать благоразумнее. Я никому ничего не говорила, кроме Нормана, и хотя он тоже в ярости, я думаю, вряд ли он будет сообщать кому-нибудь о своем гневе.

— Думаю, что это так, — согласилась Мэри.

— Послушай, — сказала Скай. — Почему бы тебе сегодня не поехать в Гленхолм вместе с Норманом? Дедушка вызвал его. Будет лучше всего, если ты поедешь туда. Ты попытаешься убедить его, что он поступает неразумно.

— В этом что-то есть, — задумчиво сказала Мэри. — Мне кажется, что если вы двое решили пожениться, то будет лучше покончить с этим.

— Ты никогда еще не была так права, — ответила Скай. — Пойдем, позвоним Норману из телефонной будки. Не стоит и говорить, что мы не можем позволить себе иметь телефон.

Она схватила шляпу, и они поспешили вниз по зеленой лестнице на улицу. Когда они подошли к красной телефонной будке, Гектор достал два пенни, а Скай набрала номер телефона Нормана.

— Могу я поговорить с сэром Норманом?

— Подождите, я соединю вас, — ответили ей.

— Норман, — сказала она, услыхав его голос, — Мэри у нас. Она отнеслась к нам, как ангел, и согласилась поехать с тобой в Шотландию, чтобы убедить дедушку.

— Хорошая идея, — сказала Норман.

— Послушай, дорогой, — продолжала Скай, — Мы привезем ее на вокзал. Когда твой поезд?

Норман сказал ей, что поезд отправляется около полуночи.

— Думаю, что он уехал бы раньше, — сказала она, подойдя к Гектору и Мэри. — Но поздний поезд дает ему возможность попрощаться с Карлоттой. Вероятно, она тоже будет на вокзале, И я, наконец, смогу познакомиться с другом Гектора и невестой Нормана.

— Разве Норман знает Карлотту Ленковскую? — заинтересовалась Мэри. — Как странно. Все перемешалось. Я имею в виду, что отец Гектора служит в поместье дедушки, а Норман женится на актрисе, которая знакома с Гектором.

— Действительно, — прервала ее Скай, — все это страшно драматично. Представь хотя бы теперь, если бы Гектор был женат или влюблен в Карлотту, мы бы так или иначе породнились.

— Перестань говорить глупости, — сказал Гектор.

Скай странно посмотрела на него, пораженная внезапной мыслью.

— Надеюсь, она не влюблена в тебя, милый? — спросила она. — В конце концов ваша встреча была такой романтичной и все такое, и нет других причин, чтобы вам видеться так часто.

— Никогда не слышал таких нелепостей, — сказал Гектор Мэри.

— Вполне возможно, что это правда, — заметила Скай, но в то же время нежно пожала его руку. — Во всяком случае теперь ты принадлежишь мне, не так ли?

Несмотря на присутствие Мэри, он обнял ее за плечи.

— Это единственное, в чем ты можешь быть совершенно уверена, — серьезно ответил он.

Карлотта вошла в комнату с пакетом в руках. Она положила его на стол перед Магдой.

— Подарок от труппы, — сказала она.

— Что это? — спросила Магда, разворачивая тонкую бумагу.

Это была фарфоровая фигурка миссис Сиддонс с надписью: «Карлотте Ленковской, в память о бракосочетании от ее партнеров по сцене».

— Красиво, — сказала Магда, — очень мило с их стороны.

Карлотта стояла перед одним из стенных зеркал, расправляя пальцами волосы, прижатые шапочкой из атласа и кружева, которую она носила. Что-то в ее тоне и выражении лица говорило Магде, что не все хорошо. Она с тревогой посмотрела на Карлотту. Свадьба была назначена на завтра. Несмотря на протесты Магды и Нормана, Карлотта настояла на том, чтобы играть на сцене до последнего момента. Дирекция театра предложила освободить ее, но по непонятной причине Карлотта решила распроститься со сценой в субботу вечером и стать женой Нормана в воскресенье утром.

Норман был бы согласен на тихую свадьбу с регистрацией в мэрии, он даже предпочитал такую свадьбу, но какое-то упрямство в Карлотте заставило ее отказаться от его предложения. Она решила венчаться в церкви в белом атласе с флердоранжем.

— Я теперь титулованная, — сказала она. — Я никогда еще не выходила замуж и никогда впредь не буду выходить замуж с такой суетой и возбуждением. Я намерена быть настоящей невестой.

Норман согласился, потому что ему нравилось соглашаться со всем, чего желала Карлотта. Но его удивляло ее стремление ускорить свадьбу.

Он, конечно, был переполнен радостью, за исключением тех странных моментов, когда Карлотта, казалось, с удовольствием причиняла ему боль, как только предоставлялась такая возможность.

— О, конечно, наша свадьба ничего не может значить для тебя, Норман, — сказала она, когда все планы были обсуждены. — Я имею в виду, что ты однажды уже прошел через это, но в первый раз твои надежды не совсем сбылись, не так ли?

— Сейчас все по-другому, — мягко возразил он.

Карлотта недоверчиво подняла брови.

— Должно быть, ты говорил так и своей первой жене.

Казалось, ей доставляет удовольствие упоминать в разговоре как можно чаще имя Эвелин. Норман не мог понять ее. Но великодушно объяснял эти выпады перевозбуждением, волнением, которые, как он считал, должна испытывать каждая женщина, делая решительный шаг в новую жизнь. К тому же в пятницу перед свадьбой она рассеяла его последние сомнения.

— Не могу поверить, что через сорок восемь часов ты станешь моей женой, — тихо говорил Норман, когда они ехали из театра.

— Ты действительно рад? — спросила его Карлотта.

— Моя дорогая, — ответил Норман, — я не могу поверить, что это правда. А ты уверена, что хочешь быть моей женой?

— Совершенно уверена, — тихо ответила Карлотта.

Он поверил ей, и радость, охватившая его сердце, подсказала ему, что отныне он посвятит свою жизнь и труд ей одной.

Однако Карлотта отказалась видеться с ним накануне свадьбы.

— У меня слишком много дел, — сказала она. — Тебе придется подождать до воскресенья, пока мы не встретимся в церкви.

Магда удивилась такому решению, но и она привыкла за последние недели не спорить слишком часто с Карлоттой. Никогда раньше девушку так легко при малейшем противоречии не охватывал гнев и раздражение.

— Твое платье готово, — сказал она Карлотте. — Я отнесла его к тебе в спальню.

— Как оно выглядит? — небрежно спросила Карлотта.

— Прекрасно, — ответила Магда.

— Я сглупила, — продолжала Карлотта, отойдя от зеркала и садясь за стол. — Мне следовало выбрать для венчания платье алого, зеленого или какого-нибудь другого, необыкновенного цвета.

— Оно бы не так пошло тебе, как белое, — ответила Магда.

— Зато было бы о чем писать в газетах.

— Разве тебе недостаточно рекламы? — сказала Магда, вспомнив огромное количество газетных вырезок, прибывающих каждый день после объявления о помолвке Карлотты. Она и Норман были представлены публике, как сказочные персонажи. Романтическая история жизни Нормана захватила воображение многих людей, а его помолвка с прекрасной юной актрисой явилась именно той сенсацией, которыми редакторы с удовольствием кормят своих читателей.

— Я хотела бы дать им пищу для обсуждения, — сказала Карлотта.

Она говорила с какой-то насмешливой горечью, и Магда, отодвинув в сторону тарелку, наклонилась к приемной дочери.