— Тебе что, десять лет?
— Поняла.
* * *
К трем часам дня по поясному времени Восточного побережья США у парадного подъезда особняка на берегу Чесапикского залива стояли четыре лимузина. Водители прохаживались, разговаривали, курили. А в доме проходило совещание.
— У нас будет встреча накоротке, — объявил Милош Варак, обращаясь к членам группы. — Но информация, которую я хочу до вас донести, настолько важна, что мне пришлось обратиться к доктору Уинтерсу с просьбой организовать эту встречу.
— Да уж! — отозвался Эрик Сандстрем. — Такая срочность, что я вынужден был оставить лабораторию и теперь понятия не имею, что там творится.
— У меня в суде слушалось дело, — сказала Маргрет Лоуэлл. — Но я все бросила и явилась по первому зову. Полагаю, вы правы, как всегда.
— А я прямо из Нассау, — хохотнул Гидеон Логан. — Но я там ничего не делал. Я лишь удил рыбу. Вдруг рация как заверещит на всю яхту! Я, конечно, ничего не поймал, но сюда примчался.
— А я решил в кои веки приобщиться к спорту. Сижу на стадионе, наслаждаюсь классной игрой любимой баскетбольной команды. Все свистят, кричат, топают... И здрасьте вам, запиликала рация! Я, конечно, ничего не понял, но сразу сюда. — Иаков Мандель обвел всех присутствующих Внимательным взглядом.
— Пора приступать к обсуждению, — сказал Самуил Уинтерс. — Информация просто потрясает.
Маргрет Лоуэлл кинула на председателя «Инвер Брасс» удивленный взгляд.
— Пора, конечно, пора! — сказала она. — Мы всего лишь перевели дух.
— Хоть я и сказал о рыбной ловле, — подхватил Гидеон Логан, — но, Самуил, я думал вовсе не о рыбалке. Доктор Уинтерс кивнул, пытаясь выдавить улыбку:
— Простите, если я показался вам раздраженным. Но дело в том, что я напуган, и вы сейчас тоже почувствуете страх.
— В таком случае у меня в лаборатории в настоящий момент нет ничего такого уж важного, — сказал Сандстрем, как бы принимая упрек. — Пожалуйста, продолжайте, Милош.
— Должен сообщить оглушительную информацию, — проговорил Милош Варак, обводя присутствующих внимательным взглядом. Он приказал себе, отбросив все эмоции, следить за поведением каждого, ибо знал точно — среди сидящих за овальным столом членов группы «Инвер Брасс» находится предатель. — Палестинские террористы совершили налеты на дома конгрессмена Кендрика в штатах Вирджиния и Колорадо. Есть жертвы.
В первые секунды в гостиной повисла оглушительная тишина, а затем, обретя дар речи, все разом заговорили:
— Эван Кендрик убит?
— Когда это случилось?
— Я ничего об этом не слышал!
— А террористы? Что с ними? Надеюсь, их схватили?
— Если, конечно, кто-то уцелел, — подал голос Гидеон Логан.
Милош Варак бросил на него изучающий взгляд. В глазах Логана полыхала ярость.
— Я отвечу на все вопросы, — произнес Варак, координатор группы «Инвер Брасс». — Но должен заметить, что не располагаю полной информацией. Эван Кендрик жив. Служба безопасности выставила усиленную охрану. Нападение произошло вчера в конце дня или, возможно, ранним утром.
— Возможно, в конце дня, ранним вечером... — повторила Маргрет Лоуэлл. — Почему такая неопределенность, черт возьми? Почему все мы ничего не знаем? Почему ничего не знает страна?
— Этот факт умалчивается по просьбе служб разведки и с санкции президента, — ответил Варак.
— Очевидно, так сделано для того, чтобы вывести из равновесия арабов, — заметил Мандель. — Они совершают теракты, чтобы деморализовать народ, а если не достигают этого, становятся еще более безумными. Вот это уже страшно!
— Но если кто-то из них до сих пор не арестован... Варак, надо принять меры. Пусть они убираются из страны, — частил Эрик Сандстрем. — У них есть такая возможность?
— Думаю, есть, — сказал Варак, сверля Сандстрема взглядом. — Тот, кто представил им возможность проникнуть сюда, отправит их назад.
— А кого-нибудь из палестинцев взяли живым? — повторил свой вопрос Гидеон Логан.
— Об этом можно только догадываться, — ответил Милош. Он старался выглядеть спокойным, но был предельно внимателен. — Мне повезло узнать то, что я узнал перед тем, как был объявлен мораторий на публикацию. На тот момент ничего определенного о жертвах не было известно.
— А как вы сами думаете? — поинтересовался Сандстрем.
— Надежда на то, что кого-то из нападавших захватили живым, небольшая. У террористов принято иметь при себе капсулы с цианистым калием, которые они зашивают в складки одежды. Лезвия, ножи, кинжалы — все идет в ход, чтобы, лишив себя жизни, не выдать информацию под пытками или под действием медикаментов. Эти люди не боятся смерти. Они убеждены, что в загробной жизни их ждет блаженство, которого у них не было здесь, на земле.
— И все-таки, возможно, одного, двоих, а то и больше могли захватить живыми, — с нажимом проговорил Логан.
— Все зависит от того, сколько людей было вовлечено, — проговорил задумчиво Варак.
— А почему это так важно, Гидеон? — заинтересовался Самуил Уинтерс.
— Потому что все мы знаем о тех экстраординарных мерах, которые правительство предприняло для того, чтобы обеспечить безопасность Кендрика, — ответил Логан, изучая яйцо Варака. — И я думаю, нам следует выяснить, каким образом эти фанатики все же проникают в нашу страну, несмотря на такие мощные меры безопасности. Милош, что вы можете сказать по этому поводу?
— Кое-что могу, но лучше подождем пару дней. Федеральные службы безопасности наверняка обратят внимание на кое-какие совпадения и сделают соответствующие выводы.
— Что вы такое говорите, черт побери? — взорвалась Маргрет Лоуэлл.
— Я полагаю, вы все уже знаете о том, что случилось с Эндрю Ванвландереном.
— Лично я ничего не знаю! — заявила Маргрет Лоуэлл.
— А что с ним? — спросил Гидеон Логан.
— Стоит ли нам об этом говорить? — не без ехидства добавил Мандель.
— Он умер, — сказал Эрик Сандстрем и откинулся на спинку стула.
Это сообщение повергло всех в изумление. Почему-то все посмотрели на Самуила Уинтерса.
— Это случилось сегодня рано утром в Калифорнии. У нас газеты уже вышли, поэтому сообщение о его кончине появится в вечерних изданиях, — объяснил Уинтерс. — Причиной смерти стал сердечный приступ. Я слышал об этом по радио.
— Я тоже, — добавил Сандстрем.
— Я не слушала радио, — произнесла Маргрет Лоуэлл.
— Я был на яхте, потом в самолете, — заметил Гидеон Логан.
— Я приобщался к спорту, — добавил Иаков Мандель.
— Это не самое значительное событие дня, — продолжил Сандстрем. — Потому что утренняя «Вашингтон пост» поместила сообщение о смерти Ванвландерена то ли на четвертой, то ли на пятой полосе, а он, между прочим, был хорошо известен в этом городе. А за пределами Сан-Диего и Палм-Спрингс вообще мало кто слышал о его кончине.
— А какая тут связь с палестинцами? — спросил Логан, внимательно глядя на Варака.
— Сердечный приступ, сэр, под вопросом! — отчеканил Варак.
Наступила тишина. Напряженные лица у всех сидящих за столом застыли. Каждый внимательно посмотрел на остальных, медленно переводя взгляд. Чудовищность преступления накатила на участников встречи, как девятый вал.
— Это экстраординарное заявление, мистер Варак, — нарушил молчание Уинтерс. — Пожалуйста, объясните все так, как вы объяснили мне!
— Люди из окружения вице-президента Боллингера, сделавшие внушительные вклады в партийные фонды и имеющие интересы, которые они защищают, передрались между собой. Я узнал, что там образовалось несколько фракций. Одни хотят сместить вице-президента, поставив на его место своего человека, другие — сохранить его, третьи настаивают на том, что необходимо подождать, пока не прояснится политическая обстановка.
— Ну и... — протянул Иаков Мандель, снимая очки в серебряной оправе.
— Единственный человек, одинаково для всех неприемлемый, — это Эван Кендрик.
— И что дальше, Милош? — спросила Маргрет Лоуэлл.
